На дорогах следов паники и бегства тоже хватает, но, как и во многих других местах, расчищено, все лишнее сброшено с дороги в кюветы.

— Тут БАТы [29]прошли, — пояснил водитель. — Им по хрену, что сталкивать, дури немерено. От Питера до Новгорода питерские развалили все, а с той стороны мы почистили.

Это верно, для БАТа преград мало, на его V-образный отвал даже смотреть страшно — кажется, что все снесет.

А сейчас мы с Сержем сидим в салоне командирского газона «Егерь», на диванчике и за столом, чай из термоса попиваем. Тигр рядом со мной на диване дрыхнет, Серж то на него с уважением поглядывает, то подарок рассматривает — «укорот» М4 с магазинами и двумя упаковками патронов для него. Сувенир, естественно: без большого боекомплекта в наших краях в нем и смысла нет, но Серж, как я думаю, воевать с ним и не станет — на стенку повесит в кабинете.

— И как он вообще? — спросил Серж.

— Греется быстро, кучность умеренная… да как наш «укорот», — ответил я. — Только чуть комфортней в руках и проблемней по надежности. Зато планки, любая оптика на него, а я так просто привык.

— Ну ты вообще… чисто Рэмбо, — усмехнулся он, имея в виду мой арсенал. — К нам как из кино вырвался.

— А где мне в Америке «калаши» брать было? — задал я вполне резонный вопрос. — А сейчас привык уже, приблуд всяких набрал, патронов куча, так что надолго хватит… Расскажи, как от Песца спасались, когда он пришел.

Серж поскреб в затылке, затем сказал:

— Ну ко мне он в первую очередь пришел, сам понимаешь, я на службе был. И из Москвы уже сигналы странные поступали. Потом у нас медицина паниковать начала. В общем, я попытался шухер устроить, но начальник чуть не в истерику: мол, не поднимай паники. Дошло до скандала, меня на хрен со службы домой отправили. Потом узнал, что ему из Москвы прямой приказ был молчать про это дело до последнего.

— Ну это нормально, логично, — согласился я. — Главное, чтобы паники не было, а так хоть пусть конец света. Но без паники.

— Правильно мыслишь, — подтвердил он. — По-любому, взял водителя, вооружился с ним, поехал за семьями. И всех к Олегу потащил — он сейчас в Рябееве, на даче живет…

— Где-где? — переспросил я. — В Рябееве?

— Ну да, там дачи так и остались, и типа вроде как элитные коттеджи начали строить, поселком.

Рябеево мне было более чем знакомо. Отец Сержа был большим городским чиновником в советское время, а мать — главным юрисконсультом большого оборонного завода, так что теплое время года они проводили на казенной даче в поселке Рябеево, на крутом берегу Волги. Кстати, ничего особенного собой дача не представляла, разве что удивляла тогда меня, сына военного, наличием самого настоящего туалета с ванной вместо будочки во дворе и душа из бочки, в которой вода нагревается солнцем. А жили они все четверо в самой обычной трехкомнатной квартире, в доме со страшно громыхавшим лифтом, даром что большие начальники. Миллионов на своем рабочем месте Кудрявцев-старший не скопил, и даже самых обычных «жигулей» у него не было.

— В общем, братец там построился, — продолжал он. — Мы все к нему, а он уже на дыбы встал. И заодно почуял… ну что сейчас всех с горки столкнуть можно, главное — вафельницей мух не ловить.

Это да, легко верится.

— И что?

— Не поверишь — в мэрию поперли, вроде как кипеш поднимать, — засмеялся Серж. — Дошло до того, что моих же туда вызвали — нас выдворять. Выдворять не стали, но в ГУВД разлад пошел, чуть не до бунта. Чего Олег и добивался, если честно. Личному составу ни черта толком не доводят, требуют успехов, прокурорских вдруг поналезло за законностью следить, а попутно все требуют себе охрану и немедленную эвакуацию — бардак, в общем… еще налить?

Он приподнял термос с чаем и поболтал его.

— Давай, чай пить — не дрова рубить, — согласился я, подставляя кружку ближе.

— А тут братан мой, чуть не на боевом коне и призывает всех в ружье и к бою, — продолжил Серж. — Рожа его всем знакома, так что какой-то народ сразу переметнулся. Ну и я поспособствовал. Припер мэр — его просто послали, он в истерику — не сработало, даже свои от него шарахнулись.

— А дальше чего?

— В общем, дошло до Макса. — Серж набулькал в кружку несколько кусков сахара, начал их энергично размешивать. — И у него командир в отказе что-то делать, он уже от Бурко приказы получает, остальное начальство кто где, в общем, он власть узурпировал. Они, оказывается, вась-вась были, и Лигачев… начальника так фамилия, уже весь фсиновский ресурс под Бурка погнал, прикинь?

— А Макс сейчас кто?

— Да вроде главного по производству, поэтому и деловой такой, что спасу нет, — засмеялся Серж. — В общем, у них там отряд ОСН «Рысь», Макс поднял его, из управления личный состав вооружил, начал самочинную эвакуацию населения. По хрен куда — лишь бы из города подальше. Командир что-то вякнул, он ему нос сломал и выгнал.

— И как с эвакуацией?

— Ну как, — задумался Серж. — В городе уже конкретная задница была, день промедлить — никто бы не ушел. День до этого уже прощелкали со всеми разборками и сиденьем на заднице по командам московским. А тут уже сила за нами, ну и я начал воду мутить, на мою сторону весь ОМОН переметнулся, спецназ наш, а уже за ними «пепсов» и гаишников куча. Что-то наладили, вроде как канал по центральным улицам, мобилизовали автобусы — вывозить начали. Автобусы, кстати, еще Бурко покойный нам на толковые машины выменял, скотина, но тогда не до жиру было.

— То есть процесс пошел?

— Ну как пошел, — поморщился он. — С боеприпасами и оружием проблема: сколько его у нас? Тьфу, смех один. И у Макса не больше. На второй день у мобгрупп, которые улицы чистили, начался дефицит патронов. Гарика Кириллова помнишь?

— Естественно, — кивнул я, вспомнив парнишку из параллельного класса, ушедшего после школы в военное училище имени Моссовета.

— Он подпола получил, перевелся на родину и арсеналом командовал… а арсенал-то помнишь?

— Это куда мы лазили, что ли? — уточнил я.

Было такое загадочное местечко в лесу в нескольких километрах от дачи его родителей, где прямо между деревьями шла колючка, а за ней прохаживались часовые с оружием. Мы там любили неподалеку старые окопы раскапывать, ну и время от времени под проволоку заползали, откуда обычно бывали изгнаны. Еще таблички помнятся: «Запретная зона! Стреляем без предупреждения!» Вранье вообще-то, никто не стрелял.

— Во-во, — закивал он, наливая чаю и себе. — А вообще там арсенал ГРАУ [30]и мобсклады длительного хранения. И добра там — до хрена и больше. В общем, мы с Максом о нем вспомнили, а братец к нему для личного общения попер. И после трех часов крика и взаимных унижений уговорил его вскрыть погреба.

— И как?

— Ну как… — Серж нагнулся, поднял сиденье диванчика и достал из багажного отсека брезентовый чехол, явно с автоматом внутри. — Вот так.

Развернул чехол, а внутри и правда АК-74 оказался, а с ним четыре набитых магазина.

— Не счесть алмазов пламенных в его лабазах каменных. Семьдесят восьмой год выпуска, качество было еще хоть куда, — прокомментировал он. — Стволы алмазом резали, глубоко и по-честному. Хочешь, кстати?

— А чего, откажусь, думаешь? — даже удивился я.

— Ну мало ли, — ухмыльнулся он. — Держи, отдарюсь тогда. Это у тебя экзотика, а у нас все одинаковое, и удивить нечем.

— Удивлять не надо, — заботливо придвинул я к себе автомат. — Просто так отдай, ничем не удивляя, и хорошо будет.

— В общем, о чем я? — привычно поскреб он в затылке. — Ага, Гарик вскрыл арсеналы, а мы прямо на выезде из города начали мобилизацию. Добровольцев, причем тех, кто точно стрелять умеет и вообще хоть что-то в военном деле соображает. Взамен их семьи эвакуировали в первую очередь и размещали по конкретным адресам.

— А там, куда эвакуировали, мертвяков не было, что ли?