В-третьих, не подтвердились показатели точности целеуказания от авиационных или корабельных средств, заложенные в проект с неоправданным оптимизмом. Кроме того, если при первоначально принятой дальности стрельбы «Пурги» в 1 км рассеяние точки приводнения было много меньше ошибки целеуказания, то при новых значениях дальности оно приобрело определяющую роль.

Проведенные летом 1963 г. баллистические пуски (16 – на сухопутном полигоне и 8 – на морском) выявили большие разбросы точки приводнения. Они составляли величину около километра, что 5 раз превышало расчетные значения. Сказывалось то, что на воздушном участке ракета управлялась только по курсу и по крену. Управление по тангажу не осуществлялось, поскольку было бы неэффективным при отсутствии отсечки тяги стартового двигателя. Помимо низкой точности, баллистические пуски показали и недобор дальности – она оказалась ближе к 5 км, а не к заданным 6 км.

Но на три плохие новости пришлась одна хорошая. Реальная жизнь оказалась намного богаче любых псевдотеоретических рассуждений. К немалому изумлению самих разработчиков, при первых испытаниях ракетного двигателя в воде выявилось нетривиальное явление. Продукты сгорания образовывали в кормовой части ракеты газовую каверну, почти наглухо закрывающую сопло двигателя как источник звука.

Это позволило применить ракетный двигатель в режиме пониженной тяги для принудительного вертикального ускоренного погружения «Пурги» на участке поиска продолжительностью до 9 с, на котором ракета развивала скорость около 20 узлов. Дальность действия системы автоприцеливания в режиме поиска увеличили с 200 до 500 м. Не вполне безнадежным было и задействование акустической головки в режиме повышенной тяги двигателя при атаке, осуществляемой со скоростью 52 узла. Правда, сама эта скорость явно не соответствовала 100 узлам, заданным постановлением 1960 г.

Далее вновь начались неприятные сюрпризы. Шум двигателя все-таки достигал системы автоприцеливания – но не по воде, а через элементы конструкции. Они же передавали шумы от работающих приборов, элементов рулевого привода и других систем. Все это затрудняло функционирование системы автоприцеливания на участке поиска, на котором требовалась наивысшая чувствительность.

На участке атаки определяющими становились гидродинамические шумы потока воды. Пришлось несколько раз менять форму обтекателя гидроакустического устройства, доработать конструкцию ракеты для исключения выступающих деталей и шероховатостей поверхности. Внутренней объем акустической головки заполнили пенопластом. Резиновый головной обтекатель прикрыли отстреливаемой прочной насадкой.

Провели множество экспериментальных работ. В частности, в ходе так называемых «стоповых испытаний» опытная аппаратура системы автоприцеливания, выполненная в нештатном калибре 450 мм, вывешивалась на тросе под кораблем на глубинах до 100 м. Был создан имитатор цели с акустическим излучателем.

С учетом выявившихся мощных помеховых сигналов от дна изменили схему функционирования. Поиск цели решили вести на фоне свободного водного пространства при горизонтальном движении подводной ракеты по кругу, либо при ее медленном погружении по спирали. Соответственно, откорректировали программу натурной отработки подводной ракеты. С использованием простейшей решетчатой пусковой установки ее запускали с корабля вертикально вниз для последующего перехода к горизонтальному движению. Дважды на развороте ракета «переусердствовала» и вместо горизонтального движения устремлялась вверх, выскакивая на поверхность в опасной близости от корабля.

Наряду с испытаниями подводной ракеты в морской среде провели и отстрелы корабельной противолодочной ракеты с проверкой функционирования на воздушном участке траектории. Однако вплоть до 1964 г. не удалось провести летные испытания «Пурги» по полной схеме, совместить воздушный и водный участки.

Проведенные эксперименты послужили обоснованием материалов уточненного эскизного проекта, представленного в конце 1963 г.

Маршевая ступень – подводная ракета – практически соответствовала авиационному «Кондору», что и было задано постановлением 1960 г. Ее выполнили по схеме с крестообразным размещением небольших крыльев с элевонами в хвостовой части. В корпусе маршевой ступени последовательно располагались акустическая головка, боевая часть с неконтактным взрывателем и предохранительно-детонирующим механизмом, аппаратура системы управления, маршевый двигатель с зарядом смесевого твердого топлива ТФА-51К весом несколько более 100 кг. За счет соответствующего профилирования заряда обеспечивалось функционирование на режиме малой тяги в течение 9 с, а затем, после трехсекундного переходного участка, – продолжительностью 27 с на большой тяге, втрое превышавшей по величине малую тягу. Вокруг удлиненного соплового газохода двигателя компоновались рулевые машинки.

Опытовое судно ОС-332.

Стартовая ступень «Пурги» оснащалась двигателем с зарядом из семи шашек баллиститного топлива РНДСИ-5К общим весом 115 кг.

Фактически ракета «Пурга», выполненная в калибре 350 мм, получилась крупнее заданной: длина составила 6,74 м вместо 6,5 м, масса – 875 кг против 500 кг. Однако эти показатели были несравнимы с весящими около двух тонн «Вихрем» и «Вьюгой», разрабатываемыми по тому же постановлению 1960 г.

Тем не менее, заданное постановлением 1960 г. применение «Пурги» на кораблях, вооруженных системой «Смерч-2», можно было трактовать как угодно, но только не буквально – как обеспечение пуска новой ракеты из РБУ-6000.

Несмотря на большой объем проведенных работ, их результаты не удовлетворяли заказчиков. При этом определяющим был не неоднократный срыв срока представления комплекса на государственные испытания (он постепенно сдвигался с 1963 г. на конец 1965 г.) и даже не невыполнение заданных летно-технических и массогабаритных показателей. Минно-торпедное управление флота уже перестало интересоваться комплексом с дальностью всего в 6 км.

По решению ВПК от 4 сентября 1963 г. ГСКБ-47 проработало вариант комплекса с удвоенной дальностью стрельбы – до 10-12 км. Выяснилось, что помимо роста массогабаритных показателей, ракета такого комплекса при стрельбе на максимальную дальность будет обладать намного худшей вероятностью поражения цели – всего 0,1-0,15 против 0,7- 0,8 у варианта с ранее заданными характеристиками. При этом потребуется повышение дальности действия системы автоприцеливания с 500 до 700 м. Кроме того, ракету придется проектировать практически заново, что задержит представление на совместные испытания до 1967 г.

В конечном счете, пришли к компромиссу. Постановлением партии и правительства от 23 июня 1964 г. определялось представить «Пургу» на испытания во II кв. 1965 г., предусмотрев увеличение дальности до 8-9 км. Это не являлось невыполнимой задачей (только переход на смесевое топливо в стартовом двигателе давал прирост дальности 1,5 км), но, конечно, задержало бы ход разработки. Кроме того, июньское постановление утвердило передачу темы «Пурга» НИИ-1 как головному разработчику. Видимо, «наверху» разуверились в организационных возможностях руководства ГСКБ-47 и решили, что Н.П. Мазуров «это делает лучше». Тем не менее, за ГСКБ-47 осталась разработка «Кондора» и ракеты подводного участка для «Пурги».

По совместному решению Военно-морского флота и Госкомитета по судостроению от 11 декабря 1962 г. для испытаний переоборудовали головной сторожевой корабль пр. 159 СКР-1 (первоначально именовавшийся противолодочным кораблем ПЛК-1), построенный в 1960 г. под Казанью, на зеленодольском заводе №340 под строительным номером 601. При его переоборудовании в опытовое судно ОС-332 демонтировали носовую артиллерийскую башню АК-726, а на полубаке разместили двухбалочную пусковую установку МС-40 и систему заряжания МС-41 с размещением ракет в двух барабанах. Основные технические решения по пусковой установке и системе заряжания были аналогичны принятым для «Вихря».