— Да знаю, а то бы ты уже давно ехал куда-нибудь в провинцию к какой-нибудь знакомой ведьме под крыло.

Гиаллен страшно удивился:

— Какой знакомой ведьме?

— Понятия не имею, но подозреваю, что у тебя таких не одна и не две наберется. А если нет… Со мной училась целая куча и, о счастье! С ними у меня всегда были отличные отношения. Ведьмы вообще отличаются повышенной женской солидарностью, иначе им не выжить. В твоем положении, при магическом и физическом истощении, лучше других тебе помогли бы именно они.

Маги от ведьм отличаются одним, но принципиальным свойством: источником своей силы. Если маг имеет так называемый резерв, который пополняется сам собой из окружающей среды, как яма песке водой. Ведьмы же собственного резерва не имеют, они берут то, что разлито в природе и пропускают через себя, трансформируя под задачу момента. Декан нашего ведьминского факультета как-то у меня на глазах обратила в пыль приличного размера валун для того, чтобы излечить ребенка от серьезного наследственного заболевания. Все связи в кристаллах она обратила в целительную силу.

Поэтому, кстати, говорить о силе ведьмы некорректно: тут речь идет скорее о навыке работы с ней, умениях и опыте.

Если маги с трудом делятся силой, предпочитая сливать ее не друг другу, а в зелья или артефакты, то ведьмы себя в этом не ограничивают: все равно про запас не оставишь. Поэтому, кстати, ведьму практически невозможно определить в тот момент, когда она не творит волшбу. Еще одно полезное свойство ведьм — возможность сливать силы и работать совместно, творя то, что ни один маг в одиночку повторить не в состоянии.

Я серьезно подумывала о том, чтобы попросить одну из бывших соучениц взять Ала на излечение. Если он какое-то время побудет далеко отсюда, а потом вернется, то сможет настаивать на признании его личности. Мол, у вас не было доказательств моей смерти, зачем же вы меня в покойники записали? Те, кто знают, как дело было, при таком раскладе вынуждены будут молчать, или выдадут себя. За некромантию у нас по головке не гладят.

Пока я так рассуждала, Ал смотрел на меня заинтересованно:

— А ты, случаем, не ведьма?

— Увы! Сим полезным даром природа меня обделила. Я всего-навсего третьесортная магичка.

— Не прибедняйся! Ты первосортный зельевар-эликсирщик!

— Я от этого не отказываюсь. Но магической силы у меня кот наплакал, а тебе ведь именно ее в первую очередь надо восстанавливать. Тут ведьмы незаменимы.

— Твое укрепляющее зелье меня вполне устраивает. Смотри, как я на нем улучшил здоровье всего за пару дней! О! Давай я встану и ты меня проводишь в ванную. Хорошо?

— Может, подождем?

— Чего ждать? Давай попробуем! Кажется, я уже способен на такой подвиг. А чем скорее я начну ходить, тем лучше.

С этим доводом трудно было спорить. Так что я помогла ему спустить ноги на пол и надеть тапочки, затем уложила его руку на свой загривок и мы дружно, хоть и медленно, встали. Затем в том же темпе добрались до ванной, где я для начала растерялась.

Что тут делать? Мыть? А как, если подопечный на ногах держится весьма условно и бросить его, чтобы хотя бы воду включить, не представляется возможным?

В общем, прикинула я, и поступила не очень прилично, зато разумно и практично. Усадила архимага на стульчак, стянула с него всю одежду (он попробовал было отбиваться, но у меня не забалуешь), Затем налила в ведро и в таз теплой воды, намылила мочалку и вымыла красавчика с мылом. Не беда, что вода на пол прольется, потом подотру и высушу.

Гигиенические мероприятия пошли архимагу на пользу. Он сразу похорошел: из серо-сизюлевого стал просто бледным. Сложен он изначально отлично, так, что даже излишняя худоба ему не вредит, скорее, подчеркивает достоинства. Когда высохнут волосы, будет вообще глаз не оторвать.

Гиаллен кротко терпел всю процедуру, до тех пор пока я не сделала шаг назад для того, чтобы обозреть результат собственных трудов. Я получила от этого еле живого задохлика, который сам стоять не может, такую улыбку…

Да он со мной заигрывает! Мелисента, ты круглая дура! Можно было догадаться, что он всю дорогу не страдал, а наслаждался.

Я почти грубо закутала его в большую банную простыню, из которой только глаза торчали. Ал замычал, пришлось ослабить хватку и освободить ему рот.

— Что не так?

— Все так, Мели, спасибо, ты замечательно меня помыла. Оказывается, я об этом мечтал все время, пока был духом. Скажи, тебе было противно?

Нашел, что спросить. А вот не стану отвечать! Я хмыкнула и отправилась в спальню за чистым бельем. Наш разговор мы продолжили, когда Гиаллен был вытерт, переодет и доставлен обратно на постель. Удивительно, но после мытья сил у него, кажется, прибавилось. Обратно он шел гораздо лучше, не так сильно на меня наваливался. Когда же я его уложила, укрыла одеялом и собралась пойти на кухню за едой, он поймал меня за рукав:

— Подожди, Мели, успеешь нам еду соорудить. Мы не договорили.

Ой, сейчас я опять его усыплю, а то он опять что-нибудь придумает. Гиаллен будто прочитал мои мысли:

— И не торопись поить меня снотворным. Я хочу сказать всего пару слов.

— Ну ладно, говори, только коротенько, мне еще еду тебе готовить, да и тебе пора отдохнуть.

— Рыбонька моя, ты же помнишь, что я внедрялся в твои сны.

Забудешь это, как же! Я посмотрела на него сердито.

— Не злись Мели, тогда же ты не злилась?! Понимаешь, сны — это сны. Там мы настоящие, даже если обстоятельства фантастические. Я не обладал твоим телом, у меня у самого тело отсутствовало. Сливались наши сущности. Если бы твое сознание и подсознание меня отвергали, ты бы просто просыпалась. Но у меня раз за разом получалось доставлять тебе удовольствие во сне. Там же я узнал тебя настоящую: ты нежная и страстная, живая и пылкая, вовсе не такая зануда, какую ты из себя строишь. И я тебе не противен. Ведь правда же?

— Иди на фиг, Гиаллен, на твоем месте я бы не стала это вспоминать, чтобы не получить по мозгам сковородкой.

— Ты же не будешь бить бедного беззащитного больного, Мелисента?

Не буду, тут и спорить нечего. В общем и целом я не могу не признать его правоты. Не противен он мне, совсем не противен. К духу его, вредному, заносчивому, самодовольному, но умному и незлому, я привыкла настолько, что он стал неотъемлемой частью моей жизни. Может ли занять это место живой человек? Настоящий Гиаллен из плоти и крови? Пока я не была готова ответить на этот вопрос, а время поджимало.

Пришлось сказать:

— Ал, конечно, ты мне не противен, скорее приятен. Я к тебе привыкла, и, хоть мне не нравятся многие стороны твоей личности, но с большинством твоих недостатков я согласилась бы мириться. Кроме невинных девиц, разумеется.

Он тихо рассмеялся:

— Мелисента, на этот счет можешь быть совершенно спокойна: в свое время я заставил Энику поклясться, что, когда найду свою женщину, то она перестанет с меня требовать свое любимое зелье. Теперь мы сможем продать ей твою разработку вместо запрещенного товара. Тысяча гитов за порцию.

Я прикинула:

— Боюсь, по этой цене не выйдет, королева не согласится так дорого платить. У твоего зелья одна доза в год, у моего — одна на месяц, да еще для начала стоит пропить короткий курс для оздоровления. Десять флаконов, каждый день новый.

Гиаллен радостно рассмеялся:

— Так это еще лучше, Мели. Десять флаконов за тысячу, остальные — еще тысяча на весь год. Итого две. Твой эликсир, как я понимаю, оздоравливает, возвращая молодость и продлевая жизнь естественным путем. Ну, почти естественным. А эликсир Манор омолаживает лишь внешне. Так что королева внутри почти старушка, ей твоя разработка как нельзя лучше придется.

Видно, я что-то не понимаю в торговле. Но такой расчет нравится мне гораздо больше моего, где за курс я планировала выручать всего сто гитов. Это если снабжать эликсиром Мелисенты только королеву. Но если посчитать… В той же Элидиане живет примерно десять тысяч женщин, достаточно состоятельных, чтобы раз в год заплатить сто гитов за красоту и молодость. Десять тысяч на сто… Это миллион! При себестоимости два золотых… И даже если половину придется отдать в казну, все равно! Полмиллиона золотом — это гораздо больше, чем две или даже три тысячи. А если продавать эликсир не только в моей родной стране… Это какие деньжищи можно заработать без всяких королев! Гиаллену с его госзаказом и не снились.