Дионисий, кажется, поверил нам, но не совсем.

— Вы принимали участие в разработке?

Он что, думает, я не могла сама создать такой эликсир? Так и знала, что все будут говорить, будто его придумал Ал, а я стояла на подхвате. И что ответит мой бесценный супруг?

— Скажем так: я наблюдал за ней на всех этапах изготовления конечного продукта. Придумала и осуществила все Мелисента лично. У меня несколько другой профиль и круг интересов.

После этих слов Дионисий с благосклонной улыбкой обратился ко мне:

— Не обижайтесь, Мелисента. Как новый глава Совета я должен был получить разъяснения. Я не могу допустить, чтобы с нашего одобрения распространялись запретные или некачественные зелья. Но теперь Вы получите разрешение Совета на производство своего эликсира и сможете заключить с Ее Величеством контракт на поставку.

Пока шел этот разговор, я одним глазком наблюдала за Эникой, которая, получив склянки с зельем, потеряла интерес к окружающему. Дама явно прикидывала: выпить ли флакончик сейчас, или дотерпеть до дома? Но когда услышала про контракт, включилась в дискуссию:

— Не понимаю, о чем идет речь. Мелисента теперь графиня и моя подданная. Графиня сейчас поедет со мной в свой прекрасный дворец, там мы и обсудим все вопросы. Правда, милая?

Ага, щаззз… Я все бросила и за тобой побежала, твое величество. Не надейся.

— Ваше Величество, это невозможно. Я вышла замуж за архимага Гиаллена, гражданина Валариэтана, и автоматически сменила гражданство. Брачные узы магов нерасторжимы, Вы должны это знать. Даже приняв Ваш дар, я не стану Вашей подданной. Прошу Вас, Ваше Величество, еще раз подумать, прежде чем разбрасываться землями и титулами.

Ой, кажется, я схамила королеве. А нечего, сама виновата. Я гордо откинула голову, ожидая ответа.

Эника поднялась, взяла со столика флаконы и сунула их в сумочку. Затем схватила красивую бумагу с печатями и гербами, явно мой патент на графство, и порвала ее на мелкие клочки. Затем оттолкнула кресло и тронулась на выход, бросив через плечо:

— Готовьте контракт. Двенадцать порций в год по двести золотых за флакон. Дороже они не стоят.

Э, я думала ее и на сотню за флакон не удастся уломать, а она сама предложила двести. Все-таки королева есть королева.

Весь Совет торопливо поднялся, провожая Энику, затем Гиаллен схватил меня за руку и вывел прочь. Юстин увязался за нами.

Заметив его, мой муж не стал устраивать сцен, чего я больше всего боялась. Он остановился, повернулся к Юсу лицом и протянул ему руку:

— Я не поблагодарил за свое спасение. Спасибо. Без тебя я бы не выкарабкался. Да и Мелисенте без твоей помощи и поддержки туго пришлось. За нее тебе тоже огромное спасибо. Наш дом для тебя всегда открыт. Мы с Мели не останемся здесь, на Острове, но постараемся сообщить, куда переедем. Приезжай в гости. Ты всегда будешь нашим другом.

Юстин просиял и стал лепетать что-то о том, что более достойного мужа его любимая Мелисента не могла найти. Не понимаю, как все не прослезились от своего благородства.

Я тихонько забилась в угол, где меня нашел посланный от Совета с текстом договора в руках.

— Мистрис Мелисента, прочтите, и, если Вас все устраивает, подпишите оба экземпляра.

Я пробежала глазами текст и, не найдя подвоха, уже приготовилась ставить подпись. Завертела головой в поисках пера и чернил, и наткнулась взглядом на мужа. Он уже избавился от общества кортальского принца и внимательно за мной наблюдал. Я поспешила сказать:

— Ал, спасибо тебе.

Он удивленно поднял брови:

— За что, Мели?

— За то, что так хорошо поговорил с Юстином, не стал устраивать сцены ревности.

Он шагнул вперед и прижал меня к себе.

— Если бы ты знала, чего мне это стоило… Хотелось не благодарить, а в морду дать. С трудом сдержался. Мели, я ему действительно благодарен. Одна бы ты не справилась, а для своего отца Юс был хорошим сдерживающим началом. Он парень порядочный и не виноват, что в тебя влюбился. Но это не значит, что я его подпущу к тебе на пушечный выстрел. Ты моя, и все!

— Ал, тут принесли договор с Эникой, ты не посмотришь?

— Ну конечно, моя девочка. Я должен стоять на страже твоих интересов.

Он взял бумагу и углубился в чтение. Я позволила себе открыть рот и сообщить:

— Я ничего сомнительного не нашла.

Он ответил, не отрываясь от контракта:

— Правильно, тут и нет ничего сомнительного, стандартный договор. Я бы еще добавил пункт о том, что королева не имеет возражений против использования ее имени и образа в рекламе данного средства.

— Ал, тогда она должна получать его бесплатно.

— Хорошая мысль. Дюжина склянок в год нас не разорят, а «Эликсир Королевы» — это круто. Знаешь, давай не будем торопиться, я тут с одним человеком посоветуюсь…

Вот и отлично. С удовольствием свалю на него рекламу и сбыт, все равно это не мое.

Пока мы возились с договором, нас нашел Игерран. В этот раз он был не в мантии адвоката, а в удобном повседневном костюме, и обратился к нам без всяких реверансов.

— Привет, ребята, не помешал?

Я так и осталась с разинутым ртом, пораженная его бесцеремонным стилем в самое сердце, Ал же пожал мэтру руку и спросил:

— Кого представляем на этот раз?

— Для разнообразия никого. В данном случае я — простой зритель. Мне просто интересно, совпадут ли результаты расследования с моими скромными суждениями. К сожалению, полноценного заседания сегодня не будет, Совет собирается опросить вас обоих, выдать на этом основании ордера на арест и обыск, и на этом закончить. Кстати, Мартония уже в камере, еще вчера ее взяли. Я говорил с ее адвокатом мэтром Эразмусом, шансов у нее никаких.

То-то Матильда от нас с Алом шарахнулась как от прокаженных. А уверяла, что Гиаллен ей милее Ригодона. А Мартония, значит, сидит? Ну нисколечко я не сочувствую этой елейной жабе. Несколько напрягло известие о том. Что нас снова собираются допрашивать. Мы все уже рассказали, что еще они желают узнать?

Игерран сообщил, что заседание продолжится через полтора часа, а пока есть время, можно сходить пообедать. Он нас приглашает, заодно хочет представить своей жене. Она мечтает познакомиться со знаменитой Мелисентой.

Ого, я уже знаменитость?!

Ладно, познакомимся. Против обеда у меня никогда нет возражений.

Супругой Игеррана оказалась ошеломляющая красотка-блондинка по имени Белинда. Она была на пару ладоней выше своего гениального мужа, но кроме красоты больше ничем не блистала. Возможно, как ведьма она очень даже искусная, но проверить ее квалификацию мне не привелось. С моей стороны это придирки, для мужчин Белинда — идеал. Да, ради такой жены Игерран должен в лепешку расшибаться, и омолаживающий эликсир ему не повредит.

Весь обед Белинда пялилась на меня, затем спросила какую-то ерунду и глупо захихикала. Зачем ей нужно было это знакомство, я так и не поняла. После обеда она отправилась в салон красоты (зачем, она и так красивая?), а мы вернулись на заседание Совета.

Допрашивали нас по-отдельности. Сначала вызвали Гиаллена, затем меня. Что говорил он, я подслушала (нитки мои мне удалось спрятать и воспользоваться ими вторично), а он просто присутствовал на моей даче показаний. В этот раз маги не ограничились тем, чему я лично была свидетелем, выспрашивали все. Так как на этот раз я уже не боялась за свою жизнь и свободу, то рассказала практически все, что знала а также не поленилась довести до сведения Совета свои по этому поводу соображения.

По ходу пьесы выяснилось, почему схватили Мартонию. Когда меня оправдали, жаба перепугалась и пыталась сбежать. Дура. Кодекс надо читать. По закону Валариэтана попытка бегства приравнивается к признанию вины. Теперь ей не отвертеться.

Но я до сих пор не могу понять, почему она в это влезла. Какой ей от всего этого прок?

За то, что это месть, я не дам ломаного гаста. Любовь? К кому, к Ригодону? Не смешите мои тапочки. Остаются власть или деньги. Жаба должна была рассчитывать сорвать банк для того, чтобы пойти на такой риск — связаться с темными заклинаниями. А что она в результате получила? Была магистром отдела зельеварения, стала магистром отдела Эликсиров. Что в лоб, что по лбу, никакой разницы.