Когда оно накатило на нее, Шейд привлек ее в свои сильные объятия.

— Люблю эту часть, — пробормотал он ей на ухо. — Люблю наблюдать, как ты кончаешь уже после того, как я овладел тобой.

Она выгнула спину, цепляясь за его широкие плечи, за волны наслаждения, которым, казалось, не будет конца. Ах, как ей хотелось, чтобы они не прекращались! Его твердые выступающие мускулы смягчали спазмы тела. Смутно она сознавала, что Шейд раздвинул бедром ее бедра и крепко держал, вдавливая свою твердую плоть ей в живот.

Губы его касались края ее уха, когда он нашептывал ей что-то между оргазмами, которые накатывали один за другим. Слова Шейда были красочными, жаркими — словесный афродизиак, от которого она продолжала содрогаться в его объятиях.

Когда все закончилось и голова у нее прояснилась, Руна вновь оттолкнула его, хотя и с меньшей силой.

— Это безумие, — проговорила она голосом, хриплым как никогда.

— Значит, это Роуг.

Шейд взъерошил руками волосы, наблюдая за ней так, словно оценивал ее способность справиться со всем, что произошло.

— Я помню, что слышала голос Роуга. Должно быть, они опоили нас. Но зачем?

Руна оглядела маленькую темницу, и только сейчас до нее дошло, что они больше не прикованы цепями к стенам. В душе ее запела надежда. Она приветствовала это чувство, покуда смутный голод не заставил ее осознать, что то, что она испытывает, — не надежда.

Это зов полной луны. Время близится.

— Зачем, не знаю. Но в его силах заставить нас поверить в то, чего на самом деле не было. Это тот же дар, что и у Рейта. Он влез в наши головы и заставил нас хотеть Слияния.

— А что вообще такое это Слияние?

— Это то, что делают демоны семинусы, если хотят либо избежать, либо смягчить худшие последствия эсгенезиса. Мы все равно проходим через Перелом, но если у нас есть пожизненная пара, мы не погружаемся в пучину насилия и не испытываем потребности сделать беременной каждую женскую особь на земле. — Он подался вперед, глаза его опустились на ее обнаженную грудь, которая напряглась под этим пылающим взглядом. — Единственная женщина, которую мы хотим делать беременной, — это наша половинка.

Руна сглотнула и обхватила себя руками.

— И ты…

— Я еще не способен к зачатию. — Шейд нахмурился. — У меня есть кольцо вокруг шеи?

— Да.

Оно было продолжением кожного узора, идущего вверх по руке… какой-то замысловатый ошейник.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но он увернулся.

— Не надо. — Голос Шейда был низким и сиплым. — Я и так с трудом сдерживаюсь. То, что мне хочется сделать с тобой…

Ее сердце заколотилось в груди, подпрыгнуло к горлу, и Руна едва сумела выдавить:

— А это… это нормально?

— Я слышал, что Слияние со своей избранницей до Перелома ускоряет его. — Взгляд его потемнел, и вскоре белки глаз почти полностью поглотились чернотой зрачков. — Из-за того, что секс доступен постоянно и в любом количестве.

От этих слов и собственнического, напряженного выражения его лица Руна едва не застонала.

— Я не собираюсь быть твоей сексуальной рабыней.

Она надеялась, что для него это прозвучало убедительнее, чем для нее самой.

Шейд отодвинулся от нее еще дальше, но то, как напружинилось его тело, то, как ой наблюдал за ней, напомнило ей пантеру, готовящуюся к прыжку.

— Это происходит не так. — Он потрогал свое горло. — Кольцо одно или два?

— Одно.

— Когда эсгенезис завершится, их будет два. Первое означает, что у меня есть пара. Второе — что я репродуктивен, способен к зачатию. Через несколько минут у тебя на руке появится такой же узор, как и у меня. Поскольку ликантроиия изменила твою ДНК, ты теперь не совсем человек, поэтому Слияние не должно убить тебя.

— Не должно?

Да уж, просто замечательно. Руна вскочила на ноги и заметалась взад-вперед. Волчья кровь пульсировала прямо под кожей.

— Ладно, как нам прекратить это чертово Слияние? Разорвать его?

Он потер ладонью челюсть.

— Никак.

— Что значит — никак? Должен же быть какой-то выход. Заклинание, ритуал…

— Его нет. — Он снова потер челюсть. — Черт побери.

Ей пришло в голову, что она должна была больше расстроиться, но поскольку они оба, по всей вероятности, умрут через день-два, это пожизненное Слияние не кажется таким уж страшным.

— Просто ради интереса: давай представим, что нам каким-то образом удастся сбежать отсюда и остаться в живых. Что это Слияние будет означать для меня? Для нас?

Он встал и тоже заходил взад-вперед, и она поневоле залюбовалась его прекрасным мускулистым телом.

— Во-первых, вынужденная верность. Никто из нас не может по желанию заниматься сексом с кем-то другим. Тебе будет больно, если попытаешься. Я не смогу «подняться». Мы будем чувствовать возбуждение друг друга, какое бы расстояние нас ни разделяло. Будем чувствовать эмоции друг друга. Прямо сейчас я чувствую твой гнев.

— Еще бы ты его не чувствовал. — Она сердито посмотрела на него. — Все это похоже на какой-то бред. Зачем кому-то это делать? То есть я поняла, что вам это облегчает прохождение сложного периода, но зачем женщины идут на это?

— Только не женщины-люди. Наша кровь токсична для людей, поэтому Слияние с ними для нас невозможно.

— Ну хорошо, значит, другие женские особи. Почему женщины-демоны идут на это Слияние?

— Демоны тоже влюбляются, знаешь ли, — резко бросил он. — Женщина хочет уберечь мужчину, которого любит, от безумия и не дать ему кидаться на все, что движется. — Он сделал глубокий вдох, и когда заговорил, казался уже спокойнее. — У некоторых видов за счет этого увеличивается продолжительность жизни. Хищные виды получают в лице своего избранника защитника. Существует множество причин, почему женщина-демон образует пару с семинусом.

— А как насчет оборотней?

— Неземные оргазмы.

Она вытаращила глаза.

— И все? Отличный секс? Я буду привязана к тебе до конца жизни, и все, что за это получу, лишь отличный секс?

— Лучше, чем просто отличный секс, — поправил он несколько рассерженно.

Она наклонилась за своей одеждой, разбросанной вокруг.

— А что стряслось с твоим братом? Почему он такой?..

— Он всегда был неуравновешенным. Родился в семье нитхалов-рабовладельцев. Крайне жестокая раса. А когда прошел свой эсгенезис, то растерял последние мозги.

Руна, натягивая джинсы, в какой-то момент, должно быть, зарычала, потому что он бросил на нее любопытный взгляд.

— Ты близко, да?

В ответ ее мышцы болезненно напряглись, как будто отделялись от костей.

— Уже почти полнолуние.

— Черт побери.

— Да, как только я превращусь в зверя, они сдерут с меня шкуру.

Медленно качая головой, Шейд затеребил свою серьгу.

— Не думаю. Роуг связал нас не без причины.

— Значит, он не убьет меня?

Шейд встретился с ней взглядом.

— Непременно убьет, — тихо проговорил он. — Но не сейчас. Думаю, он запланировал нечто гораздо худшее.

Доктор Джемелла Эндри стояла в ординаторской подземной больницы, наблюдая, как Рейт мечется, словно лев в клетке, а Эйдолон и Кайнан пытаются успокоить его.

Тщетность их попыток надрывала душу. Рейт уже много часов не находил себе места.

— Я по-прежнему не могу определить его местонахождение. Проклятие! Я не могу найти его!

Эйдолон, сидевший напротив него, вскинул глаза. Взгляд его был затравленным. «Скорую», на которой ездили Шейд и Скалк, нашли, но не осталось никаких следов демонов и все в госпитале не на шутку встревожились.

— Я получаю отрывочные сигналы, когда ему больно, но они быстро пропадают. Должно быть, кто-то использует маскирующий магический покров или еще что.

— Это хоулы, да?

Кайнан озвучил то, о чем они все думали, Джем-судорожно вздохнула.

— Нет. — Рейт метнулся через комнату и швырнул Кайнана спиной о стену. — Не смей так говорить. Не смей так даже думать.