И она угрем ускользнула влево. Алекс напряженно застыл на месте, недоумевая, как же он мог оказаться таким дураком, что вообще с ней пошел. «Лагондас» — если это место так называлось — был битком набит людьми, которые медленно двигались парами, тройками и четверками. Кто-то еще облокачивался о стойки по бокам большого восьмиугольного зала, а другие сидели на отдельных округлых штуковинах, похожих на гигантские грибы. В четырех углах стояли квадратные колонны метра по два вышиной, из которых сияющими пистолетами тянулись длинные шланги. На колоннах имелись порядковые номера: 87, 89, 91, 93. Около каждой кучковались люди. Судя по изысканным нарядам и драгоценностям, все они были богаты. Стенные росписи демонстрировали древние виды личного транспорта, преобладавшие на Земле в предыдущие столетия.

Уровень шума был поразительно высок. Казалось, все разговаривают на фоне какой-то звукозаписи, причем ритмичная музыка накладывалась на рев высокомощных автомобилей и визг перенапряженных шин. Алекс ощутил запах дыма, который наводил на мысль о недогоревших углеводородах. Затем он задумался, чего ради Люси Мобилиус забеспокоилась о том, что кто-то пригласит его танцевать. Если бы только ему не заорали в самое ухо, он бы никакого предложения не услышал.

А затем кто-то и впрямь возник у него под боком и принялся орать ему в самое ухо. Это оказалась низенькая светловолосая девушка. Алекс почувствовал прикосновение к своим ногам и опустил взгляд. Девушка носила скудный лиф с завязками на шее, длинные блекло-голубые брюки и то, что внешне напоминало тяжелые ботинки. Однако ботинки эти наверняка были фальшивыми, потому что когда один из них наступил на его ногу в ярко-желтом носке, прикосновение оказалось совсем мягким.

— Клевые носки! — Девушке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха. — Я видела, как ты вместе с Люси Мундиаль прибыл. Твой пусковой рычаг у нее?

«Ничего не говори. Только головой мотай». Алексу не помешали бы дальнейшие инструкции.

Он нагнулся к уху девушки и прокричал:

— Я пришел сюда с Люси Мобилиус.

— Со счастливицей Люси. — Она обеими руками ухватила его за руку и так приблизила губы к левому уху Алекса, что даже его коснулась, когда спросила: — А как тебя зовут?

— Алекс Лигон.

— Лигон? — Девушка нахмурилась. — Я таких не знаю. Тебя по спецзаказу сварганили? — Ответа она дожидаться не стала, а продолжила: — Я Сьюки Миллениум, если только не снаружи. Там я Сьюки Сильва. Прикинь, как Мундиаль сработает. Если не зафурычит, меня поищи.

И девушка нырнула обратно в кучку людей перед Алексом. У него не было времени поразмышлять, в чем тут дело, поскольку под боком снова возникла Люси.

— Разве я не велела тебе ни с кем не разговаривать, пока меня не будет? В особенности со Сьюки Линолеум. Она в «Лагондасе» самая жаркая выхлопная труба. Заявляет, что может столько рюмашек принять, сколько никому на свете не снилось. Что она тебе сказала?

— Она спросила, как меня зовут, а я сказал, что Алекс Лигон.

— Это ничего, но тебе нужна другая фамилия. Лигон — совсем беспонтово. Дай подумать. Ты можешь быть Алекс Пентакампион. Кажется, такое еще никто не использовал. Вот, держи.

Люси держала в руках два высоких бокала в форме воронки с шариком на нижнем конце. Один она сунула в руку Алексу. Бокал был наполнен бледно-розовой жидкостью. Алекс подозрительно его понюхал. Сквозь выпивку, реагируя на слабую гравитацию Ганимеда, медленно поднимались пузырьки. На поверхности они лопались, щекоча ему нос.

Люси над ним посмеялась.

— Да не дергайся. Я бы не стала нас на высокооктановом заводить. Абсолютно безопасно. За Лигонов и Мобилиусов.

Она подняла бокал и сделала долгий глоток. Алекс, по-прежнему испытывая опасения, последовал ее примеру. Вкус оказался довольно приятным, и никаких признаков чего-то опьяняющего он не почувствовал.

— А что в этом напитке?

Люси пожала плечами.

— А тебе не по барабану? Называется он «меркаптан особый», и вкус у него что надо. Нравится?

— Действительно очень вкусно. — Алекс сделал второй глоток, и пузырьки защекотали ему глотку. — Просто замечательно.

— Один такой и, пожалуй, «альдегидная шипучка», а потом я тебя паре друзей представлю. Ты танцуешь?

— Могу. — В детстве одним из форменных бедствий Алекса были уроки танцев. «Для формальных оказий, Алекс, — говорила ему матушка, — каждый Лигон должен быть способен подобающим образом проявить себя на танцполе». — Только не очень хорошо.

— Я тоже. Хорошо тебе и не понадобится. — Люси указала на покачивающиеся группы людей. — Вот так сможешь?

— Пожалуй, смогу. — Алекс бы это танцами не назвал. Там было все от близкого телесного контакта до жестикулирования в адрес друг друга с расстояния в два-три метра.

Он последовал примеру Люси и снова наклонил свой бокал. На сей раз уровень жидкости оказался достаточно низок, чтобы она вытекла из шарика на нижнем конце. Алекс почувствовал, как щекотка начинается на языке и следует внутрь до самого желудка. Внезапно бокал опустел.

Люси опять над ним смеялась.

— Форсажная камера. — Она осушила свой бокал. — Пора заправить бензобак. Дейрдра де Сото и ее братец уже на девяносто первом октане газуют. Мы туда пойдем, и я покажу тебе, как с насосом управляться. А потом, если тебе захочется, мы все потанцуем.

Алекс последовал за ней по периметру восьмиугольного зала. К шуму он вроде бы стал привыкать, но яркие краски одежд и стен словно бы начинали светиться. Он встал позади Люси, ожидая своей очереди у насоса. Затем последовали громогласные, но неразборчивые представления Дейрдре и Дафуду де Сото, и Дейрдра тронула его ногу своей, что в этом месте казалось чем-то вроде обычая. Тогда Люси ей заорала:

— Полегче. Это его первый заезд, а ты его уже в пол-позицию ставишь.

Фраза вышла разборчивой, но никакого смысла Алекс из нее не извлек.

Дейрдра, как и Люси, была на босу ногу. Алексу показалось, что еще немного — и ее можно было бы совсем голой назвать. Кроме тоненького лифа и миниюбки Дейрдра носила только рубиновую вставку в пупке. Тронув этот камень, она затем приложила палец к одной из пуговиц на рубашке Алекса и громко щелкнула языком. Все вокруг насоса — не считая, понятное дело, Алекса — разразились смехом.

На передней стороне квадратной колонны имелось запутанное меню. Дафуд де Сото набрал ряд команд и заправил свой бокал жидкостью, которая меняла цвет, пока шарик наполнялся, после чего показал Алексу, как это делается. Должно быть, Алекс неверно набрал комбинацию, поскольку трое остальных опять рассмеялись, а Дейрдра выкрикнула:

— Уже хай-тест! Люси, а ты уверена, что он на первый заезд идет?

Алекс попробовал то, что у него получилось. Сильно отличаясь от «меркаптана особого», напиток был менее сладким и имел смутно-горьковатый привкус. Алексу понравилось. Он двинулся дальше по залу вместе с тремя своими спутниками, внимательно прислушиваясь, но ничего не говоря. Если они и обратили внимание, то никак это не прокомментировали.

Все четверо подошли к краю танцевального участка. Про танцы никто ничего не сказал, но Дейрдра де Сото встала перед Алексом и начала раскачиваться в такт музыке. Алекс завороженно смотрел, потому что как бы она ни двигала телом, уровень выпивки в ее бокале оставался ровным. Он попытался подстроиться под ее движения и тут же плеснул себе на руку. Прежде чем Алекс успел что-либо предпринять, Дейрдра наклонила голову и слизала влагу.

— Ты это нарочно! — крикнула Люси.

Но Алекс не смог понять, обвиняет она его или Дейрдру. Теперь Люси и Дафуд тоже двигались, следуя пульсации фоновой музыки. Алекс чувствовал нарастающее стремление делать то же самое — но тогда он пролил бы выпивку.

У этой проблемы имелось очевидное решение. Одним длинным глотком Алекс опорожнил оставшиеся три четверти бокала, затем прошел к одной из стоек, чтобы его туда поставить. Тут его внимание привлекла стенная роспись за стойкой. Четыре ярко раскрашенных гоночных машины неслись по прямой трассе к крутому повороту. Алекс услышал, как завыли моторы, когда водители переключили передачи и устремились по наклонному виражу. Он действительно видел, как машины движутся, выбирая себе лучшую позицию. Затем на переднем плане возникла машина, которая не справилась с виражом и теперь, развернутая задом наперед, лежала на боку. От ее мотора поднимался густой черный дым. Алекс видел, что она готова взорваться пламенем. Водитель уже выпрыгнул из измятой кабины и катился оттуда по траве.