— Нам придется ему сказать, чтобы получить подтверждение.

— Но направление сигнала всего лишь малая частичка того, что мы узнали. Мы по-прежнему будем далеко впереди. Что он сможет сделать, чтобы изменить ситуацию?

— Если бы я знал, я бы так не беспокоился. Есть у вас старшая сестра?

— Нет. Две младших и еще младший брат.

— Вам повезло. Старшие вечно себя начальством считают. Филип всего на пару лет меня старше, но еще с тех пор, как мы были маленькими детьми, во всех ситуациях, что бы мы ни делали, он всегда умел обставить все так, чтобы впереди оказаться. Даже с этим проектом, который был целиком моей идеей. То же самое и теперь. Я так из-за него психую, что уже убежден в том, что у него и на сей раз это получится. Даже хотя я представить себе не могу, как это может получиться.

Странное дело, но, наблюдая за ним через столик, Милли видела перед собой совсем другого Джека Бестона. Да, он был Людоедом, жестоким надсмотрщиком, который нещадно хлестал кнутом весь персонал проекта «Аргус» в юпитерианской точке Л-4. Но в то же самое время он был нервным ребенком, до смерти боящимся того, что изворотливый старший брат может разрушить его планы. Милли вдруг захотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо.

Это по множеству разных причин стало бы ошибкой. «А вот если ты почувствуешь симпатию к дьяволу, считай, что ты в беде». Милли верила всему, что ей сказал Джек — за исключением, пожалуй, его импотенции. На этот счет мужчина был крайне ненадежным источником. Тем не менее, она зашла так далеко, что потянулась через стол и похлопала его по ладони.

— Вы победите. Я в этом уверена. — Милли нагнулась и принялась поднимать накрытые блюда на стол. — Извините, что подозревала неладное насчет пищи, но если честно, то перед тем, как сюда прийти, я была чертовски голодна. Думаю, это эффект повышенной гравитации — того, что наши тела пытаются удвоить мышечную массу всего за несколько дней.

Тарелку Джека Милли оттолкнула в сторону.

— Все это уже остыло. Надо снова начинать. — Она взяла для него чистую тарелку, открыла блюда и принялась накладывать им обоим щедрые порции всего-всего. — Теперь мы поедим, а раз вы хотите отвлечься, то я вам это удовольствие обеспечу. Вы спросили про мою семью. По-моему, это самая малоинтересная компания в Солнечной системе. Я расскажу вам про дядю Годфри и тетю Мэри, про Джинджера, Сару и Лолу, про вечно сонного кузена Питера, и я буду продолжать, пока вы пощады не запросите.

Через восемь дней с небольшим ускорение в одно земное «жэ» вместо чувства странного дискомфорта и возможной непереносимости стало вызывать чувство не менее странного комфорта. Можно было хоть всю жизнь прожить на внешних рубежах Солнечной системы, но что-то глубоко внутри тебя помнило, откуда ты родом. Глазея на приближающуюся станцию «Цербер», Милли испытывала едва ли не сожаление от того, что снова окажется в среде с микрогравитацией.

Джек дрейфовал по кабине управления, то и дело медля, чтобы взглянуть на место их назначения. Он казался более расслаблен, чем во время их первого совместного обеда. Возможно, Милли удалось убедить его в том, что не существует такого способа, каким его брат Филип смог бы перехватить преимущество, а возможно, он просто смирился с неизбежной близостью конфронтации. По той или иной причине, но последняя часть путешествия оказалась более легкой, чем первые дни.

Милли не спускала глаз с приближающейся станции. Эта конструкция оказалась замечательно схожа с той, которую они покинули в юпитерианской точке Л-4. Здесь имелся тот же обширный набор антенн, те же скелетные решетки, чтобы регистрировать призрачное прохождение высокоэнергетичных нейтрино, та же центральная громада жилого модуля. Проделав полпути по Солнечной системе, Милли оказалась лицом к лицу с факсимиле той станции, которую они покинули. Кто с кого копировал? Если верить Джеку, Ублюдок все идеи похищал у младшего брата.

В отличие от Джека, Милли испытывала огромное желание увидеться с Филипом. Пока что она даже фотографий его не видела. У нее самой была одна сестра, очень на нее похожая, и еще одна, с которой у Милли не было решительно никакого сходства — хотя другие члены семьи утверждали, что они это сходство видят. Как мог выглядеть Филип? И что еще более важно — каким он был внутренне? Милли чувствовала, что понемногу начинает понимать Джека. Он представлял собой странную смесь полной самонадеянности и абсолютной неуверенности. Эта комбинация была интригующей и в высшей степени привлекательной. Легко было увидеть причину его предположительно бесчисленных романов на станции «Аргус». Милли уже не чувствовала уверенности, что их инициатором всегда оказывался именно Джек.

— Мы готовы к стыковке. Если вас не затруднит приготовиться к прибытию... — Пилот Факс подождал, пока Милли усядется. Джек с неохотой прекратил свои блуждания и тоже пристегнулся. Громада станции «Цербер» нависала за иллюминатором, застилая половину звездного поля. «Ведьма Агнези» прокладывала себе дорогу к набору пусковых башен у нее на боку.

Стыковка была выполнена с нечеловеческой точностью. Милли едва ощутила сотрясение от контакта, после чего зажегся указатель с инструкцией оставаться на своих сиденьях. Мгновения спустя мигающий зеленый огонек известил их о том, что переходной шлюз присоединен, а перепад давлений нормализован.

— Вот мы и прибыли. — Джек уже отстегнулся. Чувствовалось, что он слегка задыхается. — Идемте.

В голосе его звучала нервозность. Милли же чувствовала колоссальное возбуждение и была полна радостных ожиданий. Ее надежды больше недели придерживались, но теперь, в ближайшие несколько часов, был шанс, что обнаруженный ею импульс — аномалия Ву-Бестона — будет удостоверен как исходящий из-за пределов Солнечной системы, как настоящий сигнал с межзвездных расстояний.

Она держалась позади, пока Джек направлялся на выход. Когда дверца раскрылась, Милли оказалась в начале длинного переходного шлюза, совершенно идентичного тому, через который она покинула станцию «Аргус». В тридцати метрах оттуда, в другом конце трубы, им навстречу двигалась фигура, которую с первого взгляда легко было принять за Джека Бестона.

Филип Ублюдок.

Джек продвигался вперед, а Милли держалась за ним, пока два брата не встали лицом к лицу в полуметре друг от друга. Никто не подал руки.

— Привет, Джек. — Филип Бестон кивнул. Теперь, оказавшись ближе, Милли смогла увидеть различия. Филип был того же роста, но более крепкого сложения. У него были те же самые рыжие волосы, однако в отличие от поблескивающих зеленых щелок Джека его глаза были голубые, широкие и невинные. Кроме того, в отличие от Джека, его улыбка казалась непринужденной и искренней.

— А это... — Филип ступил мимо своего брата, — должно быть, знаменитая Милли Ву, первооткрывательница аномалии Ву-Бестона. — Тут он сделал паузу и нахмурился. — Вы правда Милли Ву?

— Да. А что, что-то не так?

— Вовсе нет. — Ублюдок взял ее руку в свои ладони и крепко ее пожал. — Мои извинения. Я просто удивился, увидев девушку столь юную и — если мне будет позволено немного галантности — столь привлекательную. И вы сделали такое важное открытие! Рад приветствовать вас на станции «Цербер» и с нетерпением жду возможности вместе с вами поработать.

Аура радушия, исходящая от его брата, заставила Джека показаться совсем мрачным и нервозным, когда он уточнил:

— В плане подтверждения. Только в плане подтверждения.

— Джек, мой дорогой братец, разве я стал бы предполагать что-то еще? — Филип снова повернулся к Милли. — Как вы можете видеть, мой брат остается прискорбно подозрителен в отношении меня и моих намерений.

— Чертовски твердо остаюсь, — прорычал Джек и двинулся вперед по переходному шлюзу, в недра станции «Цербер». — Причем по множеству веских причин. Когда мы сможем обсудить подтверждение?