В целом всё прошло неплохо. Эдди снабдил нас полезной информацией, никто опасный не пытался меня убить, а Алекс даже не вспомнил про мой давнишний неоплаченный счёт, как будто с первого взгляда распознал во мне богатого клиента. Не хочется думать, что он стареет и становится терпимее.

Джоанна огляделась по сторонам и нахмурилась. На улице похолодало; она, дрожа, обхватила себя руками, чтобы согреться. Ничего удивительного: на стенах и на булыжниках под ногами лежал толстый слой инея. За то короткое время, что мы провели на Тёмной Стороне, наступила зима.

Джоанна с упрёком посмотрела на меня, дыхание вырывалось из её рта облачками пара.

— Что такое случилось с погодой? Когда мы заходили в бар, была прекрасная тёплая летняя ночь.

— У нас на Тёмной Стороне нет погоды как таковой, — терпеливо объяснил я. — То есть нет времён года. Ночь здесь никогда не кончается, а изменение температуры не считается сменой погоды, это скорее смена настроения. Так город самовыражается. Если вам не нравится теперешняя погода, нужно лишь подождать несколько минут, и наступит другая… не менее скверная. Иногда мне кажется — мы имеем ту погоду, какую заслуживаем. Поэтому, наверное, здесь так часто идёт дождь.

Я двинулся по дороге, Джоанна пошла рядом, её каблуки громко стучали по камням. Она явно собиралась с духом, чтобы спросить о чём-то очень личном.

— Эдди сказал, вас ищут скверные люди, — наконец решилась она.

— Не беспокойтесь. Тёмная Сторона достаточно большое место, чтобы тут затеряться. Мы найдём вашу дочь и благополучно смоемся раньше, чем они до меня доберутся.

— Если вас здесь постоянно разыскивают, почему вы всё-таки согласились вернуться на Тёмную Сторону?

Я оказал ей честь, подумав немного, прежде чем ответить. То был серьёзный вопрос, он заслуживал того, чтобы к нему отнеслись серьёзно.

— Я довольно долго старался держаться подальше отсюда — целых пять лет. Но Тёмная Сторона невероятно привлекательна. В обычном Лондоне ничто не может с ней сравниться. Это как будто видеть жизнь не чёрно-белой, а цветной. Все здесь намного ярче, намного древней. Каждое занятие имеет больше смысла, чем в обычном мире. Верования, поступки, само существование тут могут быть куда значительнее. Короче говоря, здесь мне живётся лучше, чем в Лондоне. Мой дар действует только на Тёмной Стороне. Здесь я — личность, хотя эта личность даже мне самому не всегда нравится. К тому же здесь нельзя позволять помыкать собой, указывать, куда идти, куда не идти; тому, кто такое допускает, приходится плохо.

— Алекс сказал, что ваш дом именно здесь.

— Дом там, где сердце, — ответил я. — Но здесь немногие решаются открыть своё сердце, ведь тогда его могут сожрать.

— Эдди сказал, за вами охотятся плохие люди, — упрямо продолжала Джоанна. — А он производит впечатление парня, который прекрасно знает, что такое зло. Скажите честно, нам угрожает опасность?

— На Тёмной Стороне всегда и всем угрожает опасность. Здесь много разных людей; часто их влекут сюда страсти и желания, в которых они нигде больше не могут признаться, не то что удовлетворить их. Многие из этих субъектов любят жестокие игры. Но все они знают, что со мной лучше не связываться.

Она удивлённо посмотрела на меня.

— Вы крепкий орешек.

— Только когда требуется.

— У вас есть оружие?

— Я не ношу оружия. Мне оно ни к чему.

— Я тоже могу за себя постоять, — неожиданно заявила Джоанна.

— Не сомневаюсь, — заверил я. — Иначе я ни за что не позволил бы вам сюда прийти.

— Кто такая Сьюзи, с которой мы должны встретиться в Крепости?

Я стал смотреть прямо перед собой.

— Вы задаёте слишком много вопросов.

— Думаю, раз я плачу, значит, могу рассчитывать на ответы. Так кто она такая? Старая любовь? Старый враг?

— Да.

— Она постарается доставить нам хлопот?

— Возможно. У нас с ней давние счёты.

Джоанна улыбалась. Женщины обожают подобные истории.

— Она тоже у вас в долгу?

Я вздохнул, с сожалением признав, что от Джоанны не отделаешься односложными ответами. Некоторым женщинам обязательно нужно знать все, в том числе то, что их вовсе не касается.

— Не то чтобы в долгу. Скорее уж она должна мне пулю в затылок. Что ж… Сьюзи Стрелок, известна также как Сьюзи Дробовик, а ещё «О господи, это она, бегите!». Единственная женщина, уволенная из САС [1] за чрезмерную жестокость. Сейчас она — наёмная убийца на Тёмной Стороне. Видимо, получила заказ на кого-то, кто прячется в Крепости.

Джоанна пристально меня разглядывала, а я продолжал смотреть вперёд все с тем же невозмутимым выражением лица.

— Хорошо, — наконец проговорила моя клиентка. — А она захочет нам помогать?

— Не исключено. Если вы сможете оплатить её услуги.

— Деньги не проблема, если речь идёт о моей дочери.

Я быстро взглянул на неё. Если бы я это знал, запросил бы побольше.

Она рассмеялась, но смех перешёл в кашель, и она снова обхватила плечи руками.

Дьявол, как холодно. Я уже не чувствую своих пальцев. Хорошо бы снова выйти на свет; может, на улице будет не так холодно, как в этом переулке.

Я резко остановился, Джоанна тоже.

Она была права. Было холодно, неестественно холодно. И мы шли уже очень долго, но все ещё оставались в переулке. Нам давно бы уже полагалось очутиться на улице.

Я оглянулся через плечо — вывеска «Странных парней» казалась отсюда мерцающим вдали крошечным угольком. Я посмотрел вперёд, на выход из переулка — он всё ещё оставался таким же далёким, как в тот миг, когда мы только что вышли из бара. Пока Джоанна отвлекала меня вопросами, переулок стал значительно длинней. Кто-то растягивал его, развлекаясь со структурой пространства, и утечка энергии сказалась в неожиданном похолодании…

Я почувствовал, что ловушка захлопывается. Теперь, когда я о ней догадался, в воздухе стала ощущаться магия, она потрескивала, как статическое электричество, заставляя шевелиться волоски у меня на руках. Все вокруг как будто отдалилось, звуки стали медленными и глухими, словно мы находились под водой. Кто-то контролировал пространство, поймав нас здесь, как мышей в мышеловке.

И вдруг, откуда ни возьмись, впереди возникли шесть тёмных силуэтов, перекрывших выход из переулка. Мужчины в чёрных костюмах, явно поджидающие меня.

— В следующий раз, когда вам захочется подраться, — заметила Джоанна, — делайте это в свободное от работы время. Похоже, папаша Ффинч-Томаса прислал своему сыночку подмогу.

Я кивнул, стараясь не подавать виду, какое облегчение почувствовал при этой мысли.

Конечно, это Ффинч-Томас с его занудными угрозами. Магия друидов и честь города. Справиться с таким — раз плюнуть. Я вполне могу разделаться с полудюжиной придурков, поклоняющихся друидам, и отправить их домой жаловаться маме. Заклятие, наложенное на переулок, рухнет, как только я сломлю их волю, применив малую толику насилия…

И тут мир озарился красноватым светом, который лился словно ниоткуда, окрашивая все в цвет крови, чтобы невидимый Некто смог в полной мере насладиться представлением. И тогда я хорошенько разглядел, что ожидает меня в конце переулка, а разглядев, испугался. Так испугался, что меня чуть не вырвало прямо на месте.

Шестеро стояли плечом к плечу, с виду похожие на людей, но только с виду. На них была человеческая одежда: чёрные костюмы, аккуратные узкие галстуки и прекрасно начищенные ботинки, а ещё мягкие шляпы с низко опущенными полями. Всё это, вместе взятое, использовалось для камуфляжа, чтобы они свободно могли ходить по улицам, не заставляя людей кричать от ужаса. Если не заглядывать под поля шляпы, они казались обычными людьми. Но на самом деле у них вовсе не было лиц, просто гладкая кожа от подбородка до бровей. У них не было глаз, но они видели, у них не было ушей, но они слышали. Не было у них ни ртов, ни носов, ведь им не требовалось дышать. Во всём их облике было нечто невообразимо ужасное, жуткое надругательство над природой и здравым смыслом, и то заставляло содрогаться любого нормального человека.