Так что оттарабанил я своё: “Привет, жду на нашем месте, Терентий”, да и направился в кафе-балкон, облюбованный нами очень давно.
И Кристина с Агнессой со мной, ну и Кай с Лапкой увязались.
— Привет, Тер, давно не виделись, — вкатился в общепит Максимус. — Кристина, девочка, ты совсем не изменилась, что и верно — не стоит портить совершенство, — чмокнул он ладошку тереньтетке. — Агнесса, рад видеть… оу, поздравляю, — с “характерной” улыбкой выдал усач, увидев Кая “в личном пространстве” ассасина. — Обоих.
— Кай Вермилион, следователь, — обозначился Кай.
— А вы, барышня? — обратился Максимус к ещё не виденной им Моллис. — Редко встретишь ваших сородичей в Сегментуме Темпестус.
— Моллис Педитес, — мстительно представил я девицу приятелю, который аж побагровел, стараясь не заржать. — Псайкер, аколит. Кстати, Макс, ты ошибаешься — в Геллеферианском Секторе есть планета фелинидов, так что в “Сегментуме” встретить их можно весьма часто.
— Ну, всё знать невозможно, Империум велик, — пожал плечами коллега. — Приятно познакомится, барышня, — всё же приложился он губами к мохнатой и, безусловно, мягкой лапке Лапки.
— Я со своим, — ответствовал я на вопросительный взгляд коллеги, извлекая бутылку “Слёз”, на что Максимус понимающе кивнул.
— Да, наделал ты шума, Тер, — выдал блаженно развалившийся усач после мощного глотка пива. — Пречистая Леди, легенда…
— Макс, умоляю, только ты не начинай, — взмолился я. — А то меня коллеги уже спрашивают, сколь сильно и как громко пищала эта Ледь, когда я собственноручно разрывал ей пасть.
— И сколь сильно и как громко? — фыркнул он. — Ладно, я знаю, ты скрытный. Кстати, ряд не самых разумных коллег хотели обнародовать твои подвиги, — пробулькал он пивом.
— Хм? — забулькал я Слезами.
— Ну как же, “Губитель Комморры”, — гадски озвучил этот тип, ввергнув меня в челодлань.
Выдержал, гад такой, театральную паузу, понаслаждался вволю моими страданиями и продолжил.
— Впрочем, не дали, — успокоил меня он.
— И правильно сделали. И так бардак, я, честно говоря, не раз пожалел о том отчёте. Надо было потереть все данные и писать “неизвестное судно”, — мечтал я.
— Да, от звания Лорда тебе… ммм? — промычал он на мою фигу, весьма внушительную, учитывая стати астартес.
— Вот им всем! — пошевелил я дулей. — Я от Императорис Клайтеус направлюсь на завершение одного дела. А потом — сразу на Кадию. На десяток лет. Вот там пусть и лордствуют меня, если доберутся, — злорадно подытожил я.
Максимус вытаращил на меня очи, слегка побледнел-покраснел, и разразился гомерическим гоготом, вызвавшим удивлённые взгляды посетителей кафе.
— Ну ты даёшь! — вытирая натуральные слёзы от смеха, выдал усач. — Надо было и мне в своё время, — поскорбел он об упущенных возможностях. — Но вообще, Тер, Кадия — это…
— Я немножко в курсе, Макс, — не дал ему я рассказывать, какая “заноза в Очке” Кадия. — На десяток лет, пока всё успокоится. Есть и иные причины, личного характера. Но в Лорды меня не выдвинут точно, — победно заключил я.
— Я бы не был бы так уверен, Тер, всё же твое имя весьма прогремело по ордену, — решил испортить мне настроение Лорд-Инквизитор.
— Лорд-Инквизитор Ордо Эгис? — скептически поднял я бровь. — У них, Макс, два Лорда, больше не нужно. И должности заняты. Так что нет, будь уверен, — подытожил я. — А у тебя как дела, да и что в Сегментуме?
И поведал мне Максимус такие расклады: для Ордена, кстати, не без моего участия, наступили не самые радужные времена. Три сотни Инквизиторов болтаются в Геллефирианском Секторе, кто временно, а кто постоянно, до конца экспедиции. Что на средней “по Сегментуму” картине отражается неважно.
— Зато дела появились, — довольно подытожил усач. — И думаю заглянуть в схолу, подобрать дознавателя, — выдал он. — Ты когда себе заведёшь? То, что Кристина твоя с тобой навсегда — я уже понял, но Тер, ученик — это ВАЖНО, — вполне серьёзно уставился он на меня и, в общем, пристыдил даже в чём-то.
— И на Кадию, Макс, — не без ехидства ответствовал я. — Небывалый аттракцион: почувствуй себя аколитом Инквизитора и сдохни в первую неделю. От меня отстреливаться после первого десятка воспитанников будут все Схолы Империума, — на что Макс фыркнул, покивал, но всё-таки дополнил.
— И, тем не менее, ученик нужен. Поищи на Кадии, не худшее место, кстати.
— И Ордо Эгис пропустит подходящего кандидата? — поднял бровь я.
— А ты думаешь, пара сотен человек столь плотно контролируют планету? — поднял бровь он. — И делать Ордо Эгис больше на Кадии нечего, только искать кандидатов.
— Хм, уел, — признал я под довольные кивки устатого тролля. — Присмотрюсь, может, и вправду кого найду.
Вообще, прав Максимус, как ни крути. Инквизиторов мало не только из-за жёсткого отбора, но и малого количества и слабой активности “отбирающих”.
То есть, есть, конечно, отдельные энтузиасты, выпускающие раз в пять-десять лет нового Инквизитора, но они редкость. И, кстати, скорее педагоги, нежели Инквизиторы — ведомые ими дела более подбираются “для обучения”, нежели “по необходимости”.
Я буду последним, кто кинет в таких коллег камень. Причём кину его скорее в кидающих в них камни, но это явно не “мой путь Инквизитора”.
Но, тем не менее, Максимус прав, надо будет на Кадии присмотреться к молодёжи. Или… Кай? А почему бы и да? Возраст у дядьки не проблема, внутренне он вполне подойдёт. Но и вьюнош какой, со взором огнесжигательным — тоже подойдёт. А главное, одно другого не отменяет.
И просто посидели, потравили байки. Максимус от “лютого Грыбника” изволил ржать так, что разлил всё же полкружки пива. С очевидным интересом послушал про заочковье, причём нахмурился — видимо, я расслабился, отпустил контроль над мимикой, и этот зубр огнесожжения догадался о “общем направлении” моих планов.
Но вопрос он не поднимал, что и к лучшему. Просидели мы в кафешке часов шестнадцать — подходили знакомые, присаживались, разговаривали.
В общем, хорошо посидели, но пора и честь знать, заключил я. Тепло распрощался с коллегами и пошёл.
Правда, по дороге был отловлен Эмундом, Сержантом Серых, наставлявшим меня “как быть Астартес” на первых порах и вообще — старым добрым знакомцем. Отсалютовал мне, проревел “Мы молот Его!” и вообще исполнил ритуально-астартячье приветствие. А после весьма по-человечески пожелал удачи.
Наконец, на орбите я задумался, да и притащил Лапку на мостик. Разогнав всех прочих аколитов, кроме Кристины, конечно.
— А что мы будем делать, Терентий? — заинтересованно поводя ушами, спросила она, введя меня в некоторый ступор.
— Любовью заниматься, — зарубил на корню я с пару десятков первых пришедших в голову ответов.
— А-а-а…
— Поясняю, — вздохнул я, разоблачаясь. — Нам с Кристиной перед отправкой на Кадию предстоит одно дело. Вдвоём. Недолгое, но…
— Я помогу! — выдала, подпрыгнув, кошатина, сияя очами, что ввиду несколько разоблаченного состояния вышло довольно пикантно.
— Не поможешь, Моллис. Если бы был смысл — летело бы Милосердие, аколиты на Нефилиме. А так — будем только мы вдвоём. Риск минимален, но есть, а наши с тобой отношения таковы, что… — попробовал сформулировать я, нахмурился и забил. — В общем, в койку, Лапка!
И в некотором роде попрощались, и я, и Кристина. Вряд ли, конечно, но всяко бывает. Кошатина, кстати, слёзки роняла и уснула, вцепившись в нас во сне. Впрочем, Кристине было не важно, из какого положения “рулить” Нефилимом, так что разбудили мы кошатину уже на подлёте к Сиянию. Так-то и не страшно, но опознавание перед стыковкой предполагает пикт-связь… В общем, решил я не вводить операторов в грех зависти, да.
Ну а на Милосердии, в ангарный док которого попал Нефилим, я собрал аколятню.
— Итак, аколиты мои. У меня с Кристиной дело, не более чем на неделю. Только вдвоём, какое — неважно, помочь тут никто не сможет, — на что Лапка опустила уши. — Ваша задача — готовиться, изучать информацию по Кадии, раз уж вы решили быть со мной. Далее, есть небольшая, но вероятность, что мы не вернёмся. Точнее, разрушатся тела. В таком случае, через неделю я не вернусь. Могу раньше, — ехидно уточнил я. — И если какая-то зараза начнёт с криками убегать от моей прозрачной светящейся персоны с криками “призрак”, или примется молиться вместо того, чтобы выполнять мои ценные указания… Я разгневаюсь. И кара моя будет ужасна.
