— Это же призрак бакэнэко! — выдохнул енот и удивленно посмотрел на меня. — Лишь самые сильные оборотни способны стать призраками, сохранив при этом часть своей силы. Вот только память они теряют и на пути им лучше не попадаться.

— Погоди, — поморщился я. — Но лисица ведь тоже не имеет пока материального тела. Однако с памятью у неё полный порядок.

— Не путай призрака с тенью, — енот взял один из стаканов и протянул его князю. — Тень не умеет летать и в астрале становится тем, кем является. С призраками не так, но на счастье у этой бакэнэко остались две нити, связывающие её с реальностью и не дающие превратиться в чудовище.

— Нити?

— Да, — кивнул енот. — Ты и Аокигахара. Она помнит тебя и свой дом и, возможно, даже может вернуть себе нормальную жизнь. Такое уже случалось.

Хм-м… Как-то сложно все это звучит. В смысле — слишком запутано, и на месте Сэта я бы не отправил к врагу такого шпиона. Какой смысл во всех этих сложностях, если нужно просто убить? Получается под подозрением остаётся только лисица? Да и Хоне вроде бы нет смысла меня убивать. Как бы то ни было, расслабляться не стоит! Лучше жить параноиком, чем умереть идиотом.

— Ну а чего тогда так испугало? — хмыкнул я, принимая стаканчик. — Она ведь тебе улыбалась.

— Да откуда же я знал, что это не чудовище?! — округлив глаза, удивленно воскликнул енот. — Улыбалась, ага… Думаешь, они убивают, злобно оскалив клыки? Подошла, села рядом и смотрит! Ей ведь достаточно только коснуться! Ну, если захочет убить… Мне бы хватило пары мгновений.

— Ну не убила же? Все в порядке?

— Да, не убила, — вздохнул Иоши. — Ей сейчас ни в коем случае нельзя убивать живых! Никаких: ни плохих, ни хороших! Иначе память пропадет окончательно.

— Карма? — поморщился я. — То есть если Нэко уничтожит порождение Тьмы, то возможно ещё что-то вспомнит?

— Не совсем так, но в целом ты прав, — енот выпил саке и задумчиво повертел в лапе стаканчик. — Ты знаешь, Таро, тебе нужно почаще с ней разговаривать, и тогда она, возможно, действительно вспомнит что-то ещё.

— А ты? — я вопросительно посмотрел на приятеля. — Ты же можешь рассказать ей о лесе.

— Да, конечно, — кивнул енот. — Я расскажу, что знаю, если она, конечно, послушает. А сейчас говори, что случилось с тобой за прошедшие две декады? Чувствую, скучать не пришлось?

— Это да, — я выпил саке, вернул Иоши стаканчик и улыбнулся. — Ладно, слушай. Если что-то забуду — Нори-доно поправит…

— Все! Садимся на траву и ждём! — Нори сделал останавливающий жест и, кивнув на запад, добавил: — Утром из Укена в город часто ездят селяне. Дождёмся кого-то из них и к полудню уже будем на месте.

— Укен — это та деревенька на краю рощи, без садов и полей? — уточнил я, глядя на пустую дорогу.

— Да, — кивнул князь. — Там почти ничего не растёт из-за белой глины, которой тут залегает в избытке. Поэтому деревня стоит особняком вдалеке от Юго-Западного пути, а ее жители заняты в производстве посуды.

— А зачем нам телега? — поморщился я, переведя взгляд на князя. — Тут же до города осталось четыре-пять ри. Мы за вчера в три раза больше прошли по полям!

— Ага, и кое кто сейчас еле стоит после вчерашнего! — услышав мой вопрос, хмуро буркнул Иоши. — До сих пор лапы трясутся и спина, словно чужая. Я же не кошка, летать не умею и под куртку к тебе тоже не заберусь, как она! Мы, тануки, в норах привыкли жить или в дуплах и от дома далеко не отходим! Я за всю жизнь столько не ходил, сколько за вчера!

— Хотелось бы мне посмотреть на то дупло, в которое тебя получится запихнуть, — хмыкнул я, глядя на несчастную физиономию приятеля. — Ладно, на телеге — так на телеге. — Кто я такой, чтобы спорить с князьями?

— Пешком мы будем слишком приметны, — сдерживая улыбку, пояснил Нори. — Ты давно видел своё отражение? Грязный оборванец с мечом! Первый же патруль нас остановит и, узнав, кто мы, возьмётся сопровождать. Увидев охрану, люди меня узнают и будут потом гулять по городу слухи… А в телеге мы вполне сойдём за крестьян, да и Иоши-сан отдохнёт. Утром из деревни в город обязательно кто-то поедет.

«Ну да, с такими-то рожами нам только в крестьяне, — мысленно хмыкнул я и уселся на траву. — С другой стороны, ехать оно все равно лучше, чем идти, да и торопиться особо некуда».

В ту ночь мы проговорили еще пару часов. Утром первым делом заглянули с Иоши в астрал и никого там, к сожалению, не нашли. Самурай куда-то пропал. Я, конечно, пытался его позвать, но мне никто не откликнулся. Не знаю, возможно, это как-то связано с последним событием, и меч сейчас переваривает поглощенный алтарь, или, может быть, он поднялся куда-то на верхние этажи, но, как бы то ни было, все вопросы остались открытыми. О предательстве, очищении кармы и о прошлом хозяине. С другой стороны, меч в реальности никуда не исчез, свойства его тоже, скорее всего, сохранились, а значит и заморачиваться не стоит. Объявится, когда сможет, тогда и поговорим.

Из Мрачного леса мы выбрались в районе полудня и потом весь день шли мимо каких-то полей, провожаемые испуганными взглядами работающих крестьян. Впрочем, в деревни мы не заглядывали, ни с кем говорить не пытались и в итоге за день прошли больше пятнадцати ри.

Иоши обратился в человека, поскольку идти в город енотом, было не самой лучшей идеей с какой стороны ни взгляни. Слишком много внимания нам сейчас точно не в кассу, поэтому енот в Ки будет изображать моего слугу. На самурая Иоши не тянет, заклинатель из него, скажем так, необычный, а тут будет рядом со мной и мошонку свою сохранит в полной неприкосновенности. Ну, если, конечно, не подцепит в Ки какую-нибудь лисичку.

Нэко летала где-то всю ночь и появилась только под утро. Сказав, что не очень любит солнечный свет, девчонка превратилась в тусклую искорку и залетела ко мне под куртку, умостившись на левом плече! Просто без спроса и объяснений! По ощущениям: словно тебе на плечо посадили котенка, который не царапается, но зато постоянно урчит.

Нет, никакого дискомфорта я не ощущал, но весь день таскать на плече кошку было достаточно непривычно. Кошачий домик, твою мать… Хорошо хоть ящика с песком ей не нужно.

Вечером, едва только солнце зашло, Нэко выпорхнула из-под моей куртки и опять улетела куда-то по своим кошачьим делам. Не знаю, но мне кажется, что девчонка соскучилась по свободе и в ближайшие дни так и будет летать по ночам. Радует то, что видеть ее могут только те, кому она сама хочет показываться, а то, памятуя реакцию Иоши, в Ки точно бы пришлось заводить психиатра.

— Таро! Я, кажется, понял! — потрясенный голос енота выдернул меня из раздумий. Иоши уселся на траву напротив и рассеянно посмотрел в сторону недалекого леса.

— И чего ты такого понял? — насторожился я, немало удивленный таким поведением приятеля. — Что-то опять про лисиц?

— Нет, я… то есть ты… Помнишь ты говорил о странностях с филактериями Хоны и Нэко? — енот потряс головой и посмотрел на меня. — Этот мальчик появился на склоне горы Ума семь лет назад, и тогда же в Мрачном лесу из-под земли вылез храм Сэта! Мне кажется, что храм в землях Кимура появился в это же время. Именно тогда и погиб Аби, а ты воплотился через семь лет — в день гибели мальчика! Странно, правда, что Хозяин Леса до сих пор так и не появился, но наверное какая-то причина есть. Или мы просто не знаем…

— Ты хочешь сказать, что Хона и Нэко — это те самые освобожденные души? — хмыкнул я, сообразив, куда клонит енот.

— Да! Именно! — довольно оскалился Иоши. — Подозреваю, что такие сильные ёкай не могли освободиться иначе, поэтому Сущее и свело их снова с тобой! Думаю, с Владыкой Пепла случилась та же история! Увидев тебя, он посчитал, что является приманкой, но скажи: какой в этом смысл? Как бы ты нашел его в теперешнем состоянии? Какова была вероятность натолкнуться на этот храм? Думаешь, Аби знал, что подохнет, а его убийца воплотится в Сато на границе Степи? Но тогда бы он знал и то, что ты не станешь убивать демона!