— Таро! Что с тобой?! — встревоженный голос Иоши выдернул меня из чужих воспоминаний. Я потряс головой, усмехнулся и хлопнул приятеля по плечу. — Все в порядке — просто задумался. Пойдем, а то кошка уже заждалась.

Зайдя в здание резиденции, мы следом за князем повернули направо и минут пять шли по коридорам восточного крыла здания. Спустившись по широкой резной лестнице, прошли через посеребренные двери и оказались на небольшом пятачке с парой скамеек и небольшой мраморной статуей какого-то пожилого мужчины.

Собственно сами ворота были выполнены в виде трехметровой каменной арки, к которой крепились кованые декоративные створки. Никакого щита я тут не увидел, но интересно было другое. Кто-то вынес одну из воротных створок, и сейчас четверо солдат, кряхтя и ругаясь, пытались приладить ее на место. Еще пятеро стояли в пустом проеме и, выставив перед собой алебарды, вглядывались в темноту сада. Командир десятка — высокий воин в пластинчатой броне и шлеме с серебряными пластинами, что-то втолковывал щуплому заклинателю в темной мантии, указывая при этом рукой на ворота.

При нашем появлении солдаты синхронно повернули головы, командир резко обернулся и положил ладонь на рукоять меча.

Заметив, кто перед ним, он на мгновение замешкался, затем подбежал и, ударив себя кулаком по груди, низко склонил голову.

— Господин князь! Второй десяток Серебряных Лисов по приказу Господина Керо стоит на страже у ворот Летнего сада!

— Здравствуй, Араи-доно! — Нори едва заметно кивнул и вопросительно посмотрел на ворота. — Что тут у вас происходит?

— Призрак маленькой девочки… — не поднимая головы, выдохнул самурай. — Она спустилась откуда-то сверху и вежливо попросила пропустить ее в сад…

— А вы? — скосив на меня взгляд, негромко уточнил князь.

— У нас приказ господина Керо — никого туда не пускать, — еще ниже опустив голову, хрипло произнес командир поста. — Она не послушала…

— Ясно, — уголки губ князя дрогнули, но он сдержался и, обойдя самурая, небрежно оглядел арку ворот. — Брату уже сообщили?

— Нет, — обернувшись, осторожно произнес самурай. — У нас приказ — сообщать, если только кто-то придет оттуда…

— Вот и хорошо, — кивнул князь. — Не стоит пока будить Керо. Освободите дорогу — мы сходим, поглядим, что творится в саду.

При этих его словах в глазах солдат мелькнул испуг, челюсть заклинателя дернулась. Командир поста вздрогнул, сглотнул подкативший к горлу комок и севшим от волнения голосом произнес:

— Но, господин! Князь настрого запретил нам туда кого-то пускать!

— Ты считаешь, что меня это тоже касается? — удивленно произнес князь, и прозвучало в его голосе что-то такое, что даже я слегка испугался.

Вот умеют же некоторые так доходчиво, всего одной фразой выдать сразу столько понятных эмоций! М-да… Но для этого нужно родиться в особой семье…

— Нет, господин, не считаю! — отчаяние в глазах самурая сменила решимость. — Но там, в саду, смертельно опасно, и я обязан…

— Все в порядке, Араи-доно, — не дал ему договорить князь. — Я прекрасно знаю, что за мерзость завелась в саду и поэтому иду туда не один. Поверь, сейчас в Ки есть только трое, кто могут зайти в Летний сад, и эти трое — перед тобой.

Самурай некоторое время смотрел Нори в глаза, затем кивнул и, склонив голову, ударил себя кулаком в грудь.

— Да, господин князь!

Повинуясь его знаку, солдаты освободили проход.

— Брату доложишь, только после того как мы вернемся обратно. Это приказ! — Нори смерил взглядом командира поста, кивнул и пошел к арке ворот. Мы с Иоши молча направились следом за ним.

[1] Премия Дарвина (Darwin Awards) — виртуальная антипремия, ежегодно присуждаемая лицам, которые наиболее глупым способом умерли или потеряли способность иметь детей (при этом уже имеющим родных детей премия не присуждается) и в результате лишили себя возможности внести вклад в генофонд человечества, тем самым потенциально улучшив его.

Зайдя следом за Нори под арку, я сразу же позвал бакэнэко. Девчонка тут же откликнулась и сказала, что ждёт нас «там, где плохо». Догадаться, где тут может быть хуже всего, оказалось несложно, и мы направились к месту гибели Великого князя.

На дворе стояла глубокая ночь, но в свете луны я прекрасно различал все вокруг. Невысокие декоративные деревца, аккуратно подстриженный кустарник и лежащие как попало булыжники, на которые так любят смотреть японцы[1]… Вообще, сад выглядел так, как и должен выглядеть сад, и непонятно, почему Нэко сказала, что он «был».

Все изменилось, едва мы прошли метров на пятьдесят вглубь и выбрались к небольшому декоративному пруду. В какой-то момент я почувствовал знакомое сопротивление воздуха и, пройдя через эту преграду, понял, что имела в виду кошка.

Это было похоже на последствия химической атаки. В пределах видимости не наблюдалось ни одного живого дерева или кустарника. Листва пожухла и осыпалась, стволы засохли, ветви неестественно выгнулись, трава потемнела и сгнила. При этом еще пару секунд назад я наблюдал перед собой обычный пейзаж, но, видимо, щит, помимо всего прочего, еще и накладывает на местность иллюзию.

Едва только мы миновали преграду, в воздухе запахло какой-то кислятиной, глаза защипало, появился неприятный привкус во рту. Иоши в панике огляделся, затем схватил нас с князем за рукава и собрался тащить обратно за границу щита, но уже в следующий миг впереди сверкнула зеленая искорка. Ярким росчерком она пролетела через нас и все неприятные ощущения схлынули.

— Я… здесь! — Нэко появилась в трёх метрах напротив, лицо девочки было предельно серьезно. — Я… прикрыла… но ЕГО надо остановить!

— Уф-ф, мелкая, … напугала! — Иоши отпустил мой рукав и, тяжело дыша, вытер со лба пот. — Ещё бы пара вздохов и нас бы уже не спасти.

— Кого, «его»? — шикнув на енота, поморщился я. — И что нам нужно для этого сделать?

— Слуга Мары… Он еще спит, но его сон создает образы… — Нэко обернулась и указала ладошкой на один из камней. — Там трещина в гробнице! Нам нужно в Тонкий Мир. Но я не смогу развеять — только держать…

— Сейчас! Подождите! — Нори посмотрел на меня, перевел взгляд на кошку и кивнул на кучу обломков, что находилась справа от пруда. — Мне нужно ему сказать… Пообещать…

Ну да, это, очевидно, тот самый павильон, в котором погиб его брат. Здесь, в Империи, принято приносить клятвы на месте гибели тех, кто был тебе близок. Ясудо Масаши уже сожжен, его прах повезут на кладбище через два дня, а князь просто не успел попрощаться…

Дождавшись моего кивка, Нори обернулся и, подойдя к обломкам, опустился возле них на колено. Положив ладони на камни, князь что-то негромко заговорил, и в этот момент Нэко неожиданно произнесла:

— Он тоже может… Несет в себе частичку богини…

— Может что? — поморщился я. — Развеять образ асура?

— Не только… — негромко мяукнула Нэко. — Он может развоплотить Слугу Мары… Так же, как и его предок…

— Ты что-то вспомнила?

— Нет, — покачала головой кошка. — Я это вижу…

— Ясно, — кивнул я и задумчиво посмотрел в спину князя.

Хм-м… Я еще сомневался, брать ли Нори с собой в астрал, а оказывается, парень-то не прост. Нет, конечно, наследник древнего рода и потомок богини «простым» быть не может по умолчанию, но чтобы настолько! «Позаботься об этом мальчике! Он должен живым добраться до Ки. Это важно»… В момент нашей встречи богиня уже знала и о смерти даймё, и о вырвавшемся Хаосе! Только почему именно Нори? Он единственный, кто может остановить эту тварь? Черт! Как же оно все сложно!

— А ты это… Готовь, что ли, свою жаровню и щепки, — переведя взгляд на Иоши, попросил я. — Сейчас князь вернется и сразу пойдем…

— Не нужно никаких костылей, — тануки снял с головы шляпу и, превратившись в енота, кивнул на висящую в воздухе девочку. — Она сама нас отправит в астрал!

— Спасибо, что подождали!

Вернувшийся князь словно бы постарел. Нет, внешне он оставался тем же мальчишкой, но вот глаза… Не знаю, в чем он там клялся, но такие изменения просто так не случаются. Ну да… Только через великую боль…