Сам же Огава Джиро является каким-то дальним родственником семьи Ясудо и, до кучи, безумно влюблен в Аяку. Впрочем, он такой не один. В сестру князя влюблены все поголовно, и девушки бы весь вечер рассказывали об ухажерах, но меня это интересовало мало. Я видел глаза княгини и представляю, как непросто будет ее избраннику. Этот придурок вряд ли устроит такую умную женщину, и какой бы он плащ за спиной не носил…. Ну а все остальные… Флаг им в руки, и попутный ветер в пятую точку. Какое мне дело до всех этих великосветских страданий? Нет, Аяка, конечно, очень красивая, но у меня уже есть Мика, да и кто я такой, чтобы заглядываться на княгиню?

Помимо «Оранжевых плащей» в городе есть еще и обычная стража, бойцы которой защищают стены, охраняют резиденцию клана и патрулируют городские окрестности. Те солдаты, что провожали нас до Ки, как раз были из этого подразделения.

Ну и еще где-то неподалёку от города расквартирована целая армия, которой командует троюродный брат Нори по бабушке.

По поводу случившегося покушения девушки знали только то, что оно произошло в летнем саду, в котором любил работать Великий князь. Какие-то рабочие ремонтировали там павильоны, а четыре дня назад один из этих павильонов исчез в чёрном пламени заклинания. Как раз в тот момент, когда в нем находился даймё. Сад сейчас закрыт, на входе дежурит стража. Рабочих ищут, и, как я понял, никого пока не нашли…

Видя, что девушкам неприятна данная тема, я перевёл разговор, и дальше мы болтали о всякой ерунде: о книгах, ценах на ткани и последнем спектакле в городском театре, в котором выступала какая-то местная поп-звезда. Вернее, в основном болтали они, я лишь восхищенно кивал и обдумывал полученную информацию.

На самом деле все ожидаемо. Покушение было подготовлено заранее, ведь иначе и быть не могло. Со слов Нори, его старший брат по силе был равен целому взводу заклинателей, а такого просто так не убить. Те ребята, что работали в саду, скорее всего, заложили под павильоном какую-то хрень, навроде той, что я видел в ущелье. Другой вопрос: почему даймё этого не почувствовал? И ещё интересно, кто нанимал этих парней?

Мы проговорили ещё примерно около часа. Когда за окном уже конкретно стемнело, девушки проводили меня обратно в приемную и, попрощавшись, удалились.

Минут через пятнадцать в комнату вошёл князь. Рассеянно кивнув, Нори забрал со стойки катану и направился к выходу. Я пожал плечами и пошёл следом за ним.

Всю дорогу Нори молчал, лишь изредка кивая каким-то своим знакомым. Уже в покоях князь кликнул служанку, приказал ей нести чай и, зайдя в кабинет, вдруг как-то сразу осунулся. Из парня словно вытащили металлический стержень.

Ну, да… Так оно и бывает. Когда весь день держишься на одной только воле и даже родственникам не можешь показать, насколько тебе хреново. Ему бы водки сейчас выпить и женщину, а потом проспаться как следует…

Минут через пять после нашего прихода, в комнате появилась робкая как как мышка служанка. Она поставила на ковёр поднос с чайными принадлежностями, затем принесла фарфоровый чайник, разлила по пиалам чай и с поклоном покинула комнату.

Нори ещё какое-то время молчал, погруженный в свои мрачные мысли, затем вдруг спохватился, сделал глоток из чашки, посмотрел на меня и зло прошептал:

— Предательство!

[1]Автор напоминает, что катану носили с вакидзаси и такой комплект назывался дайсё. В ранние периоды японской истории кинжал танто носился вместо вакидзаси. А также, когда самурай надевал доспех, вместо катаны и вакидзаси обычно использовался тати и танто. По размерам: танто — до 1 сяку; вакидзаси — от 1 до 2 сяку; катана — больше 2 сяку; тати свыше 2,5 сяку, но не более 3. 1 сяку = 30,3 см. В отличие от катаны, которая засовывалась за пояс оби лезвием вверх, тати подвешивался на пояс, на перевязь аси лезвием вниз. Для защиты от повреждений доспехами ножны часто имели обмотку.

[2]Цуба — аналог гарды у японского клинкового оружия.

— Пре-да-тель-ство… — сорвавшаяся с моего плеча искорка превратилась в прозрачную девочку, которая зависла в полуметре над ковром, переводя взгляд с меня на князя.

Вот интересно у нее получается… Когда я переодевался, мерил броню, мылся — Нэко это даже не разбудило! Где она там сидит?! Во мне?! Или у меня на плече тоже какой-то отнорок астрала?

— Я… помню, как Ата, возжелав власти, открыла проход легионам Сегета… — продолжила тем временем Нэко. — Не помню, как… Не помню, кто… Помню предательство…

— Сегет — это же один из Темных Князей Сэта? — глядя на бакэнэко, хмуро поинтересовался князь.

— Не помню, — покачала головой кошка. — Не сейчас… Сейчас плохо… — она указала рукой в окно в сторону моря. — Там Хаос… Если не остановить… все живые… умрут в страшных мучениях… Я посмотрю… Могу прикрыть, но одна остановить не смогу… — в следующий миг кошка вылетела в окно и исчезла, оставив меня в полной прострации.

Да, только лишь меня! Князь же побледнел как мел, поставил чашку и с силой провел ладонями по лицу. Да какого хера тут вообще происходит?!

— Может быть, ты, наконец, объяснишь? — глядя на Нори холодно произнес я. — Мы вроде как вместе сюда дошли, но ты почему-то решил все взвалить на себя!

— Да, Таро, прости, — со вздохом покачал головой князь. — Просто картинка сложилась только сейчас. Ты ведь уже, наверное, в курсе, что произошло с братом? Зная тебя…

— Только в общих чертах, — пожал плечами я. — Пятеро каменщиков и два каких-то крутых садовника с неделю работали в Летнем саду резиденции. Проживали они где-то на первом этаже здания. Закончили работу семь дней назад, а через три дня один из стоящих в саду павильонов исчез во вспышке черного пламени. Этих людей пока не нашли, но я не знаю, что говорит тот, кто принял их на работу?

— Мичи Оота — распорядитель Летнего сада — исчез за день до гибели брата, — в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил князь. — Масаши в саду принимал его заместитель, который в тот день вернулся из пригорода с похорон. Его не было в городе девять дней.

— Этого заместителя проверили?

— Да, — кивнул Нори. — И Аяка, и Керо… По всем дорогам разослали патрули с описанием, но ни Мичи, ни рабочих не нашли. Всех капитанов и лодки тоже проверили, но…

— Возможно, они еще где-то в городе? — я с сомнением посмотрел в глаза князю, вздохнул и осторожно добавил: — Ты же понимаешь, что этот Мичи лишь исполнял чью-то волю?

— Понимаю, — мгновение поколебавшись, прошептал князь. — Следующим даймё скорее всего станет Керо, за ним очередь Хиро, потом моя. Все мы можем оказаться убийцами…

— А Аяка?

— И она тоже, — покивал Нори. — После меня… Но женщина не может стать даймё — только ее муж. Так что ей еще придется связать себя брачными узами.

Было видно, что произносимые слова доставляют князю невыносимую боль, но, как бы то ни было, он их все-таки произнес. Намекни я об этом в лесу, и парень бы стопроцентно вспылил. Ну да… Все изменения с нами происходят через невыносимую боль. Взросление — оно такое…

— Ну еще же остаются соседи? Если твой брат им чем-то серьезно мешал…

— Мы все им чем-то мешаем, — со злостью сквозь зубы процедил князь. — Тот одноухий маг был из клана Хояси. Такаши-сан его опознал.

— Интересно… — я взял с подноса пиалу, сделал глоток уже остывшего чая и, посмотрев в окно, попытался поймать ускользающую мысль. — Слушай… А почему твой брат не обнаружил эту закладку? Это как-то связано с тем, что говорила нам Нэко? Просто Иоши мне как-то рассказывал, что за пеленой Хаоса можно скрыть даже целого бога!

— Так и есть… — Нори потряс головой, залпом допил свой чай, затем потер пальцами виски и посмотрел на меня. — Дело в том, что почти на всей территории крепости уже много лет ощущалось присутствие Хаоса. Это заметил еще наш прадед. Никаких внешних проявлений этого присутствия не происходило. Дети рождались без отклонений, деревья и трава росли, как и должно. Считалось, что эта мерзость просачивается из могилы нашего предка. Ты помнишь, я рассказывал тебе, что склеп Хидэо Ясудо послужил фундаментом этой крепости?