— Она знает, что я не причиню ей зла, шейх, — сказал он. — Мы, люди с приграничных земель, знаем, как обращаться с животными, не так ли, Кисах?

Самка гепарда только закрыла глаза и еще крепче прижалась к руке Дугала, урчание стало громче. Несколько секунд понаблюдав за этой сценой, Расул покачал головой и, скрывая улыбку в бороде, посмотрел на Келсона.

— Кажется, при дворе Гвиннеда существуют чудеса, о которых я и не подозревал, государь, — с уважением сказал он. — Но у меня, в самом деле, нет времени, и я не могу у вас задержаться. Может быть, молодой укротитель гепардов проводит меня к лорду Лайему?..

Огромная кошка вскочила на ноги и внимательно смотрела на Дугала, когда он кланялся Расулу, а затем спокойно пошла между Дугалом и Расулом, вслед за Келсоном, провожающим странное трио через зал к тому месту, где вместе с другими оруженосцами стоял Лайем. Остальные мальчики и придворные при их приближении отошли назад, Лайем остался на месте. По его бокам так и стояли Морган с Дунканом. Получив разрешающий кивок Морга на, мальчик шагнул вперед и обвил руками шею Кисах, смеясь, когда огромная кошка в свою очередь обвила его тело лапами и лизнула в лицо. Наконец Лайем отпустил гепарда и поднял голову, чтобы поприветствовать посла, все еще держа одну руку на шее кошки. Расул церемониально поприветствовал его, приложив кончики пальцев к груди, губам и лбу.

— Пусть Аллах позволит тебе править долго, мой принц.

— Шейх Расул, я рад видеть тебя.

— А я тебя, мой принц, хотя, кажется, я мог бы прислать только Кисах, чтобы ты был доволен. С тобой хорошо обращаются, мой господин?

— Да, конечно, — Лайем бросил косой взгляд на Моргана и Дункана, продолжая ласкать кошку. — Многое здесь совсем по-другому, но я столько всего узнал! А теперь я назначен оруженосцем принца Нигеля. Это великая честь. Когда я вырасту и вернусь в Торент, я надеюсь быть таким же великим воином, как он!

Расул засмеялся, как и ожидалось, а Лайем спрятал лицо в шерсти Кисах, радостно ее обнимая. Однако глаза мавра смотрели безжалостно, когда он присел напротив мальчика, с гепардом между ними.

— Ну, это приятно слышать, мой принц, и ты определенно вырос с нашей последней встречи. Но разве ты не скучаешь по своему брату? Сейчас он — паж твоего дяди Махаэля, который тоже почел бы за честь сделать тебя своим оруженосцем. Разве тебе не кажется, что королю вначале следует выучить обычаи своего народа, а потом уже изучать традиции других?

Лайем казался расстроенным, его нижняя губа задрожала, но Морган тут же шагнул вперед и положил руку на плечо мальчика, а затем встретился взглядом с Расулом, бросая тому вызов.

— Долг короля — узнать обычаи и традиции многих народов, шейх, — сказал он спокойно. — А те, кто любит своего короля, не должны играть на его детских страхах, чтобы отговорить от выполнения долга. Если ты настаиваешь на этом, то сослужишь ему плохую службу.

Келсон почувствовал, как ментальные щупы Расула коснулись его собственных щитов, когда мавр проверял всех, стоявших рядом с молодым королем, и обнаружил только других Дерини. Улыбнувшись, Расул поднялся на ноги и поклонился, держа правую руку на сердце.

— Я вижу, у тебя хорошие слуги, король Гвиннеда, — сказал он тихо. — Так что я не буду настаивать. А поскольку дело обстоит именно таким образом, я уеду, как только получу документы, которые ты приказал мне отвезти — поскольку не хочу, чтобы кто-нибудь говорил, что Аль Расул ибн Тарик хотел сделать своего короля несчастным. Если не ошибаюсь, вот идет ваш уважаемый архиепископ.

Арилан оказался рядом с Кардиелем, когда архиепископ приблизился с кожаной сумкой курьера в руке. Расул удостоил обоих прелатов уважительного поклона перед тем, как повернуться спиной к Лайему.

Когда епископы приблизились, Келсон заметил, что вид у обоих не слишком-то довольный, и подумал, что Арилан, вероятно, подошел вместе с Кардиелем, чтобы защитить того, если Расул вздумает попытаться проникнуть в его сознание. Но у короля не было времени дальше размышлять на эту тему, поскольку Расул вновь поклонился Лайему и протянул руку, словно хотел до него дотронуться.

— Мой принц, я передам твои приветствия дяде и, надеюсь, обстоятельства вскоре позволят тебе поприветствовать его лично. А пока я хотел бы поцеловать твою руку… — Однако ему это не удалось, так как Дункан поспешно встал между ними. — Но, как я вижу, это не позволено. Так что я просто хочу откланяться, пожелав тебе доброго здоровья. Салям алейкум, мой принц. Пусть Аллах хранит тебя.

— Несомненно, он сделает это, шейх, — сухо заметил Келсон. — Архиепископ, документы готовы?

Кардиель холодно поклонился королю и протянул ему бумаги.

— Да, сир. И могу ли я предложить вашему величеству назначить почетный эскорт, чтобы проводить шейха Расула и его мавров по крайней мере часть пути до Дессе, где стоит их корабль? — Он посмотрел прямо на Дункана. — Возможно, один из твоих старших герцогов согласится отправиться в путь, потому что мне не хотелось бы лишать никого из вновь обращенных рыцарей участия в празднествах, устраиваемых в их честь. Может быть, герцог Кассанский?

— Я согласен, сир, — вставил Арилан. — Герцог Дункан — прекрасная кандидатура.

Использование обоими епископами обращения «герцог», а также их внезапное желание отправить Дункана со двора, заставили Келсона задуматься, не сердятся ли Кардиель с Ариланом на своего собрата-священнослужителя. Конечно! Дункан не посоветовался с ними перед тем, как на глазах у всего двора подтвердить, что он — Дерини.

Но Келсон даже не успел посмотреть на Дункана.

Сделав шаг вперед, Морган предупредительно положил руку ему на рукав.

— Если вы позволите, сир, — мягко сказал он, — я тоже поеду проводить шейха Расула. Даже двух герцогов недостаточно для сопровождения человека его уровня, а празднества сегодняшнего вечера, как заметил его преосвященство, предназначены для молодых рыцарей.

Праздник для новопосвященных рыцарей начался практически сразу же после того, как Морган с Дунканом вывели заморских посланцев из зала.

Правда, Келсону потребовалось около часа, чтобы полностью расслабиться и наслаждаться происходящим.

Кардиель с Ариланом исчезли до того, как он успел обменяться с ними хоть словом. Вольфрама тоже было нигде не найти после начала праздника. У короля появилось нехорошее предчувствие, но он ничего не мог поделать, чтобы не возбуждать излишних волнений. А этого на сегодня и так уже было достаточно, причем и благодаря его собственным усилиям.

— Как ты считаешь, они разозлились, потому что мой отец признался в своей принадлежности к Дерини? — спросил Дугал Келсона, когда они вдвоем ели жирную курицу с финиками и облизывали сальные пальцы, делая вид, что наблюдают за выступлением акробатов.

Музыканты слишком громко играли в одной из боковых галерей, и Келсон с трудом слышал Дугала, сидящего рядом. Значит, он Мог не опасаться, что их подслушает кто-то посторонний.

— Вероятно, — ответил он. — Что-то их определенно расстроило, а вокруг находилось слишком много Дерини, поэтому я не мог точно определить, что именно. Да и вы с этой огромной кошкой немало этому поспособствовали.

Дугал улыбнулся, пропустив замечание мимо ушей.

— Но, возможно, и к лучшему, если Дункана не будет здесь оставшуюся часть вечера, — продолжал Келсон. — В том, что касается принадлежности к Дерини, твое положение мало чем отличается от Аларика, так что тебе никто не будет досаждать по этому поводу — по крайней мере, пока ты сидишь рядом со мной. Но Дункан уже многим наступил на больную мозоль — зачал тебя, стал епископом, а теперь еще и признался в том, что он — Дерини. Уверен, через некоторое время все уляжется, но не надо самому призывать неприятности на свою голову. Более того, идея-то неплоха: послать двоих Дерини, чтобы удостовериться, что мавры благополучно уберутся восвояси. Дерини, обладающей такой силой, как Расул, в состоянии принести немало зла, если захочет.