Большая часть привидений, о которых до сих пор упоминалось, были невидимы, но не всегда ночные посетители ускользают от взора смертных.

Две сестры ночевали в одном доме в Северной Англии, когда младшая проснулась и увидела, что по комнате бродит старик в ночном колпаке. Когда она впоследствии рассказывала об этом, то говорила, что испытала скорее удивление, нежели испуг. Ее же сестра, напротив, обмерла от ужаса. Старик продолжал шарить по комнате. Наконец он подошел к комоду, где находились пуговицы, забытые заезжим портным, который работал в доме. Она не могла точно сказать, бросил ли старик их на пол, только они все посыпались из ящиков с большим шумом, а старик исчез. На другой день, когда сестры рассказывали об этом приключении хозяевам, то заметили, как те многозначительно переглянулись между собой. Однако то, что в доме водится домовой, молодая девушка поняла гораздо позже.

— Мне даже не приходило в голову, — рассказывала она, — что это могло быть привидение. Разве когда подумаешь, что привидение носит ночной колпак?

Во время Лейпцигской ярмарки, когда свободных номеров в гостиницах, естественно, нет, иностранцу найти место, особенно если он приехал поздно вечером, почти невозможно. И все же ему отыскали комнату в доме одного обывателя. В ней давно уже никто не жил, но его уверяли, что хозяева даже будут посетителю очень рады. Ему, смертельно уставшему, страшно хотелось спать, и он с удовольствием принял предложение. Однако среди ночи, несмотря на усталость, странные, необъяснимые звуки разбудили его и долго не давали заснуть. На другой день он пожаловался своим хозяевам, которые выслушали его молча. На следующую ночь, едва только он успел лечь, как домашние с удивлением увидели его поспешно спускающимся с лестницы с чемоданом на плечах. Он объявил, что ни за что на свете не останется в этой комнате — к нему вошла одетая старомодно женщина с кинжалом в руке, которая стала угрожать ему. Некоторое время спустя, когда заболела молодая хозяйская служанка, ее вынуждены были положить в той роковой комнате, чтобы изолировать от остальных. Вскоре она поправилась, ни разу за все время не пожаловавшись на какое-либо беспокойство. Тогда ее спросили, не случалось ли с нею чего-нибудь необычного, когда она находилась в комнате.

— Всякую ночь, — отвечала служанка, — ко мне приходила чудная женщина, садилась на кровать и ласково гладила меня рукой. Я думаю, что благодаря ей я и выздоровела. Но я никогда не могла добиться от нее ни слова, она только вздыхала и плакала.

Один французский дворянин страстно влюбился в знаменитую актрису, девицу Клерон. Но она не только не отвечала взаимностью на его страсть, но даже не захотела навестить находившегося при смерти дворянина. Страдая от такой жестокости, он исступленно поклялся, что дух его будет неотлучно ее преследовать. И сдержал свое слово. Никогда госпожа Клерон не видала его «тени», но он всегда был возле нее. Несколько раз, когда она этого хотела, он обнаруживал свое присутствие разными звуками, в каком бы месте она ни находилась: иногда ей слышался вопль или ружейный выстрел, то хлопок в ладоши, то звучали несколько музыкальных нот. Она долго не хотела верить, что это было чем-то сверхъестественным, но наконец должна была склониться перед очевидностью. Господин Киркпатрик Шарп уверял меня, что маркграф Анмпахский, который позже стал любовником госпожи Клерон, и господин Келпель Кривен во всех подробностях знали эти обстоятельства и никогда не сомневались в их сверхъестественной деятельности.

Королевские дворцы и замки также имеют свои привидения. Например, во многих замках, принадлежавших прусской династии королей, появляется дух, которого зовут Белой дамой. Долго полагали, что это дух графини Агнессы Орламундской, но недавно найденный портрет принцессы Берты, или Перкты фон Розенберг, оказался настолько похож на таинственное создание, что теперь многие спрашивают себя, не два ли это различных явления. Ни одна из них, кажется, не была счастлива в жизни, однако то, что привидение — принцесса Берта, жившая в XV столетии, подкрепляется замечательным обстоятельством. Когда война помешала выплате пенсий бедным, что она и завещала, то привидение казалось тревожнее обыкновенного и появлялось чаще. Его появление нередко предвещает чью-либо смерть. Незадолго до смерти один из Фридрихов сказал, что ему недолго осталось жить, так как он видел Белую даму. На ней был обычный вдовий платок и покрывало, сквозь которое можно было различить ее черты. Лицо всегда выражало тихую грусть, а говорила она только два раза. В декабре 1628 года она бродила по берлинскому дворцу и произнесла по латыни следующие две фразы: «Veni judica vivoc et mortuos! Judicum mihi adhuc Superest!» («Гряди, судия живых и усопших! Еще остается мне надежда Суда!»).

В позднейшие времена одна из прусских принцесс, находясь в замке Нейгауз в Богемии, примеривала перед зеркалом новый головной убор. Ей пришла в голову мысль спросить у одной из женщин, который час. Вдруг из-за зеркала вышла Белая дама и сказала: «Zehn Uhr ist es, Ihre Liebden!» («Десять часов, Ваша милость») — обращение, которое свойственно принцессам между собой вместо «Ваша светлость». Занимавшаяся своим туалетом принцесса сильно испугалась, занемогла и в скором времени умерла.

Белая дама нередко проявляла негодование по поводу чьего-нибудь безбожия или порока. Много любопытного о ней можно узнать из сочинений Балбини и Эразма Франчини. Любопытные факты приводятся в одном журнале, издававшемся во Франкфурте в 1819 году. Издатель, Георг Доринг, знал об этом привидении множество историй, которые слышал от своей матери, женщины правдивой и рассудительной. Незадолго до смерти он подтвердил истинность этих рассказов. Старшая сестра его матери была приятельницей одной из придворных дам, которую часто посещали и ее младшие сестры. Однажды они гостили у нее целую неделю. Как-то, оставшись одни, они занимались шитьем, когда вдруг услыхали звуки арфы, которые, казалось, шли из огромной печки, стоявшей в углу комнаты. То ли от страха, то ли ради шутки одна из девушек схватила аршин и начала стучать им по полу. Музыка стихла, а аршин кто-то вырвал у нее из рук. Она ужасно испугалась, а сестра ее, Кристина, стала смеяться над ней, говоря, что та просто бредит, а музыка, верно, слышалась с улицы, хотя музыкантов и не видно. Тогда сестра, стыдясь своей трусости и чтобы немного успокоиться, пошла на несколько минут к соседке. А вернувшись, нашла Кристину лежащую на полу без чувств. Она бросилась к ней на помощь вместе с подоспевшими служанками, прибежавшими на крик Кристины. Когда та опомнилась, то выяснилось следующее. Едва сестра покинула комнату, снова послышалась музыка, и из-за печи вдруг поднялась белая фигура. От ужаса бедная девушка закричала и упала в обморок. Но дама, которая жила в этой комнате, очень обрадовалась появлению привидения, полагая, что оно указывает клад за печью. Она упросила девушек никому не говорить об этом, послала за столяром и велела ему поднять несколько половиц. Под паркетом обнаружили накат, а под ним подвал и погребальный склеп, откуда повеяло удушливой волной тлена, а в склепе оказалась лишь кучка извести…

Когда королю донесли о происшедшем, он нисколько не удивился, сказав, что то был дух графини Орламунды, которую заживо похоронили в подземелье. Эта графиня, одаренная музыкантша, была любовницею маркграфа Бранденбургского и родила ему двух сыновей. Граф овдовел. Она надеялась, что он на ней женится, но он опасался, что ее сыновья станут оспаривать владения у законных наследников. Чтобы этого не случилось, она отравила своих собственных детей. Маркграф в справедливом негодовании велел замуровать ее живьем в стену склепа. Король добавил еще, что она показывается раз в семь лет, предпочтительно являясь детям, а приход ее возвещается звуками арфы. В прусских журналах недавно писали, что Белую даму снова видели в берлинском дворце.

Следующее письмо, писанное мне лондонским жителем, содержит любопытный рассказ, достоверность которого, как мне кажется, не подлежит сомнению.