Яттмур подобрала одну из них и внимательно посмотрела на нее. Щепка на глазах меняла свою форму, уменьшалась, и, наконец, на ладони Яттмур осталась только маленькая лужица. В удивлении она уставилась на руку. Прямо перед лодкой возвышалась стена из такого же белого прозрачного вещества.

— Ох! — вырвалось у нее. Она поняла, что они ударились о то «что-то», которое они уже видели. — Гора из тумана поймала нас.

Грэн вскочил, прикрикнув на тамми, чтобы они замолчали. На носу лодки образовалась пробоина, сквозь которую просачивалась вода. Грэн подошел к борту и оглянулся.

Теплое течение отнесло их к стеклянной горе, которая плавала в море. На уровне воды гора была разъедена, и образовалась ниша. Благодаря этому ледяному уступу, к которому их прибило, разбитый нос лодки держался над водой.

— Мы не утонем, — сказал он Яттмур. — Под нами выступ. Но от лодки толку уже мало: она утонет, как только соскользнет с уступа.

Лодка действительно наполнялась водой, о чем свидетельствовали все усиливающиеся крики Рыбаков.

— Что же делать? — спросила Яттмур. — Может, лучше было бы остаться на том острове со скалой?

Сомнения переполняли Грэна. Он посмотрел по сторонам. Длинный ряд похожих на зубы белых щепок нависал над лодкой. Казалось, что челюсти вот-вот сомкнутся и перекусят суденышко пополам. На людей капала обжигающе холодная вода. Они вплывали прямо в пасть к стеклянному чудовищу! Уже видны были его внутренности: голубые, зеленые, прозрачные, некоторые светились оранжевым.

— Это ледяное чудовище приготовилось съесть нас! — вопили тамми, катаясь по палубе. — Ох, пришла наша смерть, мы умрем в этих страшных челюстях!

— Лед! — воскликнула Яттмур. — «Ну, конечно! Удивительно, но эти глупые толстячки правы». — Грэн, это вещество называется льдом. В болотистых низинах, рядом с Длинной Водой, там, где живут тамми, растет цветок, который называется колдер-полдер. В определенное время эти цветы, которые растут и цветут только в тени, вырабатывают такой лед, чтобы хранить в нем семена. Детьми мы бегали на болота, чтобы достать эти льдинки и полизать их.

— А теперь эта большая льдина оближет нас, — сказал Грэн, съежившись под струей холодной воды, стекавшей ему на лицо. — Что делать, морэл?

«Здесь небезопасно. Поэтому нужно выбираться отсюда, — задребезжал он. — Если лодка соскользнет с ледяного уступа, то утонут все, кроме тебя, потому что ты один умеешь плавать. Нужно немедленно покинуть лодку. И возьмите с собой Рыбаков».

— Хорошо! Яттмур, дорогая, выбирайся на лед, а я выгоню этих глупцов.

А глупцам очень не хотелось покидать лодку, несмотря на то что палуба ее уже находилась под водой. Грэн прикрикнул на них, и они бросились врассыпную. А увидев, что он приближается, громко закричали.

— Спаси нас! Спаси нас! О, Великий пастух! Должно быть, мы вели себя очень плохо, коль ты так обращаешься с нами.

Со злостью Грэн бросился на ближайшего и самого волосатого из них. Тамми заверещал и попытался увернуться.

— Не меня, о великий, ужасный дух! Убей трех других, которые не любят тебя, а не меня, который любит тебя…

Грэн схватил его. Тамми начал падать, его причитания перешли в истеричный вопль, и со всего размаху он плюхнулся в воду. Грэн тут же навалился на него; они барахтались в ледяной воде до тех пор, пока Грэну не удалось схватить Рыбака за горло. Прилагая значительные усилия, он подтащил его к борту. Одним мощным рывком Грэн вышвырнул тамми из лодки, и тот, пролетев по воздуху, с криком упал к ногам Яттмур.

Усмиренные столь красноречивым проявлением силы, оставшиеся три Рыбака молча покинули свое убежище на корме и перелезли в утробу ледяного зверя. От страха и холода стучали зубы. Грэн перебрался последним. Какое-то время все шестеро стояли и смотрели в грот, который, по крайней мере для четверых из них, был гигантским горлом. Треск, раздавшийся сзади, заставил их обернуться.

Один из свисавших ледяных клыков треснул и обломился; он вонзился в палубу, словно кинжал, и разлетелся на множество блестящих кусочков. И, как бы отвечая на сигнал, из-под лодки донесся более громкий звук. Выступ, за который держалась лодка, подался; на какое-то мгновение показался тонкий ледяной язык. Не успел он скрыться под водой, как лодку подхватило течение. Они видели, как она удалялась, быстро наполняясь водой. Какое-то время они провожали ее глазами; туман немного поднялся, и сквозь него слабо пробивалось солнце.

Подождав, пока очертания растворятся в тумане, расстроенные Грэн и Яттмур отвернулись. Теперь их прибежищем стал айсберг. В наступившей тишине они избрали единственно возможный путь: подъем по круглому ледяному тоннелю. Четыре Рыбака послушно следовали сзади.

Их окружали холодные лужи и острый лед, от которого малейший звук отскакивал многократным эхом. С каждым шагом эхо усиливалось, а тоннель сужался.

— О, боги! Я ненавижу это место! Лучше бы мы утонули вместе с лодкой! Сколько еще мы сможем пройти? — спросила Яттмур, увидев, что Грэн остановился.

— Все, — мрачно подвел он итог. — Впереди — стена. Мы в ловушке.

Свисая почти до самого низа, путь им перекрыло несколько больших сосулек, да так надежно, как если бы это была железная решетка. А за последней белела гладкая ледяная стена.

— Всегда — проблемы, всегда — трудности, каждый раз что-то новое, как будто без этого жить нельзя! — сказал Грэн. — Человек — трагическая ошибка в этом мире, иначе мир был бы добрее к нему!

«Я тебе уже говорил, что ты и тебе подобные и есть ошибка природы», — задребезжал морэл.

— Мы были счастливы, пока ты не влез в нашу жизнь.

— «До женя ты был растением!»

Взбешенный словами морэла, Грэн схватился за одну из сосулек и дернул. Она обломилась над его головой. Вооружившись сосулькой как копьем, он метнул ее е ледяную стену.

Стена от удара рухнула, наполнив тоннель звоном, от которого заложило уши. Лед потоком хлынул на людей, засыпав их по щиколотки, в то время, как они стояли, закрыв глаза и прикрыв уши руками; им казалось, что айсберг рушится.

Когда грохот стих, они открыли глаза, и сквозь образовавшийся огромный проем увидели совершенно незнакомый новый мир. Айсберг, попав в водоворот, уткнулся в маленький островок, и, сжимаясь в его объятиях, медленно превращался в живую воду.

И хотя островок выглядел далеко не гостеприимным, люди вздохнули с облегчением, увидав зеленые растения. Здесь они смогут отдохнуть и нормально поесть; на рыбу они не могли уже смотреть. И еще у них под ногами будет земля, которая не раскачивается из стороны в сторону.

Оживились даже Рыбаки. Радостно повизгивая, они вместе с Грэном и Яттмур обошли ледяной выступ и устремились к цветам. Без лишних напоминаний они перепрыгнули узкую полоску синей воды и очутились на спасительном берегу.

Островок определенно не представлял собой райский уголок. Камни и обломки скалы почти полностью покрывали его. Но маленькие его размеры таили в себе одно преимущество — островок был слишком крохотным, чтобы приютить растительных хищников — обитателей континента. А с другими неприятностями Грэн и Яттмур как-нибудь справятся.

К огромному огорчению Рыбаков, на острове не росло дерево-тамми, к которому они могли бы прикрепиться. Морэл, в свою очередь, был разочарован отсутствием на острове ему подобных: тем более что он рассчитывал подчинить себе Яттмур и Рыбаков — так, как он сделал это с Грэном, но его масса была все еще недостаточной для того, чтобы сделать это, и он рассчитывал в этом деле на помощь союзников. А Грэн и Яттмур очень расстроились, не обнаружив на острове признаков пребывания людей.

В качестве компенсации вытекал прозрачный ручей из-под скалы и журчал между камнями, покрывавшими большую часть островка. Ручеек стекал на прибрежную полосу и следовал дальше в море. Не сговариваясь, они бросились к воде и стали жадно пить, не обращая внимания на слабый солоноватый привкус.

Словно дети, позабыв о невзгодах, вдоволь напившись, они бросились в воду и принялись с удовольствием плескаться; но, к сожалению, вода была очень холодной и время принятия ванн пришлось сократить. А затем они начали обустраиваться.