Бесчувственные Странники лежали кучкой на полу. Лакеи-викторианцы, закончив свой обход, все так же невозмутимо, словно неся на головах наполненные сосуды, туськом выплыли из комнаты. Четверо из будущего слегка поклонились Бушу и тоже выскользнули прочь.

Буш решил, что время никогда не ждет и даже в этом необычном случае ждать не будет. Он поспешно разоружил гризлиевцев - те и не шелохнулись. Потом, следуя только что пришедшей в голову мысли, повытаскал из их карманов и ранцев весь запас КСД - это могло хоть на время задержать их возвращение в «настоящее». Он выволок Хауэса, не подававшего признаков жизни, в коридор и снова вернулся в комнату за Силверстоном. Тот все еще был привязан к креслу и тоже временно отключился под действием газа. На полу обнаружилось лучевое ружье Буша - он выронил его, когда был сбит с ног, входя сюда впервые.

Нашарив в ранце нож, Буш разрезал путы Силверстона и, вытащив этого последнего в коридор, связал ими покрепче Хауэса.

- Сам знаешь за что, - бросил он.

А затем понесся по коридорам, не разбирая дороги, с отчаянными воплями: «Энн! Энн!»

Есть точки на кривой нашего жизненного пути - скажем, день в покинутом саду, строка из Вордсворта, клюшка для гольфа или долгие сумерки на девонийском берегу; они, подобно колышкам, держат нашу память в прочной сети.

Но сейчас Буш впервые прорвал эту сеть. Так сильно в нем было предчувствие, что Энн не умерла, что он, казалось, забыл все прожитое, сошел со старого пути и начал новый, с нуля.

Пробежав немного, Буш внезапно остановился: он понял, что ничего не выбегает; так искать Энн бесполезно. Времени в обрез: Гризли и его присные вот-вот придут в себя. Необходимо предпринять новое Странствие, но на этот раз - недалекое.

Для начала он снова вернулся в гостиную. КСД еще не иссяк в его крови - ведь в тысяча восемьсот пятьдесят первый он прибыл совсем недавно. Усилием воли он привел в действие скрытые рычаги своего сознания и нырнул в мощный поток времени. Барахтаясь и отчаянно борясь с течением, он то и дело на короткий миг выныривал. Та же комната, но - разные времена, разные люди. Бушу необходимо было поймать и остановить то мгновение за несколько минут перед тем, как Хауэс и Энн нашли его в коридоре; то самое мгновение, когда тот Буш - несколькими часами старше Буша теперешнего - дожидался их у раскрытой двери гладильной. Но как отыскать этот безликий, безымянный день, не отмеченный для других ничем, - разве что педантичная королева занесла его в свой дневник как веху «одним днем меньше»…

Ага! А вот и Силверстон. В одно из «выныриваний» Бушу бросилось в глаза длинноносое лицо. Он спрятался за портьеру, приготовившись наблюдать; но затем ему припомнился рассказ Хауэса: ведь Силрерстон прожил в тысяча восемьсот пятьдесят первом довольно долго до прибытия туда Буша. Значит, недолет; но направление взято правильно - цель была уже близка.

В конце концов инстинкт сам подсказал ему, где остановиться. Комната тонула в полумраке. Силверстон сидел, вытянув ноги, прямо на полу; подле него стоял Хауэс. Оба встрепенулись, когда в комнату пулей влетела Энн. Весь облик ее выказывал сильнейшее волнение.

- Дэвид! Я только что видела здесь Эдди Буша!

Она выжидающе воззрилась на Хауэса, все еще прерывисто дыша и нервно сплетая пальцы. Хауэс же вмиг посуровел, сложил кожу лба в глубокомысленные складки и даже подергал свои накладные бакенбарды разок-другой.

- Этого и следовало ожидать, - прокашлявшись, степенно изрек Силверстон. - Я видел его мельком в этой самой комнате пару месяцев назад. Он уже тогда строил против меня козни!

Хауэс, похоже, вовсе не слушал его.

- Ты, конечно, выполнила приказ? - адресовался он к Энн.

- Ну как я могла, Дэвид, подумай! Без горячки подумай: он изменил свое решение. Теперь он хочет и может помочь нам. Видит Бог, как нам нужна помощь!

- Ну, вот уж спасибо за новости! - Хауэс схватился за пистолет и бросился к двери. - Доверять или не доверять Бушу - все лишняя забота, а мы и сами, без него, прекрасно умеем осложнять себе жизнь. Веди меня сейчас же к нему!

Энн перехватила его руку с пистолетом:

- Ради Бога! Ты непременно пожалеешь о том, что совершил. Буш будет нам полезен. Прошу, веди себя с ним разумно, ведь он - «личность непредсказуемая». Узнаешь свои слова? К тому же у него лучевое ружье.

- Ха! С этим порядок, можно не беспокоиться: ружье безвредно, как детская игрушка. В свое время я все предусмотрел.

- Как обычно. Но я очень прошу, не причиняй ему вреда!

Хауэс в упор посмотрел на нее, и складки меж его бровей сами собой разгладились.

- Ты все еще вздыхаешь по нему?.. Ну что ж, придется с ним побеседовать. Но не забывай: мы многим рискуем… Профессор Силверстон, будьте любезны, подождите нас пару минут. Мы быстренько все закончим и тут же отправимся.

- Но как там с моим чемоданом? - забеспокоился Силверстон. - Я не могу отправляться без него. Энн, вы, по-моему, как раз за ним и…

- Я собиралась - и тут налетела на Эдди. Но не беспокойтесь, я мигом его принесу.

Бушу недосуг было дослушивать до конца их разговор - он, крадучись, выскользнул из комнаты.

Он изучал выражение лица Энн в тот момент, когда Хауэс спросил, вздыхает ли она по нему. До того мгновения Буш считал, что навсегда потерял дар любви, но взгляд Энн его сразу в этом разуверил.

И впервые он увидел ее лицо без той безразлично-циничной маски, которую принимал раньше за ее настоящие черты.

Но Хауэс - каков комедиант! Буш нашел в себе мужество признать, что этот последний, с его храбростью, трезвой головой и практической сметкой, мог бы поучить его многому. Ведь это Хауэс, заранее все продумав, вручил своим агентам совершенно безвредное оружие - так, как если бы он предвидел сегодняшний случай. И если его ружье вместо лазерного луча послало в цель безобидную струйку света, значит… значит, Энн он не убивал!

Надо ли говорить, что с этого момента у Буша отпали всякие сомнения в искренности и намерениях славного капитана!

Теперь Буш мог с легким сердцем вернуться в то мгновение, в котором Силверстон и Хауэс все еще полулежали в коридоре, оцепененные действием газа. Но Буш чувствовал не просто облегчение - он ликовал, торжествовал! Как все-таки приятно стряхнуть с себя дурной сон, в котором ты был убийцей, и вновь ощутить, что ты по-прежнему чист, добродетелен и никем не проклинаем! И Энн жила, как прежде.

Внезапная мысль клюнула Буша, и он, смеясь почти в открытую, стрелой полетел по коридору, повторяя путь, только что проделанный Энн.

Он вскоре нашел того, кого искал. Тот все еще прятался в тени у двери гладильной. Буш протянул к нему руку - и его зеркальное отражение пожало ее. Оба лица - или одно? - одновременно озарились улыбкой. Так все-таки странновато-непривычно и здорово видеть вот так себя самого!

- Ты?

- Я!

Это было похоже на взаимное признание в любви. Ну разве не идеальную любовь испытываешь к человеку, чьи мысли и желания тебе известны и так близки - все до единого! Чувства переполняли его, он не смог сказать ничего больше. Пора было возвращаться в покинутое мгновение недалекого будущего. Он оттолкнулся, как стартующий бегун, от момента, в котором находился, и…

…И снова оказался в полутемном коридоре, рядом с простертыми на полу Хауэсом и Силверстоном. Тут же вернулось сознание висящей в воздухе угрозы и стремление поторопиться.

Буш склонился над Силверстоном, тряхнул его плечо и позвал:

- Стейн! - но потом передумал и шепнул еще раз: - Профессор Силверстон!

Тот открыл глаза и пробормотал:

- Это оружие - вот вам доказательство! Я же говорил…

Буш уставился на него во все глаза. Неужели профессор знал, что его лучевое ружье… Силверстон тем временем уже сел, и его следующая фраза была уже не такой туманной:

- Оружие, что принесли с собой те четверо из будущего, - доказательство тому, что моя теория абсолютно верна. И мы найдем еще доказательства, вот увидите! Ведь впервые на моей памяти они преодолели энтропический барьер!