Он включил радиостанцию ближней связи.

— Эндо, ты видишь это? Что это?

— Должно быть, пикирующий самолет, — ответил Эндо. — Подойдем ближе и узнаем сами. Вон! Корабль на три часа. Это тот корабль, который мы ищем! Давай осветим его лунным светом!

— Гидросамолет подходит слишком близко, — доложил Роденко, прервав разговор Карпова с Самсоновым.

Капитан поднял глаза.

— Дистанция?

Роденко наклонился над экраном.

— Скорость 450, курсом на корабль, дистанция 35 000 и сокращается.

Федоров резко повернулся к ним с озабоченным лицом.

— 450? Это не гидросамолет!

— Воздушная тревога! — Немедленно отреагировал Карпов. — Самсонов, забыть о линкоре! С-300 к пуску.

Руки Самсонова заметались над панелью управления БИЦ.

— К пуску готов!

— Пуск!

Самолет шел быстро, подумал Федоров, слишком быстро для неповоротливого гидросамолета. Должно быть, эта какая-то боевая машина, но откуда? Точно не G3M из Порт-Морсби — тот не мог развить более 450 км/ч. При такой скорости это вообще не мог быть бомбардировщик. Только А6М2 «Зеро» мог развить такую скорость… Если только не…

— Ночной истребитель, — быстро сказал он. — Вероятно, из Порт-Морсби или Рабаула, возможно, из Лаэ. В любом случае, далеко от дома.

— Не беспокойтесь, скоро он обретет дом навсегда, — сказал Карпов. — С-300 о нем позаботится.

Однако это были два самолета. Эндо шел по правою сторону от Козоно, демонстрируя прерасные навыки полета в строю в ночное время. Оба самолета набирали скорость и готовились открыть огонь. «Восход», не рассчитанный на боевые ситуации, воспринимал оба самолета как один[69].

Эндо заметил, как что-то вспыхнуло на темной тени на поверхности моря, к которой они направлялись, и понеслось к ним с поразительной скоростью. Он отреагировал чисто инстинктивно.

— Козоно! Влево! Я вправо! — Оба самолета разошлись в тот самый момент, когда ракета точно захватила цель. Теперь ему предстояло выбрать одну из двух, и этот почетный приз достался Козоно. С-300 понеслась за самолетом и взорвалась огненным шаром, разорвав градом осколков левый двигатель и оторвав половину крыла его самолета. Козоно ощутил, что сам был ранен и сжал ручку управления, понимая, что самолет начал неконтролируемо падать в море.

— Давай, Эндо! — Выдавил он из последних сил. Он знал, что для него все было кончено.

Эндо увидел его гибель, и сжал зубы, рванувшись прямо к цели, так близко, что смог заметить, как небольшие зенитные установки разворачиваются в его сторону. Он резко довернул машину, прицелился, и дал очередь из двух новых 20-мм пушек и крыльевых пулеметов. В этот самый момент он заметил, как дракон дыхнул в него пламенем в ответ, и ощутил, как самолет содрогнулся, пронзенный 30-мм снарядами. Правый двигатель загорелся, но он удержал машину и начал разворот, пытаясь уклониться. Однако цифровую систему управления АР-710 невозможно было обмануть подобным маневром. Она дала вторую очередь, разорвавшую и самолет и Эндо на части. Ему не суждено было стать одним из лучших японских асов, летавших на данных машинах. Пилотам и членам экипажей по меньшей мере восьми американских В-29 также не было заплатить своими жизнями за его навыки.

Но его собственные снаряды также ударили по Мидзути, и глубоко вошли в основание задней части башнеобразной фок-мачты, где в скрытой дымовой трубе располагались несколько паропроводов от турбин главной силовой установки. Они оказались пробиты, произошел выброс горячего пара, вызвав пожар и задымление. Это были не серьезные повреждения, просто царапины, однако в конечном счете это принесло намного больше проблем, чем показалось членам группы борьбы за живучесть, вскоре появившимся на месте случившегося.

Быко оперся руками на бедра, покачал головой и выпрямился, глядя на струи пара, вырывающиеся из десятка пробоин.

— Вперед, орлы, — устало сказал он. — Это будет еще одна долгая ночь.

Его слова оказались пророческими.

Названный в честь легендарной древней Японии, «Ямато» был грозным кораблем длиной 263 и шириной 39 метров — почти 72 000 тонн железа и стали, почти что британские линкоры «Родни» и «Нельсон» вместе взятые! Американский линкор «Невада», намеченный целью японцев в Перл-Харборе, имел, для сравнения, водоизмещение в ничтожные 27 000 тонн. «Ямато» перевешивал «Неваду», «Оклахому» и хороший тяжелый крейсер вместе взятые. Это был настоящий суперлинкор, создать который не смогла ни одна другая страна. Из этого веса 23 000 тонн приходились только на броню. Когда он был введен в строй в декабре 1941 года, как раз перед запланированным началом военных действий против Соединенных Штатов, американцы не знали о нем ничего, кроме смутных слухов, гласивших, что водоизмещение корабля составляет 40–50 тысяч тонн. Американцы вообще мало узнают об этом корабле, до тех пор пока не потопят его, задействовав головокружительные силы в 400 самолетов, добившись двенадцати попаданий 454-килограммовыми бомбами и по меньшей мере семью торпедами годы спустя, в марте 1945.

Изящный форштевень, созданный специально с учетом гидродинамики для улучшения остойчивости и увеличения скорости венчала 2-метровая рельефная золотая хризантема. Двенадцать котлов системы Кампона приводили в движение силовую установку мощностью 150 000 лошадиных сил. Четыре трехлопастных винта позволяли кораблю развивать 27 узлов, что было настоящим инженерным чудом для этих времен. Оно обеспечивалось потреблением 70 тонн жидкого топлива каждый час.

Внутри корабль представлял собой настоящий лабиринт проходов и отсеков, настолько сложный, что повсюду висели указатели, позволяя 2 800 членам экипажа найти дорогу. Конструкция корпуса предусматривала 1150 водонепроницаемых переборок, призванных ограничить или перенаправить затопление. Даже огромные запасы топлива могли быть откачаны в другие отсеки, чтобы выровнять крен в пределах до 10 градусов.

Расчеты катапульт на корме лихорадочно работали, готовясь запустить еще два из семи гидросамолетов корабля. Один из них уже находился в воздухе, но эти два должны были обеспечить корректировку огня, чтобы орудия могли вести огонь за горизонт. На корабле знали примерное местоположение противника, и расчеты дальномеров, установленных на высоте 30 метров на главной мачте всматривались в темное блестящее море, пытаясь определить параметры стрельбы. По обе стороны от них квадратными черными ушами торчали антенны радиолокационной станции Модель 1 Марк 2, имеющей дальность до 20 000 метров. В эту ночь она не работала по причине того, что противник ставил интенсивные помехи на частоте 1,5 метра, делая ее бесполезной, хотя она вообще редко продолжала работать после первого же залпа. Сотрясение было настолько сильным, что РЛС просто выходила из строя.

Но даже без РЛС управления артиллерийским огнем, у «Ямато» имелись другие средства наведения своих мощных орудий. В качестве оптических приборов с ним мог сравниться только «Бисмарк», а в ночном бою у него не было равных, по крайней мере, до появления «Кирова». Однако в сравнении с его оппонентом, системы, используемые для наведения орудий, были совершенно примитивны.

Решающее устройство Типа 92 Сегекибан, используемое на «Ямато», представляло собой аналоговый компьютер, впервые созданный «Часовой компанией «Айти» в 1932 году. Это была сложная система, получающая информацию из многочисленных внешних источников, что требовало усилий не менее семи операторов. Графический плоттер отмечал базовый курс и скорость цели, и измерял величину изменения пеленга в зависимости от времени. Панель усреднения дистанции показывала наиболее вероятную дистанцию до цели путем усреднения показаний нескольких оптических дальномеров. На основной панели устройства имелись индикаторы, отображавшие дальность до цели, поправки, время и пеленг выстрела, поправку на ветер, компас и другие показатели. Все это работало в плотном взаимодействии с прибором управления стрельбой «Хоибан Тип 94» и другими системами управления огнем. Вся система могла быть дезинтегрирована, на случай выхода из строя каждой из отдельных составляющих.