— Превосходно, Джейкоб! — сказала высокая. — Вы действительно могли бы пригодиться Борису.

— Однако в чем же разгадка? — Кьюлек непроизвольно подался вперед, но резкий укол ножа заставил его тотчас же отпрянуть.

— Неужели вы не догадываетесь, Джейкоб? Ах да, конечно, вы же не ученый! Вы почти ничего не знаете о возможностях чистой энергии. Вы представляете, какая огромная энергия заключена в сознании каждого отдельного человека? Вы имеете представление об электрических импульсах, возникающих в результате химических реакций, благодаря которым наш организм функционирует на протяжении жизни? О той энергии, которая не может исчезнуть и раствориться после смерти? Об электрической силе, Джейкоб, которой можно овладеть. Ее потенциал беспределен. Имеете ли вы хотя бы какое-то представление о совокупной силе этой энергии? — Лиллиан засмеялась, наслаждаясь минутой торжества, и ее сообщница тоже едва заметно ухмыльнулась. — Конечно нет! Да и никто из нас! Но скоро мы все узнаем. Скоро!

— Электрическая энергия? — Кьюлек смертельно побледнел. — Это невозможно! Человек — это нечто гораздо большее.

— Человек и есть нечто большее, Джейкоб. Но тогда и сама эта энергия является чем-то большим. Это материальное явление, но мы, как вы знаете, всегда недооценивали материю. Сверхъестественное совершенно естественно. Нам просто необходимо его понять. Я полагаю, это одно из главных ваших убеждений.

— Явления, которые сегодня мы воспринимаем как необычные, в будущем перестанут быть таковыми.

— Да, и об этом позаботится научный прогресс. А темпы познания стремительно растут. Борис намного опередил всех нас, и у него хватило мужества совершить последний шаг, чтобы доказать, подтвердить свое открытие.

— Посредством самоубийства?

— Посредством освобождения.

— Здесь должно быть что-то еще.

— Разумеется, и это «что-то» очень простое. Для такого человека, как Борис, конечно.

— Вы нам не расскажете?

— Думаю, что нет. Довольно скоро вы сами все узнаете.

— Зачем же вы нас здесь держите? — спросил Бишоп. — Чего вы ждете?

— Увидите. Осталось совсем немного.

— Не имеет ли это отношение к сегодняшним событиям на том берегу реки?

— Да, и самое непосредственное.

— Что там происходит, Крис? — спросила Джессика. — По телефону вы сказали, что в тюрьме вспыхнул бунт.

— Единственное, что я знаю наверняка, — это то, что вся полиция поднята на ноги. И не только из-за бунта.

Кьюлек тяжело вздохнул:

— Это Тьма, не так ли? И она делается все более могущественной.

В ответ на это женщины обменялись многозначительными улыбками.

— Больше никаких вопросов, — отрезала высокая.

Бишоп был озадачен. Только что Кьюлек упомянул тьму, как если бы она была какой-то особой сущностью и самостоятельной силой. Перед этим он говорил о Силах Тьмы. Неужели ночь действительно скрывает в себе столь гибельный потенциал? Бишоп испытывал замешательство, но заставил себя отогнать эти мысли и сосредоточиться на более неотложных проблемах. Он оказался совершенно беспомощным. Если он сделает хоть малейшее движение в сторону высокой, Кьюлек сразу получит удар ножом в сердце. Если он попытается напасть на низкорослую, то ему самому тотчас выстрелят в голову. Единственное, на что оставалось надеяться, — это то, что в полиции заметят перебой в связи с сыщиком, дежурившим у дома Кьюлека. Он, надо полагать, должен был регулярно докладывать обстановку? Но в то же время из-за беспорядков в другой части Лондона этот перебой может остаться незамеченным. Он видел: сидевшая рядом Джессика умирала от страха, и протянул к ней руку.

— Стоп! — приказала высокая. — Еще раз шевельнетесь, и я убью вас.

Бишоп уронил руку и попытался ободряюще улыбнуться Джессике:

— По-моему, из-за этого ожидания они нервничают больше, чем мы.

— Закройте рот, — прошипела низкорослая. — Почему мы до сих пор его не убили, Лиллиан? Он нам не нужен.

— Подождем. Но предупреждаю вас, Кристофер, если вы шевельнетесь или заговорите, я пристрелю девушку.

С каждой минутой напряжение в комнате нарастало. Бишоп заметил, что низкорослая то и дело поглядывает на стоявшие на буфете часы под стеклянным колпаком, а затем — с явным беспокойством — на свою сообщницу.

— У нас мало времени, — сказала она наконец.

— Еще совсем немного. Сосредоточься, Джудит, помоги мне призвать ее сюда.

Лицо высокой стало влажным от пота, глаза то и дело закрывались, рука с пистолетом начала едва заметно подрагивать. С низкорослой происходило то же самое. Бишоп сжался в комок в предчувствии подходящего момента.

Неожиданно та, которую звали Лиллиан, глубоко вздохнула, и на ее лице снова заиграла улыбка.

— Ты чувствуешь ее, Джудит? Она приближается. Она знает.

— Да! Да! — Низкорослая экстатически закатила глаза, однако не ослабила давление ножа на грудь Кьюлека. Лицо высокой расплылось в гримасе блаженства, и когда у нее задрожали веки, Бишоп как можно незаметнее подался вперед. Но она разгадала его намерения и немедленно сосредоточила на нем взгляд.

— Предупреждаю — не двигайтесь! — От бешенства женщина чуть ли не брызгала слюной.

— Нет!

Джессика и Бишоп разом обернулись на крик Кьюлека. Слепец судорожно вцепился в подлокотники и запрокинул голову, отчего жилы на его шее проступили словно натянутые канаты. Его незрячие глаза устремились в потолок.

— Она слишком близко!

Низкорослая захохотала, и ее полные, округлые плечи заходили ходуном Высокая встала с кресла и подошла к Бишопу — теперь между дулом пистолета и его головой оставалось всего несколько дюймов.

— Сейчас вы увидите, — произнесла она хриплым, прерывающимся голосом. — Сейчас вы увидите эту силу.

Он вздрогнул. Напряжение в комнате достигло предела, но теперь к нему примешивалось какое-то удушающее давление. Услышав прерывистое дыхание Джессики, Бишоп понял, что она смертельно боится. Да и он испытывал не меньший безотчетный страх.

И когда в дверях появилась чья-то тень, крик, копившийся в груди Джессики, вырвался из ее уст.

Молниеносно схватив высокую за руку, Бишоп оттолкнул пистолет от своего незащищенного лица и сильно ударил ее кулаком в живот. Она вскрикнула и согнулась пополам, беззвучно хватая ртом воздух. Вскакивая, Бишоп вырвал у нее пистолет и оттолкнул женщину в сторону Низкорослая не сводила глаз с фигуры, появившейся в дверях, но, заметив действия Бишопа, размахнулась, намереваясь поразить слепца в сердце. Однако Кьюлек оказался проворней и успел оттолкнуть ее. Она потеряла равновесие и схватилась за спинку кресла, чтобы не упасть, но быстро подскочивший Бишоп стукнул ее по голове ручкой пистолета. Она взвизгнула и рухнула на пол, но Бишоп для верности ударил ее еще и под колени. Наклонившись, отобрал у низкорослой нож, добавив пару ударов кулаком и ручкой пистолета, чтобы не сопротивлялась.

Джессика подбежала к отцу и обняла его.

— Я в порядке, — успокоил ее старик и повернул голову к двери, чувствуя, что там кто-то стоит.

Эдит Метлок была бледна и напугана. Она растерянно переводила взгляд с одного на другого, не понимая, что означает представшая перед ее глазами сцена. Обессиленно прислонившись к двери, она закачала головой из стороны в сторону.

— Я пришла предупредить вас, — вымолвила она наконец.

— Эдит? — спросил Кьюлек.

— Да, отец, это Эдит, — подтвердила Джессика. Бишоп подошел к медиуму.

— Вы пришли как раз вовремя. — Подав Эдит руку, он провел ее в комнату.

— Я пришла предупредить вас, — повторила она. — Дверь была открыта.

— Эти двое ждали кого-то другого. Или чего-то другого.

С пола, отчаянно хватая воздух открытым ртом, на медиума уставилась высокая. Бишоп время от времени внимательно поглядывал на нее, готовый, если понадобится, пустить в ход пистолет.

— Эдит, что привело вас сюда? — спросил Кьюлек. — Как вы узнали, что эти две женщины на нас напали?