Она сделала несколько шагов, потом остановилась и оглянулась через плечо.

   — Увидите его королевское высочество, пожалуйста, передайте ему, что я хотела бы перекинуться с ним парой слов. Надеюсь, здесь найдется хоть один офицер, способный меня выслушать.

   Конова хотел возразить, потом выругался сквозь зубы и пнул ни в чем не повинный кустик. Она просто ничего не понимает!

   Он бесцельно бродил по полуразрушенной крепости, раздраженный разговором с Ралли. Его терзало то же самое чувство, которое он часто испытывал после бесед с отцом. Оба рано или поздно начинали задавать вопросы, заставлявшие его задумываться о вещах, о которых он предпочитал не думать. Он не мог сказать, откуда тут взялся этот лес, зачем он здесь и куда делись те, кто его создал. Он даже не знал наверняка, что именно сделал его отец, дав ему кусочек Ее горы, и чем это обернется для людей, ставших «Железными эльфами», как для живых, так и для мертвых. Одно Конова знал точно: он не согласен снова потерять свой полк. А если это заставит окружающих проклинать его — что ж, он готов уплатить эту цену.

   Конова обошел крепость, молча оценивая сделанное, и с удовлетворением отметил гаубицу, установленную так, чтобы прикрывать ее огнем дальний берег. Несмотря на изрядное сходство с обычной пушкой, гаубица действовала иначе: она стреляла не прямой наводкой ядрами, а заполненными порохом полыми снарядами, взлетавшими по дуге и падавшими среди вражеских рядов. Эти внезапные разрывы, даже если снаряд падал слишком далеко, не причиняя врагу существенного урона, часто приводили противника в панику: никто ведь не знал, куда упадет следующая бомба! При правильно подобранной длине фитиля, удавалось даже рассчитать время так, чтобы снаряд взорвался в полете, однако этого Конова не требовал: его вполне устраивало, чтобы его неопытные артиллеристы стреляли хоть как-нибудь, не подорвавшись при этом сами.

   Солдаты поднесли к пушке несколько ящиков со снарядами и теперь возводили вокруг нее небольшую стену. Конова мысленно сделал себе пометку до рассвета потолковать с артиллеристами — именно их работа может решить исход сражения.

   У южной стены установили остатки шатра принца, поэтому Конова предпочел сперва обследовать центр крепости. Его путь привел к небольшому домику внутри укрепления. Скромное строение, где-то десять на десять футов, с плоской крышей и широкими карнизами. У деревянной двери, наполовину сорванной с петель, он остановился: его внимание привлекли доносящиеся изнутри голоса.

   — …Не напрасно опасается… ваше искусство произвело должное впечатление…

   — …Остановить, пока не поздно…

   — Кого или что нужно остановить, пока не поздно? — осведомился Конова, входя в крошечную комнатенку.

   Принц и Висина поднялись из-за стола, за которым сидели. Судя по замешательству на их лицах, речь шла именно о нем. Принц опомнился первым.

   — Вы забываетесь, майор!

   Конова коротко отдал честь, не в силах скрыть собственное изумление.

   — Прошу прощения, сэр, я не ожидал найти вас здесь.

   Его все сильнее охватывало ощущение нереальности происходящего. Уж кого-кого он ожидал застать беседующими наедине, но только не Висину с принцем.

   — А где же мне и быть, как не там, где я нахожусь? В любом случае, — продолжал принц, мало-помалу обретая прежнюю властность, — у нас с госпожой Текой состоялся очень интересный разговор. Видите ли, мы оба разделяем любовь к природе. Мы любим птиц, любим пчел и даже лес в целом.

   — В самом деле? — переспросил Конова, находивший это в лучшем случае маловероятным. — А вы, сэр, вообще-то пробовали жить на природе? Это вам не дворец.

   — Все зависит от точки зрения, майор. Думаю, при необходимости я бы вполне мог с нею ужиться.

   — Ну что ж, возможно, вам представится такой шанс — эльфиды уже близко.

   Принц захлопал в ладоши.

   — Превосходное известие, майор, просто превосходное! Нужно как можно быстрее обратить их в бегство и затем полностью посвятить себя поискам Звезды, дабы без лишних проволочек двинуться в обратный путь.

   — Ваше высочество! — воскликнула Висина, сверкнув глазами. — Мы ведь только что говорили о том, как важна Звезда для моего народа!

   — Что ж, дорогая моя госпожа Текой, Звезда важна для многих народов. На самом деле я все более убеждаюсь, что подобные источники могущества следует собрать в одном месте, где их можно будет спокойно изучать, а главное — охранять, в первую очередь от неправильного употребления. В конечном счете, — снисходительно добавил он, — я разделяю вашу точку зрения, что подобное могущество не должно попасть в недостаточно культурные и цивилизованные руки.

   Говоря это, он смотрел на Конову.

   — Да, майор, так вы что-то хотели?

   Конова кивнул.

   — Ралли спрашивала, нельзя ли увидеться с вами в ближайшее время. Полагаю, она желает узнать ваше мнение относительно каких-то деталей теории военного дела.

   Принц поправил кивер, подвигал шеей в свободном вороте мундира.

   — Что ж, она его узнает. Здесь у меня никаких дел больше нет. До свидания, госпожа Текой, до свидания, майор.

   Конова отдал честь уходящему принцу, не сводя при этом глаз с Висины. Когда шаги его высочества затихли, Конова коснулся своего кивера, обращаясь к ней.

   — Что, снизошли до низших умов?

   Висина сердито фыркнула, потом вздохнула и села обратно на перевернутый ящик.

   — События развиваются все стремительнее, и я все меньше контролирую происходящее.

   Конова подошел и сел на другой ящик, передвинув саблю за спину. Скрещенными руками он оперся о маленький столик.

   — В кои-то веки мы с вами испытываем одинаковые чувства!

   Она отвела прядь волос, и ее лицо смягчилось. Конову даже одарили улыбкой, ослепившей его тогда, в лесу.

   — Думаю, так было всегда. Я знаю, мы оба хотим, чтобы все стало правильно, — сказала она, глядя вслед ушедшему принцу.

   — Вы никак рассчитывали уговорить его оставить Звезду в Эльфии?

   Висина пожала плечами.

   — Не знаю. Мне казалось, может, если ему все как следует объяснить, он согласится. Он действительно не дурак: он понимает, что такое власть, но не понимает, какой тяжкий груз она с собой несет.

   Конова ощутил в ее словах чуть заметный укол.

   — Я не такой, как он.

   Висина улыбнулась ему.

   — Нет, вы не такой. В некоторых отношениях вы даже хуже. Ему хочется заполучить Звезду, как ребенку хочется леденец с базара. А вам она не нужна вовсе — это-то меня и тревожит.

   — Тревожит? Я думал, вас это обрадует, — вздохнул Конова. — Я ведь ничего не имею против вашего народа. На самом деле кое-кто из этого народа мне весьма не безразличен.

   Он с удовольствием произнес это вслух. Она ему небезразлична, и, если бы не обстоятельства, он бы прямо сейчас показал ей, насколько… если бы она разрешила, конечно.

   — Ну, я ведь тоже думаю не только о своем народе. — Девушка опустила голову, словно вдруг смутилась, и от этого показалась Конове милее прежнего. — Но посмотрите, в каком мы положении! Ее гнусные деревья окружили это место петлей и оскверняют почву, роясь в ней своими корнями в поисках Звезды. А вы по-прежнему прибегаете к этой же самой силе, не задумываясь, чем это грозит всем нам. Земля меняется, воздух стынет от злобы. Вы должны… — Она осеклась. — Конова, пожалуйста, откажись от Ее могущества, разорви обет, пока еще есть время!

   Он покачал головой.

   — Кто-то должен позаботиться об этом полке. Кому я это доверю, его высочеству? Ты же видела, какой он. И это наш будущий король!

   От одних этих слов у него мороз пробежал по коже.

   Висина потянулась через стол, но передумала и опустила руки.

   — Однако он не король. Тут, в глуши, жизнь полна опасностей — всякое может случиться…

   Конова ждал улыбки. Она не улыбнулась.

   — Ну что ж, госпожа Текой, бенгар показал зубы. — Он даже не особенно удивился.