Не хотят.

Ивонин тоже не говорит. Ясное дело. Он же хаг в конце концов.

Но кому понадобилось стирать миры и каким макаром это делается, еще не знает ни он, ни прочие хаги. Однако ЕМУ уже захотелось ЗАДАТЬ ВОПРОС. И этим он кардинально отличается от прочих хагов.

Поэтому он, Ивонин, и торчит ЗДЕСЬ…

Ага, вот и потенциальный, вполне вероятный ответ неотвратимо приближается. Вот оно, собственной персоной, «неизвестное» в решаемом уравнении. Поиск ответов бывает двух родов: ходишь их ищешь везде или сиднем сидишь, чтоб они тебя сами нашли.

Ивонин нехотя поднял руку и взмахнул ею, привлекая внимание двух прохожих, большого мужчины и маленькой женщины эрсеровской наружности. Они вдвинулись в поле зрения биологических глаз хага на дистанции в двадцать один с половиной метра, появившись из-за магистральной трубы большого диаметра, по которой необработанные отходы жизнедеятельности под давлением нагонялись в один из бесчисленных резервуаров предварительного отстоя.

– Думай глобально, действуй локально. Так говорила ГРИНПИС,[5] – сказал он сам себе, как бы в утешение, и тяжко вздохнул.

Необходимость хоть что-то ДЕЛАТЬ, прибегая к помощи не всемогущего разума, а слабосильного материального тельца, неизменно наполняла любого хага невыразимой тоской. Еще бы! Трудно ожидать от шахматного гроссмейстера, что он будет млеть от счастья, играя блиц с любителями-третьеразрядниками провинциального клуба. Пускай и ведется сеанс на паре сотен досок одновременно.

Парочке, тем временем сократившей дистанцию до четырех запятая восьми десятых метра, Ивонин сказал:

– Приветик, Солли Лунная Птица и его неразлучница Маленькая Ира.

Вслед за этим он был вынужден (потому что они намертво застопорились на дистанции три метра девяносто сантиметров (он) и три метра семьдесят пять сантиметров (она)!) сказать им следующее:

– У вас были расслабленные лица человеков, не видящих наблюдателей, полагавших, что находятся в потаенном уединении, а теперь у вас на физиономиях выражение застигнутого врасплох человека, который был свято уверен, что его никто не видит, и вдруг…

– Ты – хаг по имени Константин, – не спросила, а проинформировала она, нагло перебивая Ивонина, – чтишь Василия Головачева.

Ивонин шустро ОГЛЯДЕЛСЯ (не глазами, конечно), собрал суммарную картинку, выхваченную пораскинутыми взглядами и понял, что ЭТА качает сетевую инфу на полный вперед! С мощностью и быстродействием суперским (по-настоящему суперсильно, а не в понимании обычных хакеров), что твой хаг качает! Но хагом она никак быть не могла, она вообще не с Адама, и впервые эту точку посещает реально. Значит…

– Давным-давно, полторы минуты назад, кроме всего прочего, я в натуре штудировал обильное наследие этого плодовитого автора. Приметив, однако, что в который раз проворачиваюсь по одному и тому же кругу, а не возвышаюсь по спирали, я перестал попусту растрачивать единственную настоящую ценность – время жизни. Сейчас я адепт святого Андрея Макаревича… нет, уже Олега Авраменко… но эта приверженность долго не продлится, я меняю вероисповедание приблизительно раз в семьдесят шесть секунд. Точнее – в среднем семьдесят шесть целых, пятьсот тринадцать тысячных…

Ага, вот, вот… Заговаривая ей зубы, Ивонин ухватил нужную нитку цифр, рванул, вытащил длинный узкий инфопоток. Тот извивался, шипел, что змей ядовитый, и норовил куснуть. Но хаг на то и хаг, чтобы ВЛАДЕТЬ информацией. Ивонин властно овладел потоком, подмял, распахнул и…

ТОРК ЖЕНСКОГО ПОЛА?!

Ничего себе ответец… что угодно можно было предполагать, но чтоб ТАКОЕ?!!

Так, теперь тотальнейший тест на достоверность, чтобы свести к минимуму возможность ошибки (сомневаться – первейшая обязанность разумного!)…

– А бреешься ты, чтобы уменьшить помехи при трансляции, – не спросил, а утвердительно проинформировал Ивонин, перебивая сам себя. – Волосяной покров лица, как антенна, прием энергии космоса усиливает, спору нет, но волосы на голове – наоборот, экранировка. Потому почти все главные умники – лысые усачи-бородачи, а женщин умных исчезающе мало… обратите внимание, умные женщины обычно или коротко острижены, или у них от природы волосики редкие. Будучи стопроцентным воплощением женского начала, ты вряд ли можешь рассчитывать на бороду, поэтому хотя бы от экранирования избавилась.

– Он что, гонит? – вступил в разговор Соллар. – Это что ж, я не дурак потому только, что у меня борода почти всегда есть?!

– Нет, – Ира передернула худенькими плечиками, – к сожалению, он прав. В чем-то.

– В чем-то?! – Неожиданная уточняющая реплика Ивонина даже возмутила.

А она продолжала накоротке общаться с Сетью, загребать СИЛУ широченной лопатой, и он, ХАГ, ничего не мог поделать, чтобы эффективно ПОМЕШАТЬ ей. Как ни пытался.

– Не злись, хаг, – спокойно сказала торка. – Я не хотела тебя обидеть. Просто хочу, чтоб ты не забывал… на всякий лом обязательно найдется другой лом.

– Не хотела, почему же обидела? Не забывал… Ты думаешь, я способен что-то забыть?!

– Любая система может дать сбой, – пожала плечиками невозможная торка. – Шанс на это всегда остается. Протестируй-ка себя… коллега.

– Сам ты… система! – окончательно оскорбился хаг Константин. Невероятно, но ЭТА сумела в нем возбудить чувство. Он по-настоящему ЗЛИЛСЯ!

Ох уж эта…

ОШИБКА!!!

Самотестирование он машинально провел и в этот наномиг вдруг получил ОТВЕТ.

И не поверил вначале в то, что узнал. А поверив, что ошибся, искренне «сокрушился», но отнюдь не по самому факту принятия ошибочного решения, а потому, КАКОЙ ИМЕННО предыдущий ответ оказался ошибочным (шанс на ошибку всегда существует, и каким бы он мизерным ни был для мощи хага, но…), и принялся ностальгировать по нему.

Ведь ТО объяснение было хотя бы приемлемым, реальным, несмотря на всю свою невозможность: неверный ответ, что ОНА – уцелевший, единственный в Сети торк женского пола. Торк, способный производить других полноценных торков, увеличивая их численность – и тем самым угрожая хагам, единственным, кто по уровню силы мог сравниться с торками. Хаги размножались, хотя и очень «медленно», но все же… торки – нет. В разных лабораториях их сотворили. Хагам не нужны были женщины, чтобы воспроизводиться. И что самое главное, хаги по-прежнему себя числили ЭРСЕРАМИ…

Самое страшное в новом ответе было то, что ОТВЕТА НЕ БЫЛО ВООБЩЕ.

ОНА просто не существовала. Ее не было и быть не могло. Но она же здесь! Вот она, донельзя реальная, она ЕСТЬ! EST…

И тогда хаг поступил, как настоящий человек (которым по большому счету он все еще оставался).

– Кто ты? – растерянно спросил он вслух, ртом. И даже впервые в жизни на какое-то крохотнейшее мгновеньице перестал задавать вопросы напрямую, МОЗГОМ.

Перестал ЖИТЬ по-настоящему, во вселенском масштабе, и превратился в тусклый отблеск себя – маленький комочек протоплазмы, практически ничем не отличимый от дерьма, которое перегонялось по трубе, на которой этот комочек примостился.

Но – протоплазмы МЫСЛЯЩЕЙ.

Он должен был поступить так, иначе бы СГОРЕЛ. Шанс на то, что любая система собьется, – всегда ЕСТЬ. Ивонину ничего иного не оставалось, как перезагрузиться и оптимизироваться. Потому что живой хаг, сошедший с ума, – это еще более невозможно, чем живой торк женского рода. Невыносимо, как безостановочный оргазм. Плачевнее и трагичнее этого ничего на свете просто не бывает…

– Мне нечего тебе сказать. Я никто. Просто мимо шла. По своим делам. Ты меня остановил сам. Тебе что-то нужно? У тебя ко мне дело какое-то?

И ХАГ НАКОНЕЦ-ТО ПОНЯЛ, зачем остановил ее (не «их», а именно ЕЕ!). Хаг получил окончательный ОТВЕТ и воспрянул духом. Несмотря на допущенную в процессе ошибку, конечный результат ДОСТИГНУТ БЕЗОШИБОЧНО. Правильный вопрос был ЗАДАН, но вопрос этот вовсе не о том, КТО она.

Суть в том, ПОЧЕМУ она.

Кто она, не важно (уже ясно, что Земле пора возвращаться на законную орбиту). Важно, ЧТО она сделает.