— Может быть, вас это удивит, но мне нравится волчья музыка, если я нахожусь в безопасности, в хижине.

— Меня ничто не удивит в девушке, которая поразила гризли допотопным дробовиком.

Одобрение, которое Шеннон прочитала в глазах Калеба, заставило ее покраснеть и застенчиво улыбнуться.

— Если ты перестанешь отвлекать моего зятя своим флиртом, — раздался голос Бича, — мы могли бы дать отдохнуть Виллоу и станцевать с тобой.

— Я не умею танцевать… и потом, я не занималась флир…

Она оборвала себя, увидев гнев в глазах Бича.

— Рафаэль! — возмущенно воскликнула Виллоу. — Где твои манеры?!

— В карманчике для часов, — высказал предположение Калеб, — вместе с его мозгами.

Бич бросил на Калеба взгляд, который иначе как свирепым не назовешь. Калеб еле заметно улыбнулся.

— Оставим это для Рено, — предложил Калеб. Он ждет не дождется, когда ему выпадет шанс поквитаться с тобой. С того момента, когда ты с помощью китайских трюков швырнул его задницей на землю и дал выволочку за то, что он непутево обращался с Евой.

— Он заслуживает того, — ответил Бич. — Он вел себя как последний болван! Это было всем ясно.

— Кроме самого болвана, которого это касалось больше, чем кого бы то ни было, — многозначительно проговорил Калеб. — Так что подумай об этом. И подумай как следует. А потом ты можешь заслужить прощение Шеннон, научив ее танцевать вальс.

Подмигнув Виллоу, Калеб снова взялся за гармошку. И в комнате снова зазвучала музыка.

Шеннон смотрела на кого угодно, только не на Бича. Щеки ее продолжали пылать от высказанного в ее адрес обвинения. И еще от собственного гнева. Она не давала ни малейшего повода к тому, чтобы Бич обвинил ее во флирте.

Перед глазами Шеннон возникла широкая ладонь Бича. Пальцы у него были длинные, загорелые и удивительно изящные для руки такого размера и подобной силы. Ногти были чистые и аккуратно подстрижены.

От руки пахло мятой.

Вначале Бич прочитал в голубых глазах Шеннон неодобрительное выражение, затем она повела ноздрями, и на лице ее выразилось удивление.

— Мята, — произнесла она.

— Виллоу давно посадила ее. Я сорвал несколько растений и принес в твою комнату. Когда ты и Виллоу убирали со стола.

— Я… благодарна за это, — заикаясь, сказала Шеннон. — Очень любезно с твоей стороны.

Протянув вторую руку, Бич тихо сказал:

— Потанцуй со мной.

«Сладкая девочка».

Хотя вслух Бич и не произнес этих слов, взгляд его серебристых глаз был весьма красноречив.

— Н-но… Я н-не могу…

— Я научу тебя, если ты позволишь… Ты ведь позволишь, Шеннон?

Трепет пробежал по ее телу.

— Да, — шепотом ответила она.

— Тогда подойди ко мне, — тоже шепотом сказал Бич.

Шеннон встала, Бич взял ее за левую руку и повел в центр комнаты. Там он повернул Шеннон лицом к себе и поднял ее руку. Если бы они были одни, он поцеловал бы ей ладошку. Сейчас же он лишь пощекотал ее большим пальцем, после чего легонько сжал.

У Шеннон возникло-таки ощущение, что ее поцеловали в ладонь. Дыхание у нее прервалось, а глаза превратились в большие голубые озера.

— Положи левую руку мне на плечо, — бархатным голосом пророкотал Бич.

— Вот так?

— Да. А правую руку положи мне на ладонь.

Шеннон ощутила предательскую дрожь, когда ее ладонь коснулась ладони Бича. Он слегка пошевелил ею и чуть сжал пальцами.

— Ты слышишь? — спросил Бич.

Шеннон повернула голову, прислушиваясь к музыке, хотя это было непросто: тело Бича почти соприкоснулось с ее телом, дыхание их смешалось, и она видела, как энергично бьется жилка на его шее. Шеннон услышала, как Бич отсчитывает ритм. Она стала тихонько вторить ему: раз-два-три, раз-два-три…

— Молодец, правильно, — сказал Бич. — А теперь начинай с правой ноги и следуй за мной.

Бич обнял Шеннон покрепче, понадежнее, ведя и поддерживая. Начал он с простейших шагов, но вскоре перешел к более сложным, когда понял, что партнерша способна на большее, нежели выполнять школьные экзерсисы.

— Ты уверена, что ты не умеешь танцевать? — спросил Бич, ускоряя вращение и увлекая за собой Шеннон.

Она засмеялась и прильнула к Бичу, полностью доверяясь ему. Сила и уверенность партнера объясняли ту легкость, с которой она освоила танец.

— Я частенько мечтала о том, чтобы вот так танцевать, — шепнула Шеннон, — но никогда не танцевала. — Лишь однажды с балкона из-за цветочных горшков наблюдала за тем, как красиво кружатся пары в танце.

— Сколько тебе тогда было?

— Лет шесть или семь… Это было так давно, — рассеянно сказала она, продолжая мысленно отсчитывать ритм, — когда отец еще нас не бросил, а мать еще не пристрастилась к опию.

Слова Шеннон потрясли Бича, но он предпочел не продолжать тему. Красивые глаза ее и так подернулись грустью, а скорбные воспоминания способны были лишь усугубить печаль девушки.

— Я думаю, что она созрела для польки, — сказал Бич, взглянув через плечо Шеннон на Калеба.

И тотчас же плавная мелодия сменилась задорной и ритмичной, вызвав приступ веселья у Виллоу, которая стала отбивать такт ногой.

— Почувствовала ритм? — спросил Бич у Шеннон.

— Тут разве что мертвый не почувствует!

— Или мертвецки пьяный, — кивнул головой Бич. — Я подозреваю, что немцы изобрели этот танец для того, чтобы почувствовать страшную жажду, а затем утолять ее всю ночь пивом.

Бич взял руки Шеннон и положил их себе на плечи. Ноги Шеннон невольно стали отбивать такт одновременно с Виллоу.

— Готова? — спросил Бич.

— К чему?

— Порезвиться со мной, как если бы я был Красавчиком и мы находились бы на высокогорном лугу, где нет ничего, кроме диких цветов и солнца.

Порезвиться с Бичом — эта мысль пришлась Шеннон явно по душе. В глазах ее заискрились смешинки, губы расплылись в открытой ослепительной улыбке.

Шеннон бросило в жар, когда Бич положил ладони ей на бедра. Мужские пальцы деликатно и трепетно обвились вокруг округлых форм, излучавших тепло даже сквозь поношенные брюки. Улыбка, которую подарил Бич, была такой же чувственной, как и его взгляд.

Без каких-либо дальнейших пояснений Бич начал танцевать, отсчитывая такт. Но на сей раз он делал это не полушепотом, а очень громко. Шеннон сориентировалась быстро, ибо полька была куда проще вальса. Недостаток умения и опыта с ее стороны компенсировался силой Бича. Если она ошибалась, он просто приподнимал ее над полом.

Щеки у нее раскраснелись, глаза горели. Смеясь, она всецело отдалась музыке, полностью доверившись мужчине, который смеялся и танцевал вместе с ней. Наконец, когда они сделали более десятка заходов из гостиной в кухню и затем обратно, Шеннон почувствовала, что изнемогает от смеха и от польки. Она прильнула к Бичу и запросила пощады. В последний раз крутанув Шеннон, Бич оторвал ее от пола и прижал к себе, ибо в этот момент они находились в кухне и их никто не мог видеть.

— Я знаю, что ты не флиртовала с Калебом, — тихонько сказал Бич. — Но если бы ты мне улыбнулась тогда, мне бы захотелось сделать… вот это!

Озорные искорки в глазах Бича исчезли, уступив место страсти, которую он был не в силах скрыть. Наклонившись к Шеннон, он крепко, горячо, жадно поцеловал ее.

— А затем мне захотелось бы еще большего… гораздо большего, чем это, — задыхаясь, хриплым шепотом говорил Бич, не выпуская Шеннон из объятий. — Я хочу тебя, сладкая девочка, девственница ли ты, вдова

Или жена, послана ли адом или раем — это не имеет значения.

Тихонько застонав, Бич позволил ей медленно сползти на пол. Он не сделал ни малейшей попытки скрыть свою возбужденную плоть, которую Шеннон ощутила животом. Дрожащим голосом Шеннон прошептала его имя.

— Скажи Кэлу и Вилли, что я пошел взглянуть на Шугарфута, — хрипло проговорил Бич.

Дверь за ним захлопнулась, и Шеннон осталась в кухне одна с бешено бьющимся сердцем и пьянящим, как вино, вкусом поцелуя на губах.

На следующее утро с гор подул ветер, нагоняя грозу в зеленую долину, в которой Калеб и Виллоу построили свой дом. Входя, Бич придержал ручку, чтобы дверь не вырвалась и не захлопнулась с шумом и грохотом.