Когда Цинь Шиюэ взяла диктофон, Шуи добавила:

— Здесь запись одного из моих недавних интервью. Внимательно отредактируй текст и попробуй написать черновик. Жду тебя с результатом к концу рабочего дня.

Это же просто расшифровка, ладно, несложно.

Цинь Шиюэ кивнула:

— Хорошо.

Она надела наушники, экспортировала аудиофайл, и когда увидела название файла «Интервью Ши Яня 12.10», на мгновение остановилась. Затем ощущение страха перед дядей начало распространяться.

Затем она открыла аудиозапись и увидела, что её длительность составляет 120 минут. От страха у неё сжалось сердце.

И тогда она начала слушать.

Ши Янь ответил на первый вопрос 378 иероглифами на чистом путунхуа[1].

Однако Цинь Шиюэ удалось понять лишь 50 символов, что было ничтожно мало по сравнению с общим объёмом текста.

Она неловко потянула ползунок воспроизведения, пытаясь предугадать содержание следующих фрагментов, и чуть не потеряла сознание.

1.официальный язык в Китайской Народной Республике, Тайване и Сингапуре.

Глава 9. Чжэн Шуи впервые увидела, как он смеется.

Чжэн Шуи считала, что с расшифровкой записей справится любой человек с высшим образованием. Поэтому она не контролировала Цинь Шиюэ и полностью сосредоточилась на подготовке интервью с Ши Янем. До сдачи материала оставался минимум времени, а многие детали ещё нужно было уточнить.

За свою карьеру Чжэн Шуи никогда прежде не тратила столько усилий на одну статью. Она всегда серьёзно относилась к работе, и её аналитические и текстовые способности позволяли ей легко справляться с любыми задачами. Но в этот раз сложность текста оказалась слишком высокой.

Шуи было трудно.

Информация, которую предоставил Ши Янь, была очень объёмной, поэтому Чжэн Шуи было сложно решить, что оставить, а от чего можно отказаться. Ей казалось, что если она уберёт хотя бы одно слово или фразу, то вся логика рассуждения разрушится.

Каждое слово и каждая фраза требовали тщательного анализа и обдумывания.

Чтобы сосредоточиться, Чжэн Шуи достала свои наушники, которыми давно не пользовалась. Она установила максимальный уровень шумоподавления, и окружающий мир сразу затих. Даже звуки движения воздуха исчезли.

Многие сотрудники устроились спать после обеда, и свет в офисе потускнел.

Через полчаса у Цинь Шиюэ на документе появились всего три строки текста. В нём многие термины она угадывала наугад. Но чем дальше она слушала, тем меньше понимала.

Она огляделась вокруг, потом осторожно сдвинула стул и решила спросить без стеснения.

— Сестра Шуи? — прошептала она.

Но Чжэн Шуи не ответила.

Цинь Шиюэ вдохнула и немного повысила голос:

— Сестра Чжэн Шуи?

На неё даже не моргнули в ответ.

Можно сказать, что Цинь Шиюэ никогда в жизни не сталкивалась с таким игнорированием.

Она опустилась обратно на стул, сняла наушники, положила их в сумку и начала быстро собирать свои вещи, готовясь уйти.

Но когда её палец коснулся кнопки выключения, она на мгновение пришла в себя, закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов.

Подчиняться злым силам.

Чжэн Шуи была полностью погружена в размышления о Ши Яне. Она подняла голову лишь в четверть седьмого.

Время ухода с работы в редакции — шесть часов, но ни одна современная медиа-платформа не заканчивает работу вовремя.

Хотя переработка и есть переработка, атмосфера уже не была такой напряжённой. Некоторые переговаривались и беседовали шепотом. Голоса слегка разносились по кабинетам.

Чжэн Шуи случайно услышала, как кто-то обсуждал стажёров. Она не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть на соседнее рабочее место.

Стул был задвинут, компьютер выключен, а стол был убран так чисто, словно здесь только что поработала любительница порядка. Но, видимо, не любительница работы.

Чжэн Шуи была немного озадачена. Первый день стажировки, а уже такие выходки. Что же будет дальше?

Она потёрла переносицу, развернула своё кресло и, опершись на плечо Кон Нань, беззаботно произнесла:

— Давай закончим с этим и немного пообщаемся.

— О чём поговорим? — спросила Кон Нань.

Чжэн Шуи только собралась ответить, как вдруг кто-то легко хлопнул в ладоши за её спиной.

Все обернулись на звук.

Стояла Сюй Юйлин, вся в восторге, а за ней — девушка без макияжа.

— Позвольте представить вам Чэн Бэйэр, нашу новую стажёрку, которая пришла сегодня. Будьте добры, примите её хорошо!

Она привела новичка, и было ясно, что между ними уже сложились отношения подчинения. Все дружелюбно поприветствовали Чэн Бэйэр.

В этой гармоничной обстановке пустое место Цинь Шиюэ казалось особенно неуместным.

Хитрая Сюй Юйлин не могла не заметить такую деталь. Она коснулась взглядом того места и с улыбкой спросила у Шуи:

— А где твоя стажёрка? Почему бы ей не познакомиться с коллегами?

Между ними никогда не было открытой вражды, поэтому на публике они всегда казались дружелюбными.

Чжэн Шуи улыбнулась в ответ:

— Уже ушла домой.

— Так рано? — Сюй Юйлин подняла подбородок и повернулась к Чэн Бэйэр, махнув рукой. — Продолжай работать.

Чжэн Шуи ничего не ответила.

После этого небольшого инцидента коллеги вернулись к работе, но Чжэн Шуи не могла полностью сосредоточиться. Каждый раз, когда она видела свободное место Цинь Шиюэ, она вспоминала высокомерный вид Сюй Юйлин.

Во время перерыва Чжэн Шуи случайно встретила в туалете HR и не удержалась, чтобы не спросить о Чэн Бэйэр.

— Она выпускница лучшего в стране университета по медиа, лучшая студентка по специальности. Трижды получала национальные стипендии, у неё двойная специализация в финансах. Её статья, написанная на третьем курсе, уже выиграла национальный конкурс.

«Хмз.

Чжэн Шуи не чувствовала себя обделённой.

Когда Чжэн Шуи вернулась на своё рабочее место, она услышала, как за её спиной кто-то говорит:

— У стажёра Сюй Юйлин удивительный опыт работы в финансовой сфере. Кажется, её тётя — высокопоставленный менеджер в Мин Юй.

— Да, меня удивило, почему она так охотно взялась за эту стажировку, обычно она говорит, что ей все мешают. Но в этот раз ей действительно повезло, — добавил второй человек.

— Страшно, что у стажёра такие связи, и она так старается. Сегодня только первый день, а она уже остаётся на сверхурочную работу. Даже я чувствую давление, — вздохнул третий человек.

Чжэн Шуи молча надела наушники.

«Если я не буду сравнивать себя с другими, меня это не заденет», — подумала она.

***

В это время в старом доме семьи Ши...

Цинь Шиюэ никогда не замечала смены времён года. О том, что наступила зима, она узнавала, только когда во дворе расцветали личи.

Дни становились короче, а ночи — длиннее. На ветвях деревьев красовались изящные пучки белоснежных цветов. Они грациозно покачивались на ветру.

В старый дом проникли ароматы цветов, смешавшись с запахами ужина.

В столовой на столе пару раз завибрировал телефон, но Цинь Шиюэ не обратила на это внимания.

Слева от неё сидела Сун Лэлан, справа — Цинь Сяомин. По идее, семейный ужин должен был быть радостным и тёплым, но напротив сидел Ши Янь, и Цинь Шиюэ никак не могла расслабиться.

На столе, между тарелками, стояли свечи. Их мерцание создавало причудливые тени.

— Как прошёл твой первый рабочий день? — спросила Сун Лэлан свою дочь.

Цинь Шиюэ не спешила с ответом. Она бросила быстрый взгляд на Ши Яня, который был занят своим смартфоном, и, убедившись, что он не обращает на них внимания, прошептала:

— Не очень хорошо, было ужасно скучно. В первый же день меня заставили перепечатывать записи. Я журналист, а не печатная машинка.

— Ох, — Сун Лэлан отправила в рот виноградину, прожевала её и спросила: — А с коллегами поладила?

Цинь Шиюэ закусила губу и замолчала.

Сун Лэлан, будучи популярной певицей, известной каждой семье, очень бережливо относилась к своей личной жизни.