– Эти люди созданы для труда, – с усмешкой сказал Блоттон.

– И Текеры с ними!

– Из-за ребенка, может быть, – вступилась Хинтон: доктор продолжал навещать ее.

– Смотрите! Смотрите! Шествие осени! – воскликнула Амели.

Все небо покрылось стаями перелетных птиц. По ту сторону залива, возле леса, двигались стада кочевых животных самых необычайных видов. Они двигались с поразительной быстротой. Климатические особенности Венеры создали этих «сезонных скороходов».

– Какие странные существа! – продолжала Амели. – Издали можно подумать, что идут одни гигантские ноги. Или человек на ходулях. Две ноги. Толстые, огромные. Через двухэтажный дом перешагнет. Туловище короткое, голова совсем маленькая, впереди болтаются маленькие придатки – «руконоги»…

А вон полуверблюд-полуслон. Какие огромные пузыри на боках! Вероятно, в них хранится вода или запас жира для каждого путешествия. Какая быстрота! Ног почти не видно. На рысаке не догнать. Катятся гигантские коле-са-змеи, стометровыми шагами меряют землю синие «землемеры», длинными курьерскими поездами мчатся стоножки.

Полуживотное-полуптица на высоких жердях-ногах бежит, почти летит, помогая себе «аэропланными» крыльями. Ее обгоняет четвероногая кавалерия животных с коротким мясистым хвостом, головой тапира и трехпалыми руками, быть может родоначальники венерианских лошадей… Всех обгоняют черные «узлы» – на расстоянии невозможно разобрать, что это за животные. Они скачут, как блохи.

Но каждый их прыжок – сотни метров. У Блоттона глаза разгорелись. Какая быстрота! На одной «сколопендре» могли бы уместиться все пассажиры… Увы, нет таких лассо, нет таких крепких рук, чтобы удержать эти живые машины в сотни лошадиных сил…

– Осенний карнавал зверей, – говорит Делькро. – В Париже это произвело бы фурор.

Созерцание «карнавала» было прервано взрывом оглушительной силы. Скалы дрогнули, посыпались камни, на площадке перед пещерами побежали трещины. С гулом, сумасшедшим грохотом, шумом к небу вырвался огненный столб. Огненные реки потекли к Тихой гавани. Ганс и его товарищи побежали, побросав мешки, к пещерам. От колебания почвы водяной вал может залить весь полуостров. Извержение длилось несколько часов. Если бы не сильный ветер, как и в прежние землетрясения, можно было бы задохнуться от серных паров. Всю ночь дрожала почва. Гул вулкана заглушал и громовые удары и рев прибоя. К утру лава начала застывать, хотя от нее еще несло жаром. Ганс и его товарищи, накрыв головы шапками из мха, побежали к зернохранилищам. Через час приморозило. Лава застыла. Тихой гавани не существовало. Деревья были сожжены потоками лавы. Теперь шестирукие легко могли перебраться на «плантации». Но лес был пустынен и безмолвен. Куда-то исчезли во время извержения вулкана и стаи птиц, и кочевые животные, и шестирукие. Жизнь в этой части планеты замирала.

Приближалась зима…

У Цандера вошло в привычку: каждое утро после завтрака пытаться наладить радиосвязь с Землей. Он методично, по плану пробовал всевозможные комбинации на длинных, коротких, ультракоротких волнах – и все напрасно. Эфир безмолвствовал. Цандер без конца говорил и даже сердито кричал в микрофон. «Алло! Алло! Говорит Венера. Говорит Цандер». Ответа не было.

Иногда в радиоприемнике трещало, шумело. Цандер даже среди ночи срывался с кровати и бежал к аппарату. Но дальше треска дело не шло. Скорее всего это были разряды насыщенной электричеством атмосферы Венеры.

Уже второй час Цандер корпел над приемником и, наконец, раздосадованный, поднялся. Безнадежно.

Но вот послышался треск, хрипенье, и раздался отчетливый скрежещущий звук, похожий на «алло». Цандер дрогнул, словно от удара электрическим током. Плотнее прильнул к приемнику. Дрожащими руками, осторожно, чтобы не потерять прием, начал настраиваться.

– Алло! Алло! Говорит Марс. Цандер, отвечайте! Говорит Марс! Вы слышите? Цандер! Алло!

– Алло! – дико крикнул Цандер в микрофон и не узнал своего голоса. – Да, да, да! Я слышу. Кто говорит?

С самого момента отлета с Земли он не испытывал такого волнения.

– Почему «Марс»? Это название радиостанции?

– Да нет, настоящий Марс. Планета, – отвечал басок. – Говорит марсианин Крукс.

У Цандера холодный пот выступил на лбу. Галлюцинация, безумие или же мистификация?..

– Говорите серьезно! – крикнул Цандер.

Неведомый собеседник был, видимо, веселый человек.

В его голосе слышались смеющиеся нотки.

– Марсианин Крукс, кроме шуток. Капитан звездолета…

– Чей звездолет?..

– Чей он может быть? Конечно, не из Стормер-сити. Как вы отстали от событий, Цандер! – Короткий смешок. – Очень рад, что вы живы и здоровы. Мы уже отчаялись найти вас…

– Кто вы? Марсиане?..

Снова смех.

– Люди Земли, товарищ Цандер. Три часа тому назад я высадился на Марсе. А если я сейчас на Марсе, то, значит, я марсианин, так же как вы венерианец. Вы, конечно, с Венеры говорите? Мы так и предполагали. Марс, значит, можно не обыскивать. Я, Крукс, стою во главе отряда экспедиции, которой Земля поручила разыскать вас в пределах Солнечной системы, а если потребуется, то и вне ее.

Цандер от напряжения покрылся потом.

Его сердце так стучало, что мешало слушать. Цандер боялся, что связь может прерваться прежде, чем он узнает все необходимое. А этот Крукс говорит так спокойно и весело.

– Ваш звездолет, Цандер, в порядке? Не разбили при посадке? Не беда, если и разбили. Можем прилететь за вами.

– Послушайте! – крикнул Цандер и замолчал: дух перехватило. Ему надо было спросить о стольких вещах, рассказать так много, что он не знал, с чего начать. – Только бы связь не разладилась! – высказал он вслух свою мысль.

– Не бойтесь, теперь не разладится, – со смехом отвечал веселый собеседник.

– Но почему же Земля так долго молчала? Связь прервалась еще в полете.

– В полете связь прервалась потому, что на Земле не до этого было. Станция ваша в Стормер-сити была разрушена, Пуччи погиб. На Земле такие бури пронеслись, каких вы и на Венере не видали. Обо всем этом еще узнаете. Когда все это улеглось, вспомнили и о вас, о товарищах Фингере, Винклере. Надеюсь, они здоровы?..

– Да, да.

– Ваши сигналы и ваш голос мы давно слышали.

– И не отвечали?

– И не отвечали. Вернее сказать, мы отвечали, а вы нас не слышали.

– Почему?

– Неужто не догадываетесь? Вспомните, сколько труда стоило Пуччи пробить радиолучом слой Хивисайда. «Прострелить» лучом этот слой Пуччи удалось, и вы слышали радиопередачи в полете. Но когда вы забрались на Венеру – кончено. На Венере, должно быть, не один, а десяток слоев Хивисайда. Атмосфера Венеры плотна и сильно ионизирована. И какими мы только «радиоядрами» ни стреляли, мы не могли прошибить атмосферную оболочку Венеры. Наши радиоволны, очевидно, отражались от ее поверхности.

– Ну и как же вы разрешили задачу?

– Еще недавно эта задача казалась нам почти неразрешимой. Однако группа наших молодых ученых справилась с нею. Это было перед самым моим отлетом. В полете, до Марса, я не имел возможности испробовать новое изобретение и, только прилетев, как видите, тотчас «обновил» радиостанцию. Хорошо слышно?

– Идеально. Если немного трещит, то в этом виноваты, видимо, уж мой старенький радиоприемник и атмосфера Венеры. А вы как слышите меня?

– С треском. Да, устарела ваша радиотехника, Цандер!

– Каков у вас звездолет? Каков двигатель? Скорость?

– Все узнаете. И сами на нем полетаете. Посмотреть же, если хотите, и сейчас можете. Жаль, телевизорный приемник у вас тоже устарел. Но как-нибудь разберете. Смотрите. Дам с подсветкой, солнышко на Марсе тускло светит.

Цандер увидал освещенного прожектором человека в плотно облегающей блестящей одежде, в кислородной маске. Человек сидел возле маленького складного столика на походном стуле. Позади человека виднелся большой звездолет, по форме напоминавший сома. Полоса света освещала красноватую песчаную пустыню, вдали темные купы низкорослых растений у воды.