– Прости меня. Конечно, рассказываешь ты.

– Как правильно сказала Мейча, обрезка – это не та работа, которую можно любить, если ты, конечно, не Рен Лар. И хотя мы уважаем виноградные лозы, я думаю, будет честно сказать, что Флинкс занимает более высокое место в наших симпатиях.

– Гораздо более высокое, – объявила неугомонная Мейча.

Миандра отпила сока, демонстративно игнорируя сестру, после чего поставила бокал на место.

– Мы уже несколько дней занимались обрезкой, а в тот день поработали уже несколько часов, поднявшись очень рано. И мне пришло в голову – не могу точно сказать, откуда взялась эта мысль, – что я терпеть не могу обрезать лозы и что было бы гораздо более удобно и далеко не так скучно, если бы я могла одной только силой воли заставить эту работу совершиться.

Она выпрямилась и посмотрела Джетри прямо в глаза.

– Я почувствовала некий… скажем, жар, который появился у меня в крови и в пальцах рук и ног, а голову у меня просто кололо. Мой секатор упал на землю, и я остановилась, вся дрожа. Мейча спросила меня, что случилось, но я не могла ничего сделать, как только протянуть руку, сжать ее пальцы и направить мои мысли на ряды лоз, которые Рен Лар велел нам обрезать в тот день.

Это был удачный момент, чтобы сделать паузу для усиления эффекта – и она ее сделала, к немалому восхищению Джетри. История была интересная, хоть и не походила на обычные рассказы Хат, и он с удовольствием слушал. Прошли две секунды, пока он понял, что не выполняет своих обязанностей.

– И что случилось? – спросил он.

Миандра наклонила голову.

– Ничего. По крайней мере так мы подумали тогда. Усталые, с головной болью, мы подняли секаторы и снова принялись за работу.

Она сделала короткую паузу.

– Спустя три дня мы обнаружили, что ошиблись: нам все-таки удалось что-то сделать. Все лозы, которые мы обработали в тот день, погибли, и таким сердитым я Рен Лара еще никогда не видела. Тетя Стафели запретила нам приближаться к лозам, пока нас не осмотрит специально вызванный Целитель. Рен Лар…

Она замолчала.

Прошло мгновение, и Меча тихо сказала:

– Это правда, что в древние времена, когда такие вещи были возможны, Рен Лар вполне мог бы сочетаться браком с виноградной лозой. Он оплакивал погибших так, словно это были его родные дети. – Она едва заметно задрожала. – По правде говоря, он до сих пор по ним горюет.

– А мы, – сказала Миандра, – теперь учимся быть Целителями. – Она взялась за цепочку у себя на шее, так что рубин закачался в лучах солнца. – Как ты видишь.

«Неплохо», – подумал Джетри одобрительно и наклонил голову.

– Ваш рассказ был поучительным, – серьезно сказал он, – но, поскольку я не обладаю таким необычным даром, то, думаю, у меня лозы будут в безопасности.

Мейча ухмыльнулась.

– Лозы будут у тебя в безопасности, друг Джетри. Потому что не сомневайся: Рен Лар глаз с тебя не спустит, пока ты будешь находиться в его винограднике.

– Он знал твое имя?

Голос Грига звучал встревоженно, и Сейли вздохнула, мысленно выругав себя за то, что вообще упомянула про того психа.

– Но это ведь не тайна? – спросила она. – Мое имя стоит на всех разрешениях и лицензиях, находящихся в открытом доступе: именно этим администратор и занимается.

– И все равно – то, что он остановил тебя на улице и попытался говорить о фрактинах…

– Псих, – твердо сказала она. – Вообразил, что «Рынок» перевозит фрактины, и решил этим заняться. Сказал, что зайдет к нашему купцу. Удачи ему в этом, особенно если он надеется купить фрактины у Пейтора.

– Пейтор может без проблем продать ему фрактины, если они ему так нужны, – сказал Григ, отпивая немного пива. – Простое посредничество. Здесь в порту должно найтись три-четыре склада с ними.

– Вот поэтому-то он и псих, – заключила Сейли, довольная тем, что он отнесся к этому именно так. Григ был прекрасным человеком – лучше не бывает, – но склонен был увлекаться своими теориями заговора. – Если ему нужны игровые фишки, то в порту их должно быть полно, и не обязательно считать, будто на «Рынке» их месторождение.

Григ посмотрел на нее, ничего не говоря.

– Что такое? – огрызнулась она, приходя в раздражение.

Он отвел взгляд.

– Ничего. Скорее всего – ничего. Просто… бери такси, Сейли, ладно? Пусть он и псих, но это еще не значит, что он не готов распустить руки.

Сейли улыбнулась и со вкусом глотнула пива.

– Думаешь, я не выстою против какого-то космолетчика, Григ Томас?

Он ответно улыбнулся, и глаза его разгорелись так, как ей это особенно нравилось.

– Хочешь, докажу, что нет?

1118 год по Стандартному календарю

Кинаверал

Они спокойно ужинали вместе – Григ, Хат и Сейли, – обсуждая события дня, каковых оказалось немного, и распределяя работу на ближайшее время.

– Порт направляет меня в долгий полет через неделю, – сказала Хат, ставя палец на сетку расписания, лежавшую на столе. – Лиадийский край, не слишком далеко. Высшая ставка. И еще премия. Хорошо для банковского счета, да и мне хочется полетать – просто чтобы развеяться. Надоели станционные шаттлы и буксирные работы.

Сейли вывернула шею, глядя на перевернутое расписание.

– Пять дней в одну сторону?

– Если я тебе здесь нужна, скажу, чтобы нашли кого-нибудь вместо меня. Без проблем, Сейли.

– Не вижу причин отказываться. Скоро будет ежемесячная инспекция, но Григ как раз хотел все посмотреть. Обговорим все заранее с начальником дока, чтобы он не стал скрипеть, будто мы меняем состав команды, и не запретил нам вход.

– Этому парню несколько десятых не хватает до полной орбиты, – проворчала Хат.

– Зато док считается первоклассным, – отозвался Григ. – Отчего можно и бессонницу заработать.

Сейли искоса посмотрела на него.

– Так вот почему тебе ночами не спится?

Он одарил ее взглядом из разряда «Величественное достоинство»: нос поднят вверх и чуть сморщен, губы поджаты так, словно он отведал какой-то гадости.

– Это – и некие докучливые юные персоны.

Она хлопнула ладонью по крышке стола.

– Докучливые, вот как? Я тебе покажу, что такое докука, Григ То…

– Эй, на корабле! – окликнули их из прихожей.

– Пейтор! – завопила Хат. – Мы на камбузе! Прихвати пива и рассказывай нам новости!

Он вошел, пыльный и усталый, поздоровался со всеми общим кивком, бросил куртку на спинку свободного стула и направился прямо к холодильнику.

– Там есть все для хэндвича, если ты проголодался, Пейтор, – сказал Григ, вдруг став тихим и серьезным.

– Хватит пива, – отозвался Пейтор, возвращаясь к столу с бутылкой в руке.

Он плюхнулся на стул, вскрыл бутылку и сделал большой глоток.

– Хорошо! – вздохнул он, откидываясь на стуле и щуря глаза, хоть Хат и не смогла определить, выражается ли этим удовольствие или, наоборот, глубокая усталость.

– Какие новости, дядя? – спросила Сейли, притихшая, как и Григ.

Глядя, как сутулит плечи Пейтор, Хат решила, что они заподозрили какие-то неприятности.

Он вздохнул, выпрямился и открыл глаза.

– Забавная штука, – сказал он, глядя почему-то только на Грига. – Тебе это покажется забавным. Сегодня на биржу зашел какой-то тип и спросил меня по имени. Его направили ко мне. Оказалось, он хочет купить фрактины.

– Тот псих, – сказала Сейли, сразу поняв, о ком идет речь, и потянулась за своим пивом. – Надеюсь, ты продал ему целый склад и по выгодной цене. Кораблю не помешали бы лишние деньги.

Он глянул на нее, но тут же снова стал смотреть на Грига.

– Я бы так и сделал, но ему нужны были особенные фрактины.

Григ с непроницаемым лицом пожал плечами, а Хат почувствовала, как у нее по спине будто пробежала многоножка с ледяными лапками.

– Оказалось, что этому типу нужны фрактины Эрина. Сказал, что готов предложить хорошую цену – он ее назвал, и она была именно такой. Сказал, что ничем не могу ему помочь, потому что сын Эрина получил все, что Эрин пожелал после себя оставить, и что мальчик зачислен подмастерьем на другой корабль.