— Ты такой огромный! — Объявила Джилл, указывая на очевидное. Ретт был ростом шесть футов шесть дюймов без обуви и шляпы.

— И ты тоже не маленькая, милая. Ты похожа на клеща, который вот-вот лопнет. Когда должна родить?

Джилл погладила по животу.

— Клеща, да? Мои девочки-близнецы должны родиться в октябре. Мне кажется, что это так еще далеко.

— Господи, Ретт, — выдохнул Мак. — Никогда не говори женщине, что она не маленькая.

— Такова уж моя природа, — Ретт взял Джилл под руку. — Эта леди не должна долго стоять. Разве в этом штате нет правил, запрещающих слишком много работать беременным женщинам?

— Черт возьми, ты мне нравишься, — произнесла Джилл. — Я была не уверена, что ты мне понравишься после всего, что о тебе прочитала, но ты забавный.

— Читала обо мне, да?

— Она замужем, — сообщил ему тут же Мак.

Джилл взмахнула левой рукой.

— Счастлива… и залетела. Я кое-что знаю обо всех хай роллерах, которые должны приехать. Мак верит в индивидуальное обслуживание клиентов.

— Именно это мне в нем и нравится, — почти промурлыкал Ретт, сверкая белыми зубами в своей мальчишеской улыбке.

Мак ткнул пальцем в сторону Джилл.

— Не поддавайся на его обворожительное дерьмо. Внутри…

— Только не говори «Либераче из покера», — предупредил Ретт.

— Брэд Питт из покера, а? — Вмешалась Джилл.

Мак потер свою счастливую фишку в кармане.

— Внутри этого парня бьется сердце льва, который каждый раз сжимает яремную вену.

— Почему тебя называют «Ретт Батлер из покера»? — Спросила Джилл, когда Мак повел их через фойе к бару.

— Потому что это мое настоящее имя. Мама была настолько влюблена в роман «Унесенные ветром», что назвала меня в честь главного героя. Она придумывает и шьет ошеломительные бальные платья для паломников, согласись эта профессия осталась от старого Юга.

— Они ходят в Мекку? — Спросила Джилл.

Мак спрятал усмешку за кашлем.

— Господи, милая, откуда ты? У нас в Натчезе устраивают паломнический фестиваль, как и раньше, до того, как нас побили янки. Там разыгрываются сцены из фильмов, — пояснил он.

— Это давние времена, — присвистнув, сказала Джилл. — Так ты, по сути, воплощение того Ретта?

— Моей маме нравится так думать, хотя у меня есть свой собственный уникальный стиль.

На этот раз Мак закатил глаза.

— Это еще мягко сказано.

Ретт усмехнулся, даже для Мака его усмешка прозвучала неприлично.

— Мак хочет сказать, что я зашел немного дальше, чем мог бы зайти джентльмен с юга, как настоящий Ретт Батлер.

Мак подозвал бармена.

— Немного?! Слишком большая пропасть. Два бурбона. «След Буйвола». Ретт, тебе понравится эта марка, если ты никогда не пробовал ее раньше. И газированную воду с лаймом для Джилл, — добавил он, зная, что это стал ее любимый напиток во время беременности.

— Хотела бы я присоединиться к вам с бурбоном, ребята, но спиртного нет на сегодняшний день в моем списке. Как и кофе. — Она сделала печальное лицо.

— Джилл также владеет лучшей в городе кофейней, — сообщил Мак Ретту.

— А, деловая женщина, — протянул Ретт, поднимая стакан с бурбоном. — Если бы ты не была замужем и беременна, у нас могло бы кое-что получиться.

Джилл фыркнула от смеха.

— Тебя бы мой дедушка назвал бы «неисправимым».

Ретт наклонился к ней поближе.

— Готов поспорить на твои кружевные трусики, что так оно и есть.

Джилл осушила свой бокал, со стуком поставив его на стойку.

— Я оставлю вас, мужчины, с вашими разговорами о покере. Рада была знакомству, Ретт.

Он взял ее за руку и крепко сжал.

— И я тоже, милая.

— Мак, нам нужно повесить табличку, — сказала она, подмигнув Маку. — «Берегитесь, женщины Дэа». Пока, мальчики.

Мак потягивал бурбон, получая удовольствие от ноток фруктов и аниса, ласкающих небо.

— Иногда ты слишком много для меня значишь.

Ретт приподнял пальцем свою ковбойскую шляпу.

— Постоянно. Как всегда, говорит моя мама: «Никто не вспомнит тебя, если ты не встряхнешь кусты».

— Кстати, о кустах, — сухо заметил Мак. — Тебе обязательно было брать с собой покерных крошек? Я пытаюсь сделать этот маленький консервативный городок счастливым.

Ретт выдвинул стул.

— Ты же знаешь, что они работают на меня.

Мало кто знал, что они обе получили степень магистра в Гарвардской школе бизнеса. Они изучали и разыскивали других игроков для Ретта во время турниров, создавая подробные файлы, благодаря рассказам участников соревнований, привычках делать ставки и стратегиях игроков.

— А они не могли бы носить более…подходящую одежду? — Даже задавая этот вопрос, он знал, что не могли бы. Их наряды были частью игры. Давненько он со своим другом не шутил на эту тему.

Две женщины, о которых шла речь, неторопливо отошли от стойки регистрации и склонились над их стойкой, обнажив умопомрачительное декольте. Его новый бармен нащупал восьми десятидолларовую бутылку текилы, прежде чем прижать ее к груди.

— Они — часть моего шоу. Ты же знаешь, что я не плачу по счету в отеле с тех пор, как в восемнадцать лет отправился в кругосветку.

Мак поморщился.

— Да, я знаю. Пожалуйста, будь здесь со мной более снисходительным. Это не Вегас. Я не могу позволить себе заплатить за твои шестьдесят раундов «Джека Дэниелса», которые ты «купил» всем в баре на нашем последнем турнире.

Ретт усмехнулся.

— Я буду вести себя хорошо. Честное бойскаутовское. Если только в моей комнате нет горячей джакузи.

— Ее там нет. Я сам проверил.

— Ты злой, как змея.

Мак ударил друга по спине.

— Ты не бойскаут, и если ты думаешь, что я запру тебя в комнате с джакузи после того, что ты вытворил в прошлый раз, то ты рехнулся.

Ретт потер подбородок.

— Ну вот, мой поступок тогда был действительно немного безумным. — Он внезапно выпрямился, что бурбон выплеснулся. — Черт, ничего не говори. Твоя сестра идет сюда.

Мак перешел в режим покерного лица.

— Нет, не сюда. Она идет в спортзал. Эй, Эбби, иди поздоровайся.

Эбби тут же остановилась, словно налетев на невидимую стену. С непроницаемым лицом, затем выдавила из себя приветливую улыбку. Господи, Мак неоднократно пытался обучить ее делать бесстрастное выражение лица, но она так и не смогла научиться. Ее шаг замедлился, словно она была улиткой, которая еле-еле подползала.

— Ну, Ретт. Мак сообщил, что ты приедешь. Добро пожаловать в «Гранд».

Затем она протянула ему руку.

Мак вжался спиной в стойку бара. Иногда сестра, сама того не осознавая, подливала масло в огонь. Хотя ей-то казалось, что она проявляет гостеприимство. Но после всего, что было между ними, Мак не думал, что Ретт воспримет ее жест положительно.

Ретт уставился на ее руку так, словно она держала мешок с крысами.

— Ты всего лишь хочешь пожать мне руку? — спросил он холодным, как горный ручей, голосом.

Фальшивая улыбка Эбби погасла.

— Ты можешь этого не делать. Я хотела… поздороваться.

У Ретта было бесстрастное лицо. Теперь в его глазах не было обычного добродушия, ни обаяния. Они медленно тлели.

— Ну здравствуй, Абигейл. Я пропущу рукопожатие. Не хочу поранить руку. Мне нужно держать в ней карты, ты же знаешь.

Маку пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Потом он увидел боль в глазах Эбби. Значит, ей было не все равно. Ну и дерьмо. Вернуть отношения с Реттом Батлером Блейлоком будет нелегко.

— Тогда, может тебе, стоит поставить свой стакан и воспользоваться соломинкой. — Теперь ее улыбка превратилась в когти. — Или твои… девочки.… скормят его тебе.

Ретт вытянул ноги и скрестил внизу. Эбби пришлось отодвинуться.

— Они мои покерные малышки. Не думаю, что они будут меня кормить. Мне придется добавить это к их должностной инструкции.

Руки Эбби сжались по бокам в кулаки.

— Понятно. Мак, я отвезу Дастина на футбольную тренировку после того, как позанимаюсь в спортзале. Ты ведь сегодня ночуешь в отеле, верно?