— Ну, папа, — покраснела Рита, — ну что ты такое говоришь!

— А что, я не прав, что ли? Если не прав, простите старика. Но вы вроде не похожи на подростков, чтобы просто за ручки держаться. Так я говорю, зятек?

Он посмотрел на меня вроде бы весело, но на дне глаз оставалась какая-то сталь. Проверка, что ли? Только на что?

— Если вас интересует, не голубой ли я, то успокойтесь, не голубой. И этот брак для меня не фикция, не прикрытие. Я действительно люблю Риту и счастлив, что она любит меня.

Выражение лица Андрея Федоровича не изменилось, но темное дно в глазах исчезло, и улыбка теперь была настоящей, без подвоха.

— Ох, и заболтались мы! — воскликнул он без всякого перехода, — Давайте чай пить, а то уже остыл.

РИТА

Я смотрела на жениха и ясно видела, что он волнуется. Видимо, боялся отказа. Глупый! Я хорошо знаю своих родителей, они не стали бы так делать. Счастье дочери для них не пустой звук. К тому же и чувства внука говорили в пользу Романа. В общем, я была уверена, что мама с папой примут зятя с распростертыми руками. Но все равно, было забавно смотреть на волнение будущего мужа и подначивания отца.

После позднего завтрака Роман решил проверить машину, а Андрюша поспешил с помощью. То там подержится, то здесь, то инструмент подаст, то с умным видом на что-то посмотрит. Я сидела неподалеку на стареньких, сделанных еще для меня, качелях, жмурилась от солнца и блаженствовала. Осень пока была милой и доброй и буйствовала только ночью. Вот тогда по улицам бегал ее дружок холод, а днем светило продолжало одаривать всех поистине летним теплом. Умиротворение нарушил телефонный звонок.

— У аппарата, — снял трубку отец. Меня всегда бесила эта фраза. Было в ней что-то нарочитое, что-то не от мира сего. Но папа все равно говорил, да еще гордился тем, что так оригинальничает. Вот и сейчас я привычно скривилась и посмотрела на родителя. Что-то было не так. Некоторое время он слушал спокойно, потом лицо его исказило недоумение. Под конец разговора трубка просто выпала у него из рук. Я вскочила с качелей и бросилась к отцу.

— Папа, что-то случилось? Ты сам не свой.

Он повернулся ко мне и с белым лицом повалился на пол.

— Папа — закричала я, пытаясь его подхватить. На мой крик выскочила мама, подбежал Роман. Вымазанными в мазуте руками он помог мне перенести отца на террасу и уложить на старенький диван. Пошел мыть руки, а мы с мамой захлопотали, пытаясь привести родителя в чувство. Правда, мама больше мешала, чем помогала, и вид у нее тоже был больной. Чтобы отвлечь ее от переживаний, начала расспрашивать.

— Отец никогда не жаловался на сердце?

— Да ты что! Он еще всегда шутил, что у него вместо сердца молот. Да ты и сама знаешь, чего спрашиваешь.

— Ну, мало ли. Может на людях храбрился, а тебе по секрету что-нибудь говорил.

— Нет, ничего не говорил.

— Так, иди звони в скорую. Да скажи, если он умрет, мы их по судам затаскаем, а то и не подумают быстро приехать. Да поищи нитроглицерин или валидол, а я пока массаж сердца сделаю.

Мама ушла звонить, я хорошо слышала ее громкий гневный голос. Пришел Роман, и я не сразу его заметила, вспоминала приемы массажа, виденные по телевизору. Что делать, сердечников у нас не было, и опыта оказания помощи им тоже. Мои неловкие движения пользы не имели. Вдруг кто-то меня отстранил. Оказалось, жених. Он растер руки и принялся за массаж сам. Вот у него получалось неплохо, сердце отца забилось громче и ритмичнее. С восторгом я чмокнула мужчину в щеку.

— Какой ты, — прошептала ему в ухо, — самый лучший.

— Смотри не перехвали, — засмеялся он, — а то загоржусь. На самом деле все просто. У меня мама сердечница, в прошлом году у нее была опасность инфаркта, пришлось научиться.

— Спасибо, сынок, — тихий прерывисты голос больного был сюрпризом.

— Папа! Очнулся! — бросилась к нему и схватила за руку. — Что тебе сказали?

Отец горестно посмотрел на нас и поморщился.

— Может и ничего особенного по нашим временам. Меня просто уволили. Столько лет верой и правдой, а они…. Даже предупредить не соизволили.

На глазах больного показались слезы.

— Фи, нашел из-за чего расстраиваться! Подумаешь, уволили, да если хочешь, Роман тебе в два счета работу найдет. Ведь правда?

Я посмотрела на жениха и подмигнула.

— Конечно найду, если вам это нужно. Но может просто отдохнете? Заслужили.

Ответить папа не успел. Приехала скорая и нас выставили.

— Поговорим, когда тебе лучше станет, — шепнула тихонько, когда его забирали в больницу.

От сердца отлегло. Папе лучше, его вылечат и все у нас будет замечательно.

— Андрей Федорович, вы опять в гараж ходили, — услышала в коридоре недовольный голос мужа. Да, да, уже мужа, ведь вчера наш брак зарегистрирован. И была свадьба. Шикарная и пафосная. Собрались все важные люди города, которых я не знала, но пришлось им приветливо улыбаться. К концу вечера мое лицо даже судорогой свело. Думаю, всем понятно, что о веселье речь не шла. Да и Роман не мог дождаться пока все разъедутся. Единственное, что примирило меня с этой ситуацией, это фейерверк. Он был такой красивый, аж дух захватывало. Зато сегодня мы компенсируем вчерашние неудобства. По плану вечером торжество для близких людей: родных, друзей, коллег. В лучшем ресторане города заказан роскошный банкет, но не это главное. Мы с мужем приготовили гостям сюрприз. Какой? А приходите на свадьбу, узнаете.

В коридоре продолжалась беседа Романа с отцом. Что они там не поделили? Накинула быстренько пеньюар и вышла. Прислушалась.

— Андрей Федорович, вы же завгар, а не механик, — говорил недовольно муж, — что вы сегодня в гараже забыли?

— Так лимузин сломался, — ответствовал ему папа, — надо же было починить. На чем вы в ресторан поехали бы?

— Ну дали бы задание подчиненным. За что они зарплату получают?

— Э, нет, дорогой зять. Меня учили, что руководитель обязан подавать пример. Сегодня праздник, все отдыхают, а ремонтники что, не люди? Вот я с ними и работал, чтоб не так обидно было. Да и быстрее справились.

— Вы эти коммунистические замашки бросьте, а то сядут на шею, вцепятся и не снимешь. Вы про свое сердце не забыли? Не придется в разгар веселья скорую вызывать?

Кстати, да, как бы бурная деятельность родителя снова не привела его в больницу. Роман в чем-то прав. Но отец с этим был не согласен.

— Рома, дорогой, не беспокойся. Мне твоя мама замечательное лекарство посоветовала, сейчас ничего не болит.

Удивительно, но папа со свекровью действительно общий язык нашли. Все время перезваниваются, что-то обсуждают. Мама даже ревновать стала. А что, он мужчина видный, а у нас то, что плохо лежит, многие готовы прихватизировать. Уведут еще. К слову сказать, и за Романом нужен глаз да глаз, а то видела вчера одну красотку, что так и стреляла глазками в моего мужчину. Кстати, что-то долго он там папе нотации читает, пора бы уже женой заняться.

— Кхм, кхм, — кашлянула я, и муж стремительно повернулся. Сделал несколько шагов ко мне и замер, рассматривая мой наряд. Когда же ожил, прохрипел:

— Что это?

— Где?

— Что на тебе надето?

— Пеньюар. Нравится?

И новорожденная стерва прокрутилась вокруг своей оси. Дыхание мужчины сразу стало прерывистым и каким-то свистящим, а глаза просто пожирали наряд. Или тело под ним. Ну а что, пеньюар-то я надела, да на голое тело, а он-то прозрачный-прозрачный. Блин, надеюсь, папа не видел.

А потом я выступала в роли гипнотизера, а Роман — подопытного. Как завороженный, он подошел ко мне вплотную и втолкнул в приоткрытую дверь спальни. Щелчок. Ясно, отсюда мы выйдем не скоро.

— Что ты делаешь, милый? — для вида закапризничала я. — Я есть хочу!

— Я тоже. Сейчас вот тебя съем. Нечего было меня провоцировать.

В постели размышлять и анализировать мне оказалось некогда, а вот потом по моим губам пробежалась довольная усмешка. Если так будет и дальше, всякие левые красотки не скоро начнут угрожать нашему браку. А уж я постараюсь поддерживать живущий в нас огонь.