Нужно прекратить думать о поцелуях Брук, и Мэтт решил, что начнет работать над собой с настоящего момента. Ее поцелуи приводят к непредсказуемым последствиям.

— Да. Рано или поздно. Но мы выберем подходящее время. — Но когда еще оно наступит! — А пока начнем готовиться к свадьбе.

— Я не знаю, — прищурилась Брук.

Стараясь учесть интересы всех сторон (то есть свои и Элизы), Мэтт решил пустить в ход тяжелую артиллерию:

— Подумай сама: скоро всем станет ясно, что мы друг другу катастрофически не подходим, слишком разные люди. Тогда и расстанемся, имея для того достаточные основания.

— Да, наверное, это сработает.

— Естественно, — ухмыльнулся Мэтт, мысленно благодаря свой дар убеждения. Хорошо уже, что Брук не пытается сбежать.

Внезапно она отскочила в сторону.

— Даже не думай.

— О чем? — растерявшись, спросил Мэтт.

— О том, чтобы скрепить сделку поцелуем.

— Не буду даже и мечтать. — Будет, конечно. Хотя им действительно лучше не прикасаться друг к другу. — Норма на сегодня уже ведь выполнена.

— Не могу поверить, что мы делаем это, — прошептала девушка.

— Я тоже. — Мэтт положил руку ей на плечо. — Волнуешься?

— Еще как, — нервно выдохнула Брук.

Вне стен больничной палаты Элиза светилась, как неоновая вывеска над казино. Энергия била из нее ключом.

— Прекрасно. Организация свадебного торжества — ни с чем не сравнимое удовольствие. Помню, как Линк и я начали думать о нашей свадьбе. Самые волнующие мгновения в нашей жизни. Для вас они должны стать такими же.

Брук, честно говоря, в этом сомневалась. Во время подготовки к свадьбе как раз станут заметны их с Мэттом разногласия. В том, что они будут, Брук не сомневалась: жених и невеста — абсолютные противоположности.

Вот Мэтт — на редкость упертый тип. С каким удовольствием он нарушает правила, разрабатываемые Брук для их же удобства! Взять хотя бы правило трех поцелуев! И к свадьбе он относится слишком легкомысленно. Брук решила больше ему, не доверять.

— Как вы себя чувствуете, Элиза? — нарушила она тишину, царившую в салоне машины, от одного вида которой ее любимая мама умерла бы от зависти.

— Я почувствовала себя живой, как только покинула клинику, — разъяснила та. Определенно эта дама умела настоять на своем — позвала врача, потребовала немедленной выписки, домой попала уже во второй половине дня. На следующее утро Элиза позвонила внуку и потребовала начать поиск подходящего места для торжества.

— Обязательно, слышишь, обязательно скажи нам, если устанешь, — повторял Мэтт, словно взял на себя обязанности врача.

— Не нужно беспокоиться, — подмигнула Элиза. Лучше постарайся угодить невесте.

Мэтт сидел между двумя женщинами в обычных брюках цвета хаки и белой рубашке. Смокинг он не надел, чтобы не привлекать к своей персоне нежелательного внимания, и Брук не целовал, хотя привлечь се внимание желал бы.

В салоне машины Мэтт откинулся назад так, что его теплое дыхание коснулось щеки Брук, когда он прошептал:

— Мне начинает правиться. А тебе?

Если совсем начистоту, Брук совсем не хотелось заканчивать этот спектакль, хотя притворяться было ужасно противно. Она с детства ненавидела ложь. Но поцелуи Мэтта — все равно, что огонь для бабочки. Сопротивление бесполезно, хотя печальный финал предрешен.

Конечно, ее поведение легко объяснимо с физиологической точки зрения. Мэтт привлекателен, сексуален и фантастически целуется. Хотя опыт Брук в сексуальном плане не позволял ей делать далеко идущие выводы, что-то подсказывало: в любовных сражениях Мэтту нет равных.

Пытаясь обуздать свои фантазии, девушка в очередной раз напомнила себе, что в ее жизни не было и нет места мужчинам. Один Мэтт сумел нахально изменить планы на жизнь. Фелиция будет безумно рада — он удовлетворяет всем ее требованиям. Ее, но не Брук.

Если сама она когда-нибудь решит связать себя узами брака или любовными отношениями, то уж точно выберет мужчину, на которого можно положиться. Мэтт Каттер к таким мужчинам не относится. Каждую неделю газеты печатали фотографии неотразимого Мэтта с очередной длинноногой красоткой. А Брук не хочет украсить собой его послужной список!

Тряхнув головой, чтобы привести мысли в порядок, Брук откинулась на спинку сиденья и посмотрела на Элизу. Даже легкое прикосновение теплой руки Мэтта к ее плечу помогло успокоить расшалившиеся нервы.

— А куда мы едем?

— Думаю, мы должны взглянуть на одну прелестную церковь на окраине Сан-Антонио, раз уж вы оба настаиваете на скромной церемонии. — Элиза тепло улыбнулась, явно одобряя это решение.

По странному стечению обстоятельств в вопросе о размахе церемонии они пришли к согласию.

Брук объяснила, что хочет маленький праздник для членов семьи и самых близких друзей. Заговорщически улыбнувшись, Элиза сказала:

— Восхитительно! Мэтт, ты же всегда хотел именно такую свадьбу!

Мэтт был вынужден признать правдивость данного замечания. Но споры из-за церкви не смолкали.

Прислонившись к окну, Элиза провожала взглядом остающиеся далеко позади жилые кварталы.

— Это не займет много времени, — со вздохом проговорила она.

Брук последовала ее примеру и посмотрела в окно. Деревья были большой редкостью в этой части страны, собственно, как и прочая зелень. Но низкого кустарника было много, а это уже создавало впечатление необузданности дикой природы.

Брук любила Техас, наслаждалась жарой, многих утомлявшей, и восхищалась его культурным наследием.

Через тридцать минут они петляли по узкой пыльной дороге, высматривая в гуще кактусов и полыни нужное место. Только свернув к какой-то пещере, машина остановилась. Шофер открыл дверь и подал руку Элизе, затем Брук.

Полуденное солнце зверски палило, его лучи раскалили песок под ногами, когда-то осмелившаяся вырасти трава пожухла. Суровая красота пустыни и нежно-голубое небо над головой потрясли девушку до слез.

Вход в пещеру был увит бугенвиллеями с яркими розовыми и желтыми цветами. Все вместе создавало впечатление первозданности и нетронутости, будто эта церквушка каким-то загадочным образом избежала влияния времени.

— Словно попали в восемнадцатый век, — мечтательно заметила Элиза, как только смогла преодолеть препятствия на пути в церковь в виде булыжников. Мэтт взял ее под руку, чтобы помочь идти, а заодно и быть уверенным, что любимая бабушка не оступится. Его внимательность растрогала Брук, лишний раз подтвердив ее опасения, что Мэтт — самый заботливый и самый лучший мужчина на свете, — Индейцы говорили, что это мистическое мест то. Я бы назвала его магическим, — Элиза тяжело дышала, но Брук была уверена, что виной тому нахлынувшие эмоции, а не физическая усталость. Испанцы оставили его вскоре после того, как построили. А строили на совесть — церковь смогла пережить многие набеги. Сейчас она является собственностью Исторического общества.

С помощью Мэтта Элиза ступила внутрь, и они скрылись в темноте. Брук шагнула за ними, зябко поежившись: там было достаточно прохладно.

— Потрясающе!

— Точно, — кивнула Элиза. — А ты что думаешь, Мэтт?

Его молчание заставило девушку напрячься вот и еще одна прекрасная возможность для ссоры.

Зная Мэтта, можно было не сомневаться: сейчас он начнет спорить. Но почему-то не начал. Мэтт молчал, наморщив лоб.

— Что случилось? — решила подзадорить его Брук. — Совсем не нравится, да?

— Я этого не говорил.

От этих слов Брук прошиб холодный пот. Пользуясь тем, что Элиза повернулась к ним спиной, следовательно, увидеть предстоящую пантомиму не сможет, Брук энергично пихнула Мэтта в бок.

Добившись его внимания, она начала яростно вращать глазами, напоминая о разработанном плане, согласно которому Мэтт должен был спорить, кричать и бунтовать, всячески препятствуя церемонии бракосочетания.

— Э… не думаю, что нам удастся арендовать эту церковь. Она, наверное, заказана уже лет на пятьдесят вперед.

— Я позабочусь об этом, — обнадежила Элиза, сверкая глазами. — Если вы хотите.