Но там он встретил женщину, семнадцатилетнюю куртизанку Шарпийон, которая отомстила ему за все прежние его победы. Прежде всего, она была сказочно красива: небесно-голубые глаза, ослепительно белая кожа, чудесные светло-каштановые волосы, тело, перед которым не устоял бы ни один святой, и при этом дьявольское кокетство, все адские уловки которого она испытывала на первом соблазнителе Европы.

И Казанова попался в ее сети, был взят в плен, околдован этой девушкой, которую возненавидел, не переставая при этом страстно желать. Она потешалась над ним, то давалась, то вновь выскальзывала из рук, ставила его в такое дурацкое положение, так высмеивала, что он – повелитель женщин, покоритель сердец – в какой-то момент всерьез собирался покончить с собой.

Игра и знатная дама из Ганновера, которая «продала» ему своих дочерей, принесли ему временное спасение, но лишь для того, чтобы затем вернее погубить. Возраст не прибавлял Казанове ни честности, ни ловкости. Жалоба, поступившая на него в начале 1764 года, вынудила его покинуть Лондон с чрезмерной поспешностью.

Он перебрался в Берлин, где попытался устроиться на службу к королю Фридриху, но тот посмеялся над ним и предложил заняться обучением опрятности молодых дворян из военного училища, которые все до одного были «настоящими свиньями». Это занятие нимало не соблазняло нашего искателя приключений, и он очень быстро покинул Берлин, несмотря на несколько перезрелые прелести одной прибалтийской графини.

В Митаве, где он приобрел некоторую известность, обучая новым танцам престарелых придворных дам правившего в то время курляндского герцога Иоанна Бирона, Казанова завел интрижку с красивой француженкой, которая была на содержании у польского посла. Но этого ему показалось мало: он желал быть представленным российской императрице Екатерине II, о которой рассказывали, будто она меняет любовников чаще, чем сорочки.

Ему удалось этого добиться, императрица приняла его, встреча продолжалась час и оставила его разочарованным. На Екатерину Великую не произвели впечатления ни его каббалистические таланты, ни его прославленные чары. Впрочем, чары его заметно ослабели, и вину за эту потерю следовало поделить между возрастом и всевозможными излишествами.

Затем была Варшава, где правил Станислав Понятовский. Казанову уверили, будто этот город – маленький Париж. Здесь ему удалось понравиться королю, но одновременно угодить в самый разгар ссоры между двумя театральными актрисами – Бинетти и Катаи.

Следуя собственным вкусам, Казанова встал на сторону второй, в результате чего первая сочла себя оскорбленной и натравила на него своего любовника, отъявленного дуэлянта, графа Браницкого. Дуэль состоялась… и победителем оказался Казанова. Против всех ожиданий, Браницкого отвезли домой в очень тяжелом состоянии: давно известно, что в этом деле неловкий опаснее искусного.

– Дуэли запрещены, – учтиво сообщил Браницкий своему противнику. – Боюсь, что вы меня убили и за это будете приговорены к смертной казни. Спасайтесь, бегите, возьмите моих лошадей. Если у вас нет денег, вот мой кошелек.

Возможно ли более рыцарское поведение…

Казанове пришлось покинуть Варшаву. На этот раз отправился он в Вену, где некоторое время существовал на деньги из кошелька Браницкого, к которым прибавилась довольно кругленькая сумма, присланная в момент отъезда этим же благородным придворным короля Станислава вместе с пожеланиями доброго пути.

Увы, у нашего искателя приключений деньги никогда не задерживались, и вскоре ему пришлось, следуя неизменным привычкам, прибегнуть к обычным своим уловкам, и в результате между ним и начальником австрийской полиции состоялась краткая, но весьма неприятная беседа.

– Вот мои часы, – сказал тот, – взгляните на них повнимательнее!

– Вижу, – ответил Казанова, который при этом совершенно не имел понятия, к чему клонит собеседник.

– Так вот, если завтра в этот же час вы все еще будете в Вене, я прикажу силой выдворить вас за пределы города.

Перепуганный, Казанова попытался выиграть хоть какое-то время, немедленно написал жалобное письмо императрице Марии-Терезии и передал его через подругу, занимавшую видное место при дворе, но ему удалось получить отсрочку всего на неделю, а потом все же пришлось сесть в почтовую карету и снова тронуться в путь. Сделал он это не без сожалений, потому что Вена весной совершенно очаровательна. Кроме того, вечный странник начал подумывать о том, чтобы где-нибудь наконец остановиться. Его суставы потихоньку ржавели, а колеи больших дорог – не самое подходящее место для лечения ревматизма.

Казанове показалось, что для его здоровья необходимо пребывание на водах, и он отправился в Спа, где собиралась разноязыкая толпа и играли по-крупному.

Там он встретил соотечественника, некоего Кроче, тоже завсегдатая игорных домов. Тот, начисто проигравшись в Спа, уступил Казанове свою подругу, очень красивую девушку по имени Шарлотта Ламот, в которую Казанова послушно влюбился, но девушка не только была беременна от этого Кроче, но вдобавок еще и любила его.

С ней Казанова приобрел опыт платонической любви. Он снова попался в ловушку и, желая угодить тосковавшей по родине Шарлотте, совершил безумный поступок: вернулся во Францию, чтобы отвезти свою красавицу в Париж.

Он едва не угодил в Бастилию, куда маркиза д'Юрфе старалась его упрятать при помощи королевского указа о заточении без суда и следствия. Неизменная доброта госпожи де Румен снова, уже в который раз, спасла его: указ был отменен, но 15 ноября 1767 года Казанова получил распоряжение покинуть Францию и на сей раз отправиться в Испанию. Пришлось разлучиться с Шарлоттой, которая, впрочем, уже успела найти ему замену.

В Мадриде у него завязался роман с дочерью очень любопытного персонажа, дворянина-башмачника. Девушку звали сеньоритой Игнацией, и ему посчастливилось ей понравиться. Но одновременно с этим он сумел не понравиться некоему Мануцци, шпиону правительства, снабженному на редкость и опасно длинной рукой. И неудачник Джакомо получил приказ покинуть Мадрид, как незадолго до этого вынужден был покинуть Париж.

Правда, далеко он не уехал: приказ касался только столицы. В Валенсии он встретил хорошенькую соотечественницу, Нину Бергонци, любовницу генерал-капитана, крупного каталонского военного чина, за которой немедленно последовал в Барселону. Но там судьба приберегла для него одну из тех злых своих шуток, к которым он уже привык.

Свернув в какой-то из городских переулков, он нос к носу столкнулся с духом Кверилитом собственной персоной, с тем самым мерзким Пассано, который выдал его в свое время госпоже д'Юрфе. Встреча оказалась бурной, и Пассано, которого Казанова основательно избил, поклялся отомстить. У этого человека злоба претворялась в действие: он поспешил донести на Казанову, будто бы тот жил по подложному паспорту, и вскоре Джакомо оказался запертым в суровых стенах цитадели.

Его выпустили оттуда лишь в обмен на обещание покинуть город в течение трех дней, и он поостерегся нарушить это обещание.

Его видели в Перпиньяне, потом в Безье, затем он отправился в Экс-ан-Прованс, там он заболел, и за ним ухаживала во время болезни таинственная дама… Ею была Анриетта, красавица из Марселя, восхитительная любовь его молодости. С тех пор Анриетта чудовищно растолстела и теперь наотрез отказалась показаться ему на глаза. Едва он пришел в себя, она исчезла, оставив, как и в прошлый раз, приятный сюрприз в виде денег на жизнь.

И тогда произошла встреча Казановы со странной парой, впрочем, очень привлекательными людьми, женщине даже удалось на время затронуть его сердце. Мужчину звали Жозеф Бальзамо, его подругу – Лоренца, и ни тот, ни другая не успели еще сделаться графом и графиней де Калиостро.

Приключение быстро закончилось. Чета Бальзамо направлялась в Лиссабон, а Казанова, охваченный воспоминаниями о Венеции, проехал вместе с ними какую-то часть пути, а потом устремился в Италию. Он поселился в Ливорно, где тщетно пытался поступить на службу к графу Алексею Орлову, командовавшему тогда русской эскадрой. Напрасный труд: Орлов высокомерно отказался от его услуг и вежливо его выпроводил.[7]