Николя дернулся, сильнее прижимая девушку к себе. Она все еще здесь, все еще с ним. Никто, никто не посмеет ее отобрать!

В дверь настойчиво постучали. Входную. Да так, что сотрясались стены. Внутри засвербело тревожное предчувствие. Он что-то упустил. Что-то жизненно важное. Николя резко соскочил с кровати и, накинув домашний халат, сбежал вниз по лестнице. Проснувшись от шума, Герда поспешила следом. На пороге снова стоял Гарольд, взволнованный в два раза сильнее прежнего, а из-за его широкой спины затравленно выглядывал мертвецки бледный Эйс.

Предчувствие становилось все сильнее. Что там Гарольд говорил утром? Появился новый избавитель от крыс? Должно быть, сунулся куда не следовало и нарушил шаткий мир с коренными обитателями Утгарда, который Николя с таким трудом удалось установить.

— Дану похитили наших детей! — севшим голосом объявил Гарольд. — Только своего оставили, — бургомистр схватил Эйса за плечо и подтолкнул к Охотнику. — Говори!

Николя строго посмотрел на мальчика. Эйс весь сжался и горестно хлюпнул носом:

— Это не наши, честно. Они бы не стали. Это против воинского кодекса Дану… Лейфу просто понравилось, как играет дудочка, и он побежал искать музыканта. Но я никакой музыки не слышал, хотя я всегда раньше него замечал, как крадется мышь или летит птица. Но никакой дудочки я не слышал! А Лейф словно сам не свой стал. Все твердил про красивую мелодию. Я его не пускал, сколько мог. Неправильно это, когда кто-то слышит то, чего нет. А потом я лишь на секунду отвернулся, а его уже и след простыл. Убежал за своим музыкантом непонятным.

Николя нахмурился. Должно быть, это оно и есть, третье испытание. Только причем здесь Лейф?

— Пропал не только мой сын, но и все дети в городе. Все дети, кто мог ходить и кому не было двенадцати, — добавил бургомистр.

— Вожык! — вдруг вскрикнула Герда и испуганно прижала руки ко рту. — Он тоже говорил что-то про дудочку, которую мы с Финистом не слышали, а потом убежал, ничего толком не объяснив. Финист пошел его искать и до сих пор не вернулся.

Охотник со свистом выдохнул. Он слышал о демонах, которые могли похитить одного ребенка или двух, но чтобы увести всех детей города — какой же силой он должен обладать?!

На улице громко хлопнула калитка. Все испуганно обернулись. К дому со всех ног бежал сильно запыхавшийся Финист.

— Я видел их, детей, — с ходу начал он, с трудом пытаясь перевести дыхание. — Нагнал возле моста Биворн. Какой-то странный пастух уводит их в горы.

— Пастух?! — одновременно переспросили Николя, Гарольд и Герда.

— Как он выглядел, этот пастух? — перехватил инициативу бургомистр.

— Безбородый старик. Высокий. В ветхом плаще и широкополой фетровой шляпе. Опирается на деревянный посох. И, кажется, у него один глаз заплывший, — дал исчерпывающее описание Финист.

— Да это же тот самый старик, который, по словам проповедника, должен был избавить нас от крыс. Я сам видел, как он это сделал. Заворожил их игрой на флейте и утопил в океане, — поделился своей догадкой Гарольд.

— Да-да, он играл на флейте, похожей на ту недоделанную, которую ты мне показывал, только из нее не доносилось ни звука, а дети шли за ним, как привязанные. Я попытался их остановить, но они упорно продолжали следовать за ним. Даже силой не смог Вожыка утащить, — подтвердил оборотень.

Герда встревожено глянула на Николя.

— Должно быть, это он. Крысиный пастух. Понятно, как ему удалось то, что не получалось у вас, — ахнула она. — Но если он действительно бог, то он не стал бы брать что-то без разрешения. Он должен был вас об этом спросить.

— Разве же мы позволили, если бы он такое спросил? — развел руками Гарольд. — Он вообще почти не говорил. Только про свою награду — рыбу, древесину и шкуры.

— Так и сказал? — задумчиво прищурился Николя.

— Нет, но и так было понятно. Он попросил то, что является залогом будущего благоденствия нашего города, — недоуменно ответил Гарольд. — Сказал, что это поможет разбогатеть ему самому в будущем.

— Дети — это и есть единственное будущее, которое может быть у города. Он попросил в награду детей. Единственное богатство, которое ему нужно, это жертвы! — Герда от ужаса прикрыла рот ладонью.

— Я собственноручно придушу этого демонова проповедника! — взревел Гарольд, осознав вдруг весь масштаб свалившейся на них беды.

— Не надо никого душить. Я сам со всем разберусь, — попытался увещевать его Николя и повернулся к оборотню: — Финист, поседлай моего коня, пока я оденусь.

— А если он начнет буянить? — забеспокоился тот.

— Так врежешь ему по пузу, не сможешь что ли? — раздраженно ответил Охотник.

— Как скажешь, — легко согласился оборотень и направился в конюшню. Герда побежала следом.

— Главное, чтобы не оказалось так, как с крысами, — мрачно заметил Гарольд, когда они с Николя остались одни.

— Не окажется. На этот раз будет либо он, либо я, — заверил его Охотник и ушел в дом, ругая себя за легкомыслие. Он должен был понять, что что-то не так еще утром, но был слишком занят собственными проблемами, а теперь придется расплачиваться. И цена будет непомерно велика.

Гарольд тоскливо вздохнул и направился обратно в Упсалу, чтобы хоть немного успокоить до смерти перепуганных пропажей детей горожан. Это было единственное, чем он мог сейчас помочь.

Харысай, вороной жеребец Николя, стоял на удивление спокойно, пока Финист его чистил и седлал. Цапнуть попытался, лишь когда оборотень затягивал подпругу, да и то не сильно — просто пугал. Видно, сам проникся общим встревоженным настроем и рыл копытом землю, пока из дома не выбежал его хозяин.

— Я должна ехать с вами, — непререкаемым тоном заявила Герда. — Я загипнотизирую детей, они перестанут слушать пастуха и вернутся обратно. Тогда вам не придется драться.

— Не стоит. Это слишком рискованно, — тяжело вздохнул Николя, запрыгивая в седло. В этом и будет третье испытание — защитить ее от пастуха. Сомнений быть не могло. Николя не собирался давать Тангруму такой шанс.

— Но еще утром вы падали в обморок от истощения. Нельзя сражаться в таком состоянии, — не унималась Герда. Не верит. Пусть с ней. Лишь бы в полынью не лезла. — Позвольте мне помочь! У меня получится, я читала.

— Нет, — отрезал Николя и повернулся к оборотню: — Присмотри за ней. Что бы она ни говорила, что бы ни делала, не пускай ее за мной.

Он перевел взгляд к высившимся над городом суровым Утгардским горам.

— Погоди, — окликнул Финист. — Он видел меня и таился. Видел, как я пытался остановить детей, но ничего не сделал. Он хотел, чтобы я знал, куда и с кем они направляются. Это ловушка.

— Знаю, — горько усмехнулся Николя. — И все же я должен попытаться.

— Будь осторожен, — Финист и сам не понимал, почему вдруг начал волноваться за того, кого раньше считал злейшим врагом. Просто чувствовал, что не хочет потерять друга, едва обретя его.

— Не спускай с нее глаз, — Охотник кивнул на решительно сжимавшую в руках шаль девушку, прижал пятки к лоснящимся конским бокам и помчался вдаль, поднимая столб пыли.

— Идем, ты продрогла, — Финист подтолкнул Герду к дому. Она бросила короткий взгляд на резвящихся в загоне кобыл и неохотно пошла с оборотнем.

— Думаешь, с мастером Николя все будет в порядке? — спросила она, когда они шагнули за порог.

— Ты же сама говорила, что надо в него верить, — улыбнулся Финист, стараясь ее поддержать.

— Боюсь, моей веры сейчас будет недостаточно, — Герда еще раз посмотрела в сторону гор, куда ускакал Охотник.

Финист проводил ее до спальни и проследил, чтобы она легла в кровать, а сам сел рядом. Говорить ни о чем не хотелось. Герда изнывала от беспокойства. Что, если Николя не вернется? Ведь она столько не успела ему сказать. Зачем она поругалась с ним, да еще из-за такой глупости, как экзамен. Не важно, сдаст она или не сдаст и куда попадет после, лишь бы знать, что Николя живет где-то в Мидгарде. И, возможно, даже иногда скучает по ней. Еще одного известия о его гибели она просто не вынесет. Тем более, если погибнет он из-за нее. Нужно как-то выбраться из дома и помочь. Пусть даже против его воли. Пусть даже ценой собственной жизни. Лишь бы не чувствовать себя виноватой. Лишь бы не жить, зная, что его больше нет. Надо, чтобы Финист ее пустил.