— Да я теперь могу хоть до стратосферы допрыгнуть! — в эйфории расхвастался флайер. — Я вас так прокачу, что небо с овчинку покажется!

— Ладно-ладно, — девушка потрепала его по кабине и поспешила в Стэн, желая обрадовать друзей. Она шла привычной дорогой мимо рынка, мимо серых узких домов, вдоль канала, на котором царила обычная утренняя суета, и уже мысленно прощалась с этими улицами, которые успела хорошо изучить. Еще день-другой — и прощай, Фрисдам!

В приемную Управы Гвен влетела как на крыльях и резко остановилась при виде открывшегося ей зрелища. На лавке лежал Франц, очень бледный и, похоже, без сознания. Райна поддерживала его голову, Роуз хлопотала рядом, бренча какими-то пузырьками. В углу валялся сломанный беговел. По комнате расплывался резкий запах травяных настоек, напоминавший о стерильных больничных коридорах и профессионально сочувственных голосах врачей. Марк, заметив застывшую на пороге подругу, поспешил к ней. Сергея нигде не было видно.

— Что случилось?! — ахнула Гвен.

— Его только что принесли. На него напали ночью. Тот проклятый колдун или его Тварь, кто-то из них.

Послышался топот, и в комнату ввалился Сергей, судя по его виду, не спавший всю ночь. А может, и не одну.

— Доктор сейчас придет, — выдохнул он. — Привет, Гвен. Роуз, ну что?

— Не получается, — с отчаянием всхлипнула девушка. — Никак не могу его разбудить! Это колдовство сильнее меня.

— Как это произошло? — тихо спросила Гвендолин у Марка. Тот вздохнул:

— Франц выскочил ночью за коммандером. Зачем-то он ему срочно понадобился. Блин, он вообще не должен был выходить! Джербен столько раз его предупреждал! Эх, да что уж теперь…

В наступившей тишине Гвен могла расслышать доносившийся с улицы сухой усталый голос коммандера, который что-то выговаривал другим стражникам.

Появившийся вскоре доктор тоже ничего не смог сделать. На теле Франца не было никаких ран, кроме шишки на голове. Вероятно, ударился при падении. По всем меркам он давно должен был очнуться, но почему-то не просыпался. Доктор покачал головой:

— Необъяснимая патологическая заторможенность всех систем организма. Думаю, колдун применил некое ментальное воздействие. Мне очень жаль, но сейчас я ничем не могу помочь. Пульс у мальчика стабильный, хоть и очень замедленный. Понаблюдайте его несколько дней. Я еще зайду.

— А если он так и не очнется? — дрожащим голосом спросила Роуз.

На это ей никто не мог ответить.

Сергей бессильно потер руками усталое лицо, глаза его зло сверкнули:

— Учти, Гвен, теперь я никуда отсюда не двинусь, пока мы не поймаем эту тварь!

— Я тоже, — весомо поддержал его Марк.

— Да разве я возражаю? — воскликнула Гвен, всплеснув руками. Вся ее радость от полета бесследно испарилась. Будучи искусным механиком, она могла починить что угодно, но человеческие болезни вызывали у нее чувство кошмарной беспомощности. Она без слов восхищалась Розалин, которая разбиралась в таких вещах.

— Я могла бы пока заняться его велосипедом… — предложила Гвен. Было ужасно думать о повседневных делах, когда Франц лежал тут, как мертвый, но ей очень хотелось сделать хоть что-то. Хоть как-то помочь.

Вдвоем с Сергеем они оттащили сломанный беговел в конюшни. Дарт, узнав новости, тоже проникся воинственным настроением своих друзей:

— Чертов колдун, болт ему в печенку! Гвендолин! Тебе не кажется, что мы могли бы заняться патрулированием с воздуха? Вдруг мы сможем выследить, где он прячет свое чудовище?

— Пожалуй, это хорошая мысль.

Как ей самой не пришло это в голову? Конечно, ночью в тумане мало что увидишь, но можно делать облет вечером. А если горожане испугаются механической алой птицы, кружащей над городом, коммандер придумает для них какое-нибудь объяснение. Гвен поделилась своей идеей с Джербеном.

— А где вы возьмете топливо? — спросил он.

— Из Цитадели.

— То-то и оно, — усмехнулся коммандер. — Лучше наоборот обождать с полетами, пока мы не найдем среди магистров человека, которому сможем полностью доверять. Иначе я не поручусь, во что однажды может превратиться ваша машина.

После этих слов в голове у Гвендолин болезненной иглой засело беспокойство за Хэлси. Неужели его тоже подозревают? Конечно, в последнее время он вел себя странно и постоянно куда-то исчезал, но… Нет, он не может быть причастен к преступлениям! Тем более в случае с Францем! Даже если Цитадель набита маньяками, которые готовы убить ребенка ради непонятных целей, Хэлси не такой!

Этим вечером в харчевне «Копченый пес» народу было немного. С некоторых пор фрисдамцы предпочитали по вечерам вести домашний образ жизни. Так что сегодня здесь было тихо и сумрачно, как раз под настроение трех девушек, сидящих за столом. Тускло чадили факелы, висящие на стенах. Стойка, обитая медью, таинственно поблескивала в свете очага, так что стоящий за ней трактирщик — плотный, невысокий рыжеволосый мужик — в окружающей полутьме казался пещерным духом. В воздухе расплывались запахи жареной картошки, печеного хлеба, а также ароматы всевозможных напитков, пролившихся здесь за день. Это придавало здешней атмосфере особую индивидуальность.

Гвен, Райна и Розалин сидели молча. Гвен помешивала ложечкой чай, Роуз грела ладони о кружку с молоком. Райна заказала какую-то загадочную «змиеву спотыкачку», редкий напиток, настоянный, по слухам, на змеях. Любопытные подруги сунули носы в ее кружку, но сразу отшатнулись в испуге: судя по запаху, содержимое могло взорваться от неосторожного чиха.

Этому печальному застолью предшествовал целый ряд событий. Франца временно разместили в комнате Гвендолин, для чего Марк с Сергеем притащили туда легкую кушетку. К счастью, госпожа Вагенбур не возражала против растущего числа жильцов. Ей понравилась деловитая хозяйственная Розалин, и она надеялась, что та задержится в доме подольше. Госпожа Ванна взялась даже приглядеть за мальчишкой до возвращения девушек, благо это было несложно. Франц так и не пришел в себя. Даже уши у него побледнели, а мягкие детские черты лица болезненно заострились. В общем, его вид ранил просто до слез.

Кажется, Райна первая предложила «заглянуть куда-нибудь на минутку». Их друзья-стражники к этому времени уже отправилась патрулировать улицы. Посовещавшись, девушки решили поужинать в «Копченом псе», но сейчас им кусок в горло не лез.

За соседним столом мочил усы в кружке пожилой грустный мужик в кожаном колете, похожий на охранника. Понуро оглядев зал, он подпер голову кулаком и вздохнул. Три пары свободных ушей, обнаруженных по соседству, побудили его к разговорчивости:

— Вот скажи, — обернулся он к Райне, — разве справедливо лишить человека работы из-за одной паршивой случайности?

— Случайностей не бывает, — коротко ответила та, а секира, извлеченная девушкой из-под скамьи и небрежно брошенная на стол, поставила крест на дальнейших попытках соседа завязать беседу. «Охранник» с уважением покосился на убийственное оружие и молча уткнулся в свою кружку.

«Оказывается, секира — очень полезный аксессуар для похода в харчевню!» — подумала Гвен. Когда она предложила подруге оставить оружие дома, чтобы не таскать с собой такую тяжесть, Райна даже не поняла, чего от нее хотят. Она обожала всевозможные вещицы, в описании которых фигурировало слово «острый», и обращалась с ними просто мастерски. Что ж, у каждого свои увлечения. Гвен вспомнила о своем великолепном наборе инструментов, оставленном дома в гараже, и загрустила еще пуще.

— Это все из-за меня, — всхлипнула Райна.

Она сделала знак трактирщику, чтобы тот принес вторую порцию змеиного пойла. Гвендолин помахала рукой, отгоняя запах, а Розалин незаметно проверила, какие из противоядий она взяла с собой.

— С тех пор, как я потеряла свой перстень-амулет, мне ни в чем нет удачи! — Райна готова была разрыдаться. — Я должна была присмотреть за Францем! Но мне так хотелось поймать эту Тварь, что я ушла из Стэна. А он остался…