Еще двое стражников дежурили в доме госпожи Вагенбур на тот случай, если колдуну вздумается опять навестить художника. Уже ощущался некоторый дефицит констеблей, впору было снова объявлять набор. Возле господина Корнелиса хлопотала Иванна. Художник пришел в себя, но мало что мог рассказать о таинственном заказчике, к тому же мысли его, как вспугнутые птицы, постоянно метались от похитителя к самой картине. Он даже из госпиталя сбежал раньше положенного, не в силах больше терпеть разлуку со своими драгоценными полотнами.

— И все же, господин Корнелис, — терпеливо спрашивал Марк, сидя с блокнотом возле постели. — Может быть, вы сможете припомнить хоть какие-то детали? Как выглядел ваш гость? Акцент, жесты, привычки? Нам пригодится любая мелочь!

Несчастный художник, зеленовато-бледный, с темными кругами вокруг глаз, бессильно обмяк на подушках:

— Теперь я понимаю, что тот человек вел себя необычно, — произнес он еле слышно. — Всегда приходил поздно вечером. Прятал лицо. Я думал, он страдает от какой-то болезни и любит уединение. Его имя… погодите… Алберт Эйнс. Живет в собственном доме недалеко отсюда, на канале Принцев.

Разумеется, они потом проверили имя и адрес. Как Марк и предполагал, про человека с именем Алберт Эйнс там никто слыхом не слыхал. Фальшивка.

Корнелису еще не разрешили разговаривать, так что допрос длился очень недолго. Вскоре его прервала госпожа Вагенбур, появившаяся в комнате с подносом в руках. От тарелки на подносе исходил такой аромат, что измученные Марк с Сергеем чуть не захлебнулись слюной. Иванна проворчала, что она не для того трое суток выхаживала больного, чтобы теперь его угробили стражники, и живо выставила обоих за дверь. Напоследок она крикнула, что на кухне их ждет завтрак, и это окончательно поставило крест на следственных мероприятиях.

Вечером ребята, отчитавшись о делах, расселись вокруг коммандера. Сержант Пирс, как всегда, подпер могучим плечом печку. Якоб и Дирк, неразличимые для посторонних, как два яйца в лукошке, присели рядом на подоконник. У всех на лицах читалось чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы. Что ни говори, а прошлая ночь выдалась продуктивной. Конечно, с Яном Гортом они дали маху, да и Марку следует влепить за самоуправство, чтобы впредь неповадно было, зато они все-таки достали Искомую Тварь, а главное — смогли вернуть Розалин. Коммандер ухитрился разбить их невинное самодовольство всего тремя словами:

— Придется начинать все сначала.

В старом районе Фрисдама, на глухой улочке, куда солнце заглядывало лишь на жалких полчаса в день, а случайные прохожие появлялись, только чтобы спросить дорогу в какое-нибудь более интересное место, в маленькой старой квартирке человек гневно хлопнул ладонью по столу.

Человек был в ярости. Он потерял девчонку, а главное — лишился такого удобного убежища на острове. При всех достоинствах этой квартиры, в ней нельзя было держать некоторых питомцев. Иначе кто-нибудь из соседей тут же притащил бы сюда стражников. В здешнем районе жили начинающие карьеристы и старики, не нужные никому, даже своим внукам. Одинокие люди, единственным развлечением которых было подглядывание, подслушивание и сплетни. Это заменяло им реальную жизнь.

А что еще хуже, прошлой ночью он серьезно истощил свои силы. Слишком многих тварей пришлось создать, да еще поддерживать на расстоянии, так ведь и надорваться недолго! И все из-за этой ведьмы, принесла же ее нелегкая! Сидела бы в своем лесу под Вольфстадом! Если бы не она, он заполучил бы и девчонку, и ту механическую летающую птицу! Новое невиданное волшебство его очень заинтересовало.

— Ничего, я своего добьюсь, — прошипел колдун, блеснув злыми светлыми глазами.

Перебрав и осмыслив неудачи, человек перешел к преимуществам своего положения. Главный плюс — его городское убежище пока никто не раскрыл. Он мог буквально через плечо наблюдать за Джербеном и его новыми помощниками, прилетевшими непонятно откуда. Иногда это позволяло узнать много интересного. Например, вчера он получил любопытнейшую новость из Цитадели. Значит, у них там завелся огненный маг? Странно…

Человек неприятно осклабился, обретя сходство с хищной летучей мышью:

— Пусть они отняли у меня Розалин, но, возможно, в Цитадели я найду добычу получше.

Он надел неприметную серую куртку и еще более невзрачную шляпу. Подхватил с лавки мешок, который был неотъемлемой принадлежностью его профессии, и вышел. Человек помнил известное правило: хочешь бродить по городу незамеченным — найди подходящую работу. Некоторые профессии буквально превращают людей в невидимок.

Хэлси прислушался к звенящей тишине тренировочного зала, абсолютный покой которого нарушали только пылинки, танцующие в столбах солнечного света. Теплые квадраты на дощатом крашеном полу, нарисованные солнцем, медленно двигались. За час занятий они успевали доползти почти до стены. Магистр Летайло все еще лелеял свою меланхолию, так что Хэлси тренировался один. Он взобрался по канату на одну из площадок, между которыми был натянут трос, взял длинный шест для балансировки. Воздушный маг, помимо прочих качеств, должен был обладать хорошей концентрацией и живым воображением. Следовало представить, что под ногами у тебя не три метра пустоты, а, к примеру, мягкая перина. Тогда сможешь чувствовать себя в воздухе как рыба в воде. Хэлси вздохнул. Почему-то именно в момент падения воображение всегда ему отказывало.

Перед тем как погрузиться в мир эквилибристики, он позволил себе ненадолго отвлечься и достал из-за пазухи сложенный лист бумаги, порядком истертый на сгибах. Четким твердым почерком там было выведено: «Давай встретимся?» Почерк очень хорошо отражал характер его обладательницы. Улыбнувшись, Хэлси спрятал записку обратно. Он дал себе зарок, что непременно объяснится с Гвендолин, когда добъется ощутимых результатов в магии. Кто он сейчас? Всего лишь жалкий недоучка. Конечно, несколько недель назад, когда он был посмешищем всей Цитадели, его положение было еще хуже. Магия, неожиданно проснувшаяся в нем тем вечером в Роттерских конюшнях, открыла ему дорогу к ослепительному будущему, но этот долгий путь еще предстояло пройти. Вообще-то Хэлси рассчитывал его пробежать.

Дверь тренировочного зала вдруг бесшумно распахнулась, и в зал вошел человек, закутанный в темный плащ. Его появление отдавало некоторой театральностью.

— Магистр Летайло? — удивился Хэлси. Он давно привык к причудам своего наставника.

Нет, этот визитер был выше ростом и не торопился открывать свое лицо. Что ему нужно? Хэлси отбросил в сторону тренировочный шест, привязав его к себе невидимой нитью. Шест полетел вниз, а юный маг, используя его как противовес, плавно опустился по другую сторону бруса. Со временем он научился понимать, что магия — всего лишь хитрая система противовесов. Человек откинул капюшон, и Хэлси отшатнулся. На него уставились пристальные светлые глаза на бледном тонком лице, обрамленном такими же бесцветными волосами. На первый взгляд гость казался выцветшим, лишенным красок. Но если смотреть на него другим зрением, можно было увидеть огромную силу, будто сжатую в кулак. Самое удивительное, что лицо гостя было хорошо знакомо Хэлси, вот только он никак не рассчитывал побеседовать с его обладателем. Для этого пришлось бы организовать спиритический сеанс.

— Не пугайся, я пришел просто поговорить, — произнес странный гость. — Я давно оставил Цитадель. Но твой случай привлек мое внимание. Я вернулся из-за тебя.

Пожалуй, это было лестно.

— Ты неплохо продвинулся за последнее время. — Темный плащ задумчиво оглядел оборудование, взял один из шестов и ловко крутанул в руке. — Но разве тебе не хотелось бы подняться выше? Чему может научить тебя этот мозгляк магистр Летайло, вечно дрожащий, как лист на ветру? Или старый шут Хенрик? Цитадель — это вчерашний день. Методы магистров устарели, их косность может сравниться разве что с их скудоумием…