Вцепившись дрожащей рукой в кран, Кэтрин включила холодную воду и содрогнулась, когда из душа на нее брызнули ледяные струи. Однако они сделали свое дело — донимавший ее тело жар спал. Замерзнув, Кэтрин пустила горячую воду. Согревшись, она принялась с остервенением намыливать себя, чтобы смыть следы прикосновений и поцелуев ненавистного мужчины. Ах, если бы точно так же она могла смыть мысли о Ларри!

Безрассудно и безоглядно она отдалась мужчине, который ни в грош не ставил ни ее целомудрие, ни ее чувства. Винить в этом ей некого. Чего еще она ожидала? Признания в любви? Кого она пыталась обмануть? Себя, признала Кэтрин с горечью, удивляясь, как могла столь быстро и легко поддаться низменным эмоциям. Ее поступками руководила примитивная похоть. Высушив волосы и причесавшись, Кэтрин завернулась в полотенце и осторожно подошла к двери. Из комнаты не доносилось ни звука. Ларри скорее всего ушел, но открывать дверь Кэтрин не спешила. Она не могла и не хотела видеть его холеное лицо, его чувственные губы, искривленные насмешливой улыбкой. Она понимала, что ведет себя по-детски, но ничего не могла с собой поделать.

Устыдившись собственной слабости, она распахнула дверь и вышла в спальню. Ларри действительно ушел. Кровать со сбитыми простынями напомнила ей о грехопадении, и Кэтрин с раздражением смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Сбросив полотенце, она подошла к кровати, привела ее в порядок и скользнула под одеяло. Свернувшись калачиком, Кэтрин впервые ощутила, как сильно устала — и физически, и эмоционально.

Завтра утром она отсюда уедет, чтобы больше никогда не возвращаться. Решение принято. Это ранчо и люди, с ним связанные, принесли ей одни страдания. Настало время подвести черту и покончить с прошлым. По щекам снова покатились слезы, и Кэтрин с ожесточением их вытерла. Жалеть себя — самое неблагодарное дело, и она не хотела предаваться этому бессмысленному занятию.

Ей двадцать пять лет. Она наконец переспала с мужчиной. Ну и что? Все девушки рано или поздно проходят через это.

Постепенно Кэтрин успокоилась. Она молодая, здоровая, а главное — у нее теперь есть деньги, в которых она остро нуждалась. А Ларри Гэлифакс… Да Бог с ним. Проживет она и без него.

Кэтрин взглянула на часы. Стрелки показывали семь утра. Пора. Она взяла сумочку и, покинув спальню, устремилась к лестнице. Стук ее каблуков по плиткам пола звонко разносился по всему дому.

В пять утра Кэтрин окончательно отказалась от попыток уснуть и поднялась. Она бродила по комнате, открывала дверцы и ящики шкафов, но не нашла ничего, что хотела бы взять на память. Период жизни, связанный с Австралией, закончился. При виде свадебного платья Кэтрин даже улыбнулась, подумав, какой же наивной всегда была.

Проходя мимо кухни, Кэтрин замедлила шаг, а потом решительно толкнула дверь.

— Кэтрин! — обрадовалась Гвен, готовившая завтрак. — Я хотела отнести тебе кофе, но Ларри просил тебя не тревожить.

— Весьма любезно с его стороны, но я давно проснулась. От кофе не откажусь и, пожалуй, поеду.

— Как? Ты уже уезжаешь? — Глаза Гвен удивленно округлились. — Но Ларри сказал, что ты погостишь недельку…

— Он ошибся. — Кэтрин взяла из рук Гвен чашку с дымящимся кофе и села за стол. — Мне нужно вернуться домой. К маме. Она не совсем здорова. Присядь, Гвен, и выпей со мной кофе.

Гвен налила себе чашку и села напротив Кэтрин.

— Я помню твою матушку. Она была такая юная и красивая. Надеюсь, у нее ничего серьезного?

Кэтрин грустно улыбнулась.

— Все было очень плохо, но теперь она, слава Богу, выздоравливает. Мы держим ресторан, мама без меня не справится. Спасибо вам, Гвен. Я буду вспоминать о вас. Хорошо, что вы с Робом останетесь на ранчо. — Кэтрин встала и обняла Гвен за плечи. — Мне пора идти.

— Идти куда? — раздался за спиной Кэтрин голос Ларри.

Кэтрин медленно обернулась, и при виде Ларри у нее ёкнуло сердце. Он был в черных спортивных трусах и в майке, мокрой от пота. Широкая грудь Ларри тяжело и часто вздымалась.

— Ты занимаешься бегом? — спросила Кэтрин.

Теперь ей было ясно, как ему удается поддерживать себя в идеальной спортивной форме.

— Каждый день, — уточнил он, проводя рукой по мокрым волосам. Их глаза встретились. Его немигающий взгляд заставил Кэтрин судорожно сглотнуть образовавшийся в горле ком. — Но ты не ответила на мой вопрос. — Он оглядел ее с головы до ног, не упустив ни аккуратной прически, ни костюма, ни туфель на высоком каблуке. Судя по всему, Кэтрин собралась отнюдь не на прогулку по окрестностям. — Итак, куда ты собираешься? — повторил Ларри свой вопрос и, подойдя к Кэтрин вплотную, навис над ней мрачным утесом.

У Кэтрин застучало в висках. Она видела перед собой превосходный образец представителя мужского пола, спортивный наряд которого скорее подчеркивал, чем скрывал совершенства крепкого тела, оценить достоинства которого она имела счастье прошедшей ночью. Кэтрин встряхнула головой, желая прогнать сладко-горькие воспоминания, тем более что, по его собственному признанию, она была для Ларри одной из многих, в то время как он стал ее первым мужчиной. Он привык иметь дело с опытными партнершами и поддался ее обаянию только потому, что принял ее за такую.

Выдержав его взгляд, Кэтрин расправила плечи и спокойно сказала:

— Я еду сегодня домой, если есть подходящий рейс. Все вопросы мы решили, и у меня нет причины задерживаться здесь еще на несколько дней.

Ларри вдруг схватил ее за запястья и, слегка повернув голову к изумленной Гвен, пояснил:

— Кэтрин немного не в себе. Будь добра, Гвен, принеси нам кофе в кабинет.

— Отпусти меня! — Кэтрин попыталась вырвать руку, но не получилось.

Ни слова не говоря, Ларри потащил ее за собой в коридор, а оттуда в кабинет.

— Объясни, что за игру ты ведешь, Кэтрин, — потребовал он сурово, втолкнув ее в комнату. — Мы ведь заключили сделку, не так ли?

Кэтрин, овладев собой, подняла на него спокойный взгляд.

— Я от нее и не отказываюсь. У тебя нет основания для беспокойства.

Ларри сверлил ее ледяным взглядом, от которого у Кэтрин по спине побежали мурашки. Ей потребовалось все самообладание, чтобы не выдать своего страха.

— Я не вижу причин для моего дальнейшего пребывания здесь. Отца больше нет в живых, и ему все равно, в Австралии я, в Америке или в Африке. Кроме того, меня ждут дома.

— Ты должна провести здесь неделю, как мы договаривались, и я настаиваю на этом.

Черты его лица оставались непроницаемыми, в то время как глаза излучали холод. Скользнув взглядом по ее обольстительным формам, Ларри попытался обнять Кэтрин, но она увернулась и насмешливо спросила:

— В память о моем отце?

Она его раскусила. Он хочет секса. Вынужденный задержаться в этом захолустье на несколько дней, Ларри нуждался в партнерше, а она вчера повела себя неосторожно, и он, видимо, решил, что она тоже не прочь развлечься.

Он обозвал ее шлюхой, обвинил в корысти, и все же, находясь рядом с ним, Кэтрин не могла отрицать, что ее все еще влечет к нему.

— Прошу прощения, но это невозможно, — произнесла она твердо, призвав на помощь всю силу воли. Отвернувшись, Кэтрин отошла к стеллажам, тянувшимся вдоль одной из стен. — Перед отъездом я бы хотела взять что-нибудь на память об этом доме.

Кэтрин весьма кстати вспомнила, что должна привезти матери какую-нибудь вещь, иначе придется признаться, что целью ее поездки были все же деньги. Кэтрин знала, что, если скажет матери правду, та ни за что не согласится воспользоваться деньгами Энтони.

Ее внимание привлекло банджо, подаренное отцу одним из поклонников его таланта.

— Пожалуй, это подойдет, — сказала Кэтрин и, повернувшись, оказалась нос к носу с неслышно приблизившимся к ней Ларри.

Кэтрин нервно облизнула пересохшие вдруг губы, сердце в груди колотилось, как у перепуганной птицы.

— Хватит лгать мне и себе, — горячо зашептал Ларри, беря ее за руку. — Ты хочешь со мной близости не меньше, чем я. — Он устремил на нее пылающий взор. — Я слишком хорошо помню, как ты обнимала меня и не желала отпускать, каким податливым и послушным было твое тело…