Живу я одна, мама живет в отдельной квартире на другом конце города, а отец уже как десять лет пропал безвести. Жить одной сначала было сложно, но я быстро приспособилась. Заводить зверей я не стала, так как иногда сама забываю поесть, а зверька морить голодом жалко. Мама навещала меня редко, зато я ее часто, она ведь у меня одна… Хотя есть бабушка Властислава, но она живет далеко в деревне.

В родной комнатке стянула с себя лишнее и, оставшись в легкой футболке с надписью «Имею право на наглость», легах и одних теплых носках, торжественно прошествовала на кухню, где в холодильнике ждал меня йогурт с мюсли.

В дверном проходе на кухню застыла, так как сидел там мужичок не известного мне происхождения. Низенький, толстенький с черными волосами, которые имеют легкую седину на висках. Глаза зеленые, усы закрученные, ну, прям кот моей бабушки. Одет мужичек в старомодный костюм в стиле лондонских денди, даже конусообразная шляпа и трость имелись. На руках перчатки белые, обувь стати тоже. И вот сидит это пародие на кота за столом и чай с баранками пьет.

У меня натуральный шок, сильный и неповторимый. Закричать? Денис вряд ли пойдет спасать, а Тимоха не услышит. Побыть гада? Так мужик мне ничего не сделал, ну кроме того, что подъел мои запасы к чаю. Вызвать полицию? Так опять же мужичок слишком приличный.

Я осторожно прошла к плите, не сводя глаз с индивида. Тот на меня смотрел с легкой усмешкой. Взяв одной рукой сковороду, бросила на мужичка взгляд аля-«я опасна и безбышина», мужик ответил взглядом в стили, я еще ничего не сделал. Аргумент весомый.

— Кто? Зачем? Откуда? Куда? — засыпала я вопросами.

— Семен, — представился мужичок. Ну, точно кот моей бабули, даже имя сошлось. — Бабушка ваша прислала с посланием.

Мне протянули пирожок, который все это время на столе лежал. Особый узор из теста по краю точно говорил, что его сотворила моя бабушка. Только она умела делать такие красивые пирожки, с необычным узором цветов и лозы. На ее пирожках и пирогах будто оживали сказки, которые я так любила с детства. Без страха откусила кусочек… Вишня! Любимая вишня! Сладкая и натуральная, а недешевская подделка магазинов. Улыбнувшись, посмотрела на мужичка без страха или подозрений, тот ответил улыбкой.

— И чего хочет бабуля? — поинтересовалась я, оставив сковороду в покое.

— Яг… — начал было мужчина, вставая, но замелся. — Властислава приболела и попросила меня доставить ее внучку к ней на подмогу.

— А почему она не позвонила и не предупредила? — спросила я, снова насторожившись. Легкой рукой взялась за сковороду.

— Деревня, хулигонья много. Провода посрезали, — малахольно пожал плечами мужчина. — Так, Василиса, вы согласны?

— Бабушке помочь дело благое, — выдала я.

Мужчина расплылся в довольной улыбке и стукнул три раза тростью. Я самыми большими глазами в мире смотрела на то, как от трости начал идти туман. Все стало трястись, как во время землетрясения. Я уверено схватила сковороду и, поняв, что надо действовать, хотела огреть мужичка сковородой, но споткнулась и покатилась кубарем.

Мягким местом врезалась в стену, по занозам уверенно могу сказать, что в деревянную. Открываю глаза, вижу деревянный потолок, как в старых избах, и собственные ноги. Быстро приняла положение «сидим на попке ровно» и огляделась.

Старорусская изба, еще со мхом в щелях. Тяжелая дверь, пара окон, белая кирпичная печь, стол, скамейка, пара стульев, старинные большие сундуки. Под потолком подвешенные разные травы, под столом лежат кости… надеюсь не человеческие. Мужичка рядом не было, зато чьи-то ножки свивали с печи. Пи***ц!

— Вася! — из-за печи выглянуло знакомое и любимое мной с детства лицо бабушки Властиславы. Она спрыгнула на пол, демонстрируя мне свое отменное здоровье.

Красивая женщина, которой тяжело дать больше пятидесяти, чуть ниже меня ростом с легким станом. Через плечо свисала длинная коса серебристого оттенка, перемотанная черной лентой. Коричневое длинное платье подчеркивало хорошую фигуру с весьма большой грудью, ну, это у нас наследственное, что у бабушки, что у мамы, что у меня. На лице мой прародительницы добрая улыбка, носик с небольшой горбинкой, и ярко-зеленые глаза, похожие на изумруды.

— Внуча! — бабушка подошла ко мне и протянула руку.

Я приняла помощь и встала. В растерянных чувствах я бросилась обнимать бабушку, чтобы не заплакать.

— Ну, что ты, солнышко? — бабушка погладила меня по спине. — Неужели так испугалась?

— Очень, — хлюпая носом, ответила я.

— Давай за стол сядем.

Бабушка провела меня к деревянному столу, усадила на скамейку возле окошка. Я посмотрела в окно, и глаза мои захотели на орбиты. За окном болото! Натуральное болото, в котором что-то булькало, причем активно.

— Мать моя… Едрен батон! — выдала я, хлопнув себя по щеке. Я не проснулась. Пипец…

— Опять водяной пьянку устроил, — выдала бабушка, достав из печи пирожки.

— Кто? — я испугано глянула на прародительницу.

Бабушка поставила пирожки и удивленно посмотрела меня. Она села напротив и, нахмурившись, спросила:

— Мать что-нибудь рассказывала про Треху?

— Про что? — глаза мои округлялись и округлялись.

Недовольно фыркнув и помянув мою маму не самым лестным словом, бабуля снизошла до грустной улыбки и загадочным голосом начала повествовать:

— Треха — это сказочный мир. Здесь живут все те, о ком ты так любила слушать в детстве. Начиная с принцесс и царевичей и заканчивая нечестью различной. Сюда ты попала порталом по собственному желанию.

— А мужичок? — не удержалась я от вопроса.

— Ты че Семена не узнала? — удивилась бабушка, и на стол прыгнул черный кот с белыми лапками.

Кот блеснул глазами, а я, вскочив, выдала:

— Я так и знала, что ты кот!

— Догадливая, — промурлыкал Семен, а я прижала жопу обратно, так как говорящий кот не входил в спектр ежедневного. Кот спрыгнул на лавку рядом со мной.

— Бабуш, а почему я раньше ничего про ЭТО, — я развела руками, — не знала?

Вопрос был закономерным, так как подкатывал легкий деприсняк. Ответ так же был ожидаем:

— Так мать твоя, после смерти твоего отца, Владимира, перебралась жить в мир обычных людей. Тебя со мной не оставила и память твою подправила, чтобы не всплывало лишнее.

Я начала перебирать в голове воспоминания. Помню, мама водила меня в детский сад во дворе, где я играла с Тимохой… Мой шестой день рождения в кафе «Остров развлечений» со всеми друзьями… Как папа качал меня на качелях в парке… Как просила щенка, но родители подарили хомячка, который жил в клетке на подоконнике… Как мама плакала после пропажи отца, но все равно каждую ночь рассказывала мне сказки про похождения Владимира Премудрина с его дочкой…

— Мамины сказки… — глухо начала я вопрос, но бабушка поняла:

— Через сказки она убирала воспоминания и меня их иллюзиями. Жизнь, которую ты помнишь до одиннадцати лет, пустая иллюзия. А сказки, которые ты слушала, были реальными.

Повисла пауза, в которой я невольно потянулась к пирожкам, явно с вишней. Еда это единственное эффективное успокоительное…

Доев пирожок, поняла, что на столе уже и салатик, и курочка запечённая, и квасок стоит. Ляпота!

— Самобранка? — полюбопытствовала я, выразительно взглянув на белую скатерть.

— Последняя модель, шемахинского производства, — гордо мяукнул кот. — Еле успел купить.

— Что угодно приготовит? — в моих глазах промелькнула коварная мысль, которая убила диету Дюкана.

— Все!

— И даже пиццу?

— И даже роллы! — улыбнулся кот.

— Ну, все! Мне тут уже нравится! — выдала я, потирая ручки.

Бабушка довольно улыбнулась и как выдаст:

— Ну, давай-ка, скатерка, готовь: филадельфию, токио, унаги урамаки, фудзи, суши с угрем, соевый соус, васаби и имбирь маринованный.

От познаний бабушки в японской кухне я удивилась и конкретно зауважала старушку, так как сама обычно на картинки показываю при заказе.