Часто по вечерам приходил ужинать Итшан в компании с Мутнехмет. Усаживали за стол детей, сироту Нефериб и Хоренета, и слушали их болтовню, как будто они были оракулами. Старательно воздерживались от того, чтобы упоминать о пропавшем царевиче, Аменхотепе. Затем Меней с Сати играли в змея. [13]Иногда писец читал вслух несколько отрывков из «Диалогов отчаявшегося человека со своим последователем», «Жалоб Ипуур» или «Максим Хахаперрезенеба», убеждающих читателя в том, что человеческое существование не представляет собой гирлянду блаженств. [14]Затем детей укладывали спать, Мутнехмет удалялась, Итшан следовал за Анкесенамон в ее апартаменты.

Но их любовные отношения все больше и больше стали напоминать близкую связь заключенных.

Однажды ей приснился кошмарный сон: в гробнице ее отца персонажи сошли со стен и прогуливались по лабиринту комнат, поглаживая фигуры на фресках. Она внезапно проснулась: Итшан, страдавший бессонницей, склонясь, наблюдал за ней.

Даже зажмурив глаза, она чувствовала вопрошающий взгляд, который он часто устремлял на нее, когда она лежала, вытянувшись.

«И что дальше?» — спрашивал он взглядом, не произнося слова вслух, таким голосом, который постоянно звучал даже в сновидениях и в его отсутствие.

Вне сомнения, он думал о том, каким было его место в театре теней, в который превратилась жизнь царицы. Тайный любовник и непризнанный отец царевича дошел до того, что сам стал как тень.

Она не отвечала, так как не знала ответа. Нет, это не могло продолжаться вечно.

Минул один год после смерти Ая.

Опять пришел месяц Хойяк, начался сезон Наводнения.

Хоремхеб организовал праздник Осириса.

Как только он вернулся с празднования, Рамзес сразу же появился во дворце и попросил у царицы аудиенции.

— Твое величество, к сожалению, должен тебе сообщить неприятную новость. Вчера была разграблена гробница царя Ая.

На какое-то мгновение из-за шока она не могла говорить. Как бы отстраненно ни относилась она к своему деду, этот грабеж был ею воспринят как попытка очернить образ царской семьи. Династии. Жилищем вечности должен быть обеспечен любой человек, даже если он спорил с богами относительно своей судьбы. Это было святая святых. Взлом гробницы был неописуемым преступлением, тем оскорблением, которое мог задумать только Апоп. Он лишал покойника вечности.

— В это утро на рассвете стражники обнаружили пробитую стену гробницы, — добавил он.

Сати, стоя позади царицы, слушала с мрачным видом.

— Разве гробницы не охраняются постоянно? — спросила Анкесенамон.

— Так оно и есть, твое величество. Но мы не можем поставить охрану перед каждой из них. Кроме того, ночью была песчаная буря, которая вынудила стражников укрыться в одном из похоронных храмов. Воры воспользовались удобным случаем.

Какое-то время она пребывала в размышлении.

— Что они унесли?

— Золотые маски с саркофагов царя, драгоценности, которые украшали останки, и многочисленные золотые вещи. В настоящее время мы с начальником хозяйственной службы составляем общий список. Труднее будет определить похищенное из саркофага матери царя.

Она вспомнила, что Ай заставил перенести саркофаг матери в свою гробницу.

— Стало быть, они открыли каменный саркофаг?

— Именно так, твое величество.

— Неужели они повредили саркофаг царя?

— Увы, твое величество, такое кощунство совершается не в первый раз.

Да, ей было известно, что иногда разоряли гробницы, в которых находились сокровища. Но за этими преступлениями следовали другие, как в случае убийств: всегда на прицеле был кто-то еще.

— Я полагала, что заграждения были установлены для того, чтобы остановить вторжения грабителей.

— Речь не идет о грабителях, твое величество. Это кто-то из обычных жителей. Очевидно, царские гробницы разжигают в них алчность. Вот почему они находятся под охраной, которую, впрочем, полководец Анубис заставил усилить согласно распоряжениям Первого советника Хоремхеба. Он отдал мне приказ незамедлительно разыскать воров и, когда они будут найдены, посадить их на кол.

Анкесенамон содрогнулась.

Но главным было то, что Хоремхеб все же защищал целостность царских гробниц.

Новость стала причиной смятения во дворце. Его обитатели пришли выразить царице, насколько они оскорблены и разгневаны. И ей пришлось выдерживать увеличившееся количество визитов супруг высокопоставленных лиц, появившихся подобрать крошки — детали происшествия.

Она не прекращала думать о краткости отдыха Ая в своей гробнице.

Между тем по прошествии нескольких дней, во время заседания совета, Анкесенамон пришлось испытать новое потрясение.

Хоремхеб заявил, что, по мнению верховного жреца Хумоса, ввиду осквернения гробницы Ая нужно совершить новое захоронение.

— Снова будем делать саркофаги? — спросила царица.

— Твое величество, достаточно трудно будет снова сделать саркофаги, так как мумия исчезла.

— Исчезла?

— Начальник охраны Рамзес не захотел причинить твоему величеству дополнительной боли, когда информировал о взломе. Второпях воры вытащили мумию из саркофага. Без сомнения, ради того, чтобы сорвать драгоценности, которые украшали запястья, и похитить те, что были скрыты под повязками, они ее почти полностью распеленали и разрушили.

У Анкесенамон вырвался крик ужаса.

— Стражники, — продолжил Хоремхеб, устремив на царицу бесстрастный взгляд, — обнаружили разбросанные фрагменты царской мумии на полу в гробнице и перед ней. Та же участь постигла останки матери царя. Остатки мумий были собраны. Но верховный жрец признает невозможным восстановить мумии или саркофаги. Нельзя повторить обряд Открытия рта. По его мнению, лучше приступить к перезахоронению мумий в другом месте и в отдельных саркофагах.

— В другом месте?

— Эту гробницу нельзя вновь использовать. Она осквернена.

— Но тогда где же поместят эти останки? — воскликнула она, неожиданно охрипнув.

— Царь приказал построить гробницу в Ахетатоне, рядом с гробницей царицы Нефертити. Вот там, по мнению верховного жреца, он должен будет отдыхать. Некрополь там защищен.

Она подумала, что уже нечего больше воровать.

Царя Ая больше не было, кроме как на фресках своей недолговременной гробницы.

Анкесенамон и Мутнехмет, заплаканные, пожелали сопровождать саркофаги в Ахетатон. Их перевозка осуществлялась под командованием Главного смотрителя царских имений и в сопровождении двадцати военных. Три придворные дамы, Сати и целая дюжина слуг составляли свиту царицы и ее тети. Поскольку перезахоронение не могло быть пышной церемонией, особенно при таких обстоятельствах, Анкесенамон решила, что это должно быть официозное мероприятие.

Оба внешних каменных саркофага, один из которых, — тот, что принадлежал Аю, — был разбит, также перевозили в Ахетатон.

Царица, ее тетя и их свита совершали поездку на борту «Славы Амона».

Вот уже около пятнадцати лет Анкесенамон не бывала в Ахетатоне. Ее охватило волнение, когда она подумала об этом городе. Остался ли он таким, каким был? Но она была потрясена: начиная с пристани, можно было догадаться, что бывшая царская столица стала теперь городом-призраком. Покинутый придворными и их семьями при переезде двора в Фивы, город теперь можно было назвать лишь небольшим местечком.

Со стен дворца отлетела штукатурка. Сады были запущены. Одичали кусты роз и жасмина. Кругом можно было видеть развалившихся на траве или дурачившихся в туях кошек, целое племя.

В этих местах не осталось больше никого, кроме малочисленного персонала, заботившегося о том, чтобы земледельцы, рыболовы и торговцы, проживающие в городе, не занимали здания бывшего царского дворца. Здешний начальник, извещенный смотрителем, пришел в смятение, когда узнал о царском визите. Ему надо было срочно найти ложа, освежить постельные принадлежности, подмести комнаты, в которых можно было бы принять царственных особ…