Травяной великан не обернулся.

– Как оборона, Валавирджиллин?

– Они нас окружают, – ответила она. – Через минуту ты услышишь их запах. Обвяжи этим…

– Бр-р-р! Что за мерзкий запах?

– Спирт. На нем работают двигатели наших круизеров, но он может спасти нас. Обвяжи это вокруг шеи.

Стражник не шевельнулся и не взглянул на нее. Он не хотел оскорблять чужеземную гостью. Его поведение означало: Валавирджиллин не говорила.

Ей некогда было играть в эти игры.

– Покажи, как пройти к терлу.

– Дай мне платок.

Вала бросила ему полотенце. Он неприязненно хмыкнул, но обвязал вокруг шеи, после чего указал направление. Но она уже сама увидела впереди сверкающие доспехи.

Огромный мужчина не сводил глаз с куска ткани в ее руках, хоть и попятился от отвратительного запаха:

– Но зачем?

– Так ты не знаешь о вампирах?

– Кое-что нам рассказывали. Вампиров достаточно легко убить, и они не думают. Все остальное… Это чтобы заткнуть уши?

– Зачем, терл?

– Чтобы они не смогли запеть нас до смерти.

– Тут дело не в звуках, а в запахе.

– В запахе?

Травяные великаны идиотами не были, но… им не повезло. Сначала хоть кто-нибудь должен пережить нападение вампиров. Но даже если ребенок останется в живых, он не поймет, почему ушли все взрослые. Ей, Кэю или кому-то еще придется заговорить на эту тему, несмотря на то, что времени в обрез.

– Вампиры выпускают запах спаривания, терл. Возникает сильное вожделение, мозг отключается, и ты идешь прямо к ним

– А вонь твоего топлива забивает тот запах? Но не возникнет ли здесь другая проблема? Мы слышали о вас, машинных людях и о вашей топливной империи. Вы убеждаете гоминидов других видов изготавливать спирт для ваших повозок. Они начинают пить его, теряют интерес к работе, игре, к самой жизни – ко всему, кроме топлива, и умирают молодыми.

Она засмеялась.

– Запах вампиров все это проделает с вами прежде, чем вы успеете сто раз вдохнуть и выдохнуть воздух.

Впрочем, в чем-то терл был прав. Неужели мы хотим, чтобы арбалетчики опьянели, пока вампиры окружают стену?

– Топливо действительно лучшее средство? Может, попробовать сильные травы?

– А когда вы сможете собрать эти травы? Топливо у меня есть уже сейчас.

Великан отвернулся от нее и начал выкрикивать распоряжения. Большинство мужчин к этому времени были на стене, но женщины начали убегать. Появились груды сброшенной одежды. Женщины забирались на стену и направлялись к круизерам. Валавирджиллин терпеливо ждала.

Великан прогрохотал:

– Идем! – и направился в возведенную из земли постройку, вторую по величине.

Здесь грудами лежала не только сухая трава, но и другие растения с тысячью запахами. Великан размял лист у нее перед носом. Она отступила назад. Другой лист. Она осторожно принюхивалась. Еще один.

Наконец запах ей понравился.

– Попробуйте все эти листья, но топливо тоже. Так мы определим, что действует лучше. Зачем вы все это здесь держите?

Великан засмеялся:

– Вот это приправы. А это женщины едят, чтобы молоко у них было лучше. Ты думала, что мы едим одну траву? К увядшей или кислой траве приходится что-то добавлять для улучшения вкуса.

Великан захватил охапку травы и пошел наружу. Раскаты его голоса вполне можно было услышать и в Центральном городе, подумала она. Не только его голос, но и женские голоса, да и тот шум, с которым они забирались на стену.

Валавирджиллин снова взяла банку с топливом и тоже полезла на стену. Сверху она наблюдала за большими тенями: воины стояли, не двигаясь, женщины сновали между ними, раздавая смоченные спиртом полотенца. А это что за огромная женщина, Мунва?

– Валавирджиллин, неужели они убивают запахом!

– Да. Мы не знаем, какой из наших запахов защищает лучше. Некоторые мужчины уже получили полотенца, пропитанные спиртом. Оставьте их, а остальным раздайте растения терла. Там увидим.

– Увидим, кто умрет, а кто выживет, так?

Валавирджиллин пошла дальше. Под действием паров спирта она чувствовала легкое головокружение. С этим она могла справиться, да и полотенце почти совсем высохло.

Только утром Вала размышляла о том, что Форн достаточно созрела, чтобы заниматься РИШАТРА либо прямо найти себе супруга. Как выяснилось, Валавирджиллин отстала от жизни. Вряд ли Форн могла помнить запах вампиров. Она узнала запах любовника!

Этот старый запах вожделения и смерти проник в ноздри Валавирджиллин и теперь вгрызался ей в мозг.

Воины-великаны все еще выглядели неподвижными тенями среди движущихся теней-женщин. Но… их стало меньше.

Женщины-великаны тоже заметили это. Послышались крики ярости и страха; сначала две, потом четыре женщины помчались по кромке, призывая терла. Еще одна со стоном побежала вниз в противоположном направлении, в сторону скошенного поля.

Валавирджиллин двигалась между оставшимися защитниками, смачивая горючим полотенца женщин, мужчин – всех, кто встречался ей на пути. Поспешность при принятии решения равносильна убийству. Горючее защищает от запаха вампиров. Травы? Возможно, аромат трав терла будет действовать дольше.

Повсюду виднелись бледные тени гоминидов. Только силуэты. Как они выглядели на самом деле, можно, было только представить в воображении, а если при этом на подсознание воздействует запах, ты начинаешь представлять нечто удивительное.

Они подступили ближе. Почему не слышно выстрелов? Вала подошла к круизеру Антрантилина. Забралась на него.

– Ант? Где ты?

Никого.

Валавирджиллин отрыла запертую дверь фургона и вошла внутрь. Пусто. Никаких повреждений; никаких следов борьбы; просто никого нет.

Смочить полотенце. Теперь к пушке. Вампиры стояли, удобно сбившись кучками, быть может, вокруг Анта, Форн либо Химпа, лежащих внизу? Это уже не имело значения. Она выстрелила, и половина вампиров упала.

Где-то в середине ночи Валавирджиллин уловила тихо повторенное несколько раз:

– Антрантилин?

– Его нет, – отозвалась она, не услышав собственный голос, закричала: – Его нет! Это я, Валавирджиллин! – и опять едва себя расслышала. По сравнению с грохотом пушки, от которого закладывало уши, крики казались слабым шепотом.

Пора было перемещать круизер. Вампиры отошли от этого места и больше не сбивались кучками, но можно было попробовать пострелять на новом месте. С трех сторон – в направлении вращения, в противоположном направлении и в направлении звездного края – оружие не требовалось: благодаря ветру стрелы арбалетов долетали до цели.

– Это Кэй. Что же, здесь никого не осталось?

– Да, все ушли.

– У нас почти нечем заряжать. А у тебя?

– Большой запас.

– К утру мы останемся почти совсем без горючего.

– Да. Я отдала все свое и объяснила женщинам, что с ним делать. Я вот что подумала: может, обучить Мунву, травяную великаншу, что заставляла воинов обмотаться полотенцами, стрелять из пушки? Хотим ли мы…

– Нет, госпожа. Не стоит выдавать секреты.

– Впрочем, все равно на это уйдет слишком много времени.

В орудийной башне показалась голова Кэя. Он вытащил сосуд с порохом и с кряхтеньем поднял его:

– Пойду назад трудиться.

– Тебе нужна дробь?

– Да нет, камней хватает.

Кэй взглянул на нее, замер на мгновенье и снова поставил порох. Валавирджиллин соскользнула вниз.

– Нужно снова смочить полотенце, – проговорила она нетвердым голосом, на какое-то время переставая отдавать отчет в своих действиях.

Кэй выбрался наружу под дождь и шлепнулся в грязь. Валавирджиллин последовала за ним, чтобы затащить назад.

Он содрал с нее рубашку. Она прижалась к нему, но Кэй, взревев, разорвал рубашку пополам, как-то умудрился отцепить ее руки и смочил обе половинки в спирте, после чего одну сунул ей под нос, а вторую прижал к своему лицу.

Валавирджиллин глубоко вдохнула пары алкоголя и закашлялась.