…Ночь, огромная жёлтая луна глядит с неба, совсем не та страдалица, что в обычной жизни. Жестокая, заплывшая жиром, отъевшая свои круглые щёки на чужих мучениях и страданиях, луна кровопийца. Он бредёт по пояс в воде, придерживаясь строго середины странной реки, безвольно загребая её чёрные воды руками, отталкивая время от времени трупы, что, постоянно обгоняя его, пытаются своими жёсткими закостеневшими руками, лапами, хвостами зацепить его и увлечь за собою. Трупы отцепляются и тут же исчезают вдали, словно неведомое ему сверхбыстрое течение подхватывает их. Он бредёт совершенно один, одинокий живой человек, непонятно как попавший в это царство мёртвых. Он идёт, стараясь не заглядывать в лица трупов, хотя они все на одно лицо, словно манекены, сделанные по одному шаблону. Он идёт, не поднимая глаза к небу, так как там злодейка-луна кривится в усмешке, упиваясь его мучениями. Вперёд и только вперёд, не обращая внимания на мертвецов и луну, туда, куда стремиться река, куда зовёт течение — единственное точно известное направление в этом непонятном мире.

Вот что-то странное тыкается в бок, совсем не так, как остальные трупы, как не хочется вновь смотреть на мёртвое тело, но оно не желает уплывать, подобно другим, не слушается рук и всё продолжает свои упорные толчки. А, понятно, почему оно не цепляется, у трупа нет нижней части, а наверху осталась только одна рука. Интересно, кто бы это мог быть. Мертвец переворачивается на спину, подставляя лунным лучам своё лицо, на котором играет зловещая улыбка, совсем не похожая на обычный предсмертный оскал, а больше напоминающая усмешку охотника, увидевшего дичь. Ллойд, милый мальчик Ллойд, кажется, так тебя называли в Нью-Рено, непревзойдённый шулер и плут. Похоже, твоё мастерство сыграло с тобою невесёлую шутку, как же ты теперь будешь играть в карты одной рукой и доставать из ботинка несуществующей ноги пятого туза…

Это случилось почти месяц назад, когда Избранник только что прибыл в Нью— Рено. Прибыл он туда не как остальные, в надежде разбогатеть за мгновения и без особого труда или, наоборот, медленно разориться, испытав все мыслимые и немыслимые удовольствия. Его гнала вперёд цель — поиск ГЕКа (Городского Эдемского Комплекта), странного довоенного устройства, про которое было известно лишь то, что оно способно принести жизнь в пустыню. Так что, такой большой город, к да и построенный ещё до войны, не мог не привлечь его внимания. Впрочем, поразвлечься и подзаработать тоже никто не запрещал.

Первые же расспросы местных и беглый осмотр города показали, что ГЭКа здесь нет и быть не может. Склады содержали в основном лишь выпивку продукты и оружие, к тому же они давным-давно опустели, и город жил теперь на само обеспечении. Так что не оставалось ничего другого, как найти способы зашибить лёгкую деньгу и, по возможности, поразвлечься, чтобы хватило надолго, после чего покинуть город, и вернуться лишь на обратном пути.

Только вот чем может заняться новичок, пусть прекрасно владеющий оружием и с хорошо подвешенным языком, в городе, где всё уже поделено и любое вмешательство в бизнес извне расценивается как агрессия и жестоко карается. Ответ оказывается, как всегда, прост. Необходимо найти такую работу, за которую бы хорошо заплатили, но ни один местный житель не смог бы или не решился бы её выполнить. Такая работа, в меру грязная или мокрая, всегда в избытке есть у власть имущих, в данном случае у глав кланов, контролирующих город. Осталась самая малость — выбрать, к кому из четверых обратиться с предложением помощи. Что же касается этической стороны такой работы, то о спасении собственной души можно будет подумать потом на досуге, когда ты уверен, что уже спас своё тело, и сорвал при этом немалый куш…

Бар «У Сальвадоре» снаружи был странно тёмен, только синяя надпись с именем хозяина слабо поблёскивала в темноте. «Интересно, они что, не желают приманить клиентов, как это делают другие, или, что скорее всего, бар всего лишь прикрытие, так сказать для отвода глаз, чтобы никто не мог сказать, что Луис Сальвадоре занимается бизнесом не как все. Тогда каким же бизнесом он занимается на самом деле? Ну ничего, возможно, я скоро это узнаю.» Избранник секунду постоял на той стороне улицы потом решительно направился к небольшой двери, совсем не похожей на шикарную арку входа в казино Бишопа или Мардино.

Вик и Сулик пока доказывают, что они настоящие мужчины, в «Кошачьей лапе». Это правильно, в конце концов, я должен поддерживать репутацию заботливого босса, а то шатаемся месяцами по пустыне, встречая из женского полу только разбойниц, что сначала выпустят тебе кишки, обчистят карманы, а потом только вздохнут, какой был мужчина. — Он криво усмехнулся, представив себе картину: лежащий в луже крови Сулик, а над ним склонилась покрытая шрамами и грязью женщина в чёрной кожанке, заливается слезами, одновременно любовно поглаживая рукоять ножа, торчащую из живота ТАКОГО МУЖЧИНЫ. Ни к чему им, к тому же, пока знать, что будем на больших боссов работать. Вику-то всё равно, он сам старый плут, а вот Сулик может и заартачится, он же рыцарь без страха и упрёка, даром что дикарь. Впрочем, на дело, если таковое представится, в любом случае вместе пойдём, но пока полемику разводить рано, а там всё само устроится.

У резиденции Сальвадоре он оказался вроде бы случайно. Просто бродил по ночным улицам, не решаясь сделать чёткий шаг в ту или иную сторону, и, наконец, решился, проходя в пятый или шестой раз перед этим тёмным двухэтажным зданием. Впрочем, решение было не таким уж случайным. Тут немалую роль сыграли и размышления, что проводились во время этого хождения по кругу и заключались в следующем. Райты слабаки, наркотой не торгуют, своего бара-казино не имеют, промышляют только алкоголем собственного гонения. Это плохо по двум причинам: во-первых, много за работу не заплатят, даже если таковая найдётся, а во-вторых, не стоит из-за них вступать в конфликт с другими семьями. Ведь практически любая работа на одну семью встанет поперёк горла хотя бы одному из оставшихся кланов, можно очень быстро оказаться на Голгофе в могиле с надписью на камне, что-то вроде: «Он слишком мало знал». Мардино и Бишопы очень круты, вряд ли они станут говорить с кем попало с улицы. К тому же у них длинные руки и связи почти по всей Калифорнии, в случае неудачи быстро разыщут, и будет ой как плохо кому-то. Остаётся Сальвадоре. Странный и таинственый, «Тихий, как Смерть», как выразился отец-настоятель местной церкви. Все его люди вооружены лазерным оружием, непонятно откуда сюда доставленным, так что крыша он солидная, к тому же никогда не покидают город, значит, к ответу в случае чего не привлекут.

Изнутри бар оказался почти таким же, каким казался с улицы, мрачным и по спартански скромным: несколько пустующих столиков, да бармен за стойкой, по которому разу протирающий начищенные до блеска стаканы или смахивающий пыль с бутылок, к которым уже давно не прикасались. Посетителей было всего трое, но, как ни странно, все стояли, будто столики были музейными экспонатами. И ни одного стола для игры в рулетку или в кости, словно, бар находился на территории чопорно-пуританской Новой Калифорнийской Республики, а не в центре бесшабашного гангстерского Нью-Рено. «Нда, предположения начинают сбываться. Такой бар вряд ли приносит хотя бы мизерный доход, одно только содержание охраны обходится в кругленькую сумму. Вон их сколько, в каждом углу стоят, все в новеньких металлических доспехах и держат ладони на рукояти пистолетов, словно каждую секунду опасаются нападения. А вот и лестница на второй этаж в офис босса, странная лестница, металлическая скользкая и без перилл, вряд ли по ней хоть раз поднимался старый Луис Сальвадоре. Скорее всего, правы люди, утверждая, что этот мафиози носа из комнаты не высовывает, всё ожидает покушения. Наверняка, не просто так ожидает, сильно насолил остальным старый лис. Интересно, пропустит ли меня охрана наверх спокойно или придётся отвечать на кучу глупых вопросов, а потом вымётываться отсюда, не удовлетворив любопытства бдительных стражей?»