Признает, что некоторые традиционные философские проблемы бессмысленны. К примеру, бессмысленна проблема смысла жизни. Но проблема сознание — тело не такова. Это реальная проблема, хотя решить ее можно на уровне семантики, решить в том смысле, что показать ошибочность редуктивного материализма и истинность нередуктивного материализма. Нередуктивный материализм понимает как учение, согласно которому ментальные события — это события в мозге, т. е. в каком‑то смысле они совпадают с физическими процессами в нем, но при этом они наделены особыми, нефизическими свойствами. Не слишком ясно. Проблему ментальной каузальности считает трудной, но довольно четко формулирует свою позицию: ментальные состояния позволяют объяснять поведение, но не являются его производящими причинами (как известно, подобное решение было, в частности, предложено Ф. Джексоном и П. Петитом). При этом отрицает, что такая позиция имеет эпифеноменалистский характер. Подробно излагает свои взгляды по принципиальным вопросам, от референции до трактовки ментальных свойств.
Считает ключевой модальную логику. Отсылает к Муру, впервые в современной философии заговорившему на эту тему, замечает, что средневековые авторы были хорошо знакомы с модальной логикой, ссылается на некоторых медиевистов, которые проводили соответствующие изыскания (вообще признает пользу изучения истории философии, звучат имена Аристотеля, Канта, Юма, Декарта — себя не раз именует «картезианцем» — и Оккама).
Говорит о своем опровержении зкетернялиз — ма Патнэма (которого обвиняет в грубых ошибках) и о своей полемике с Кринке (восхищается его дарованиями, рассказывает о неопубликованных текстах Кринке, которых очень много), о том, что Кринке в приватной беседе признавал справедливость возражений М., но официально не отказался от своей каузальной теории референции. М. считает ее ложной, а свою альтернативную теорию — действительно более удачной альтернативой. Шутит, что считает себя лучшим философом языка, на втором месте — Сомс. Размышляет о полемике Сомса с Чалмерсом по поводу «двумерной семантики». Говорит, что занимает позицию между Сомсом и Чалмерсом. Указывает на ошибки чалмерсонской теории двух уровней значений, связанные с непониманием Чалмерсом некоторых положений доктрины возможных миров. Приводит интересные примеры. Всплывает, конечно, и "Утренняя с Вечерней звездой. Возвращаемся — уже на улице — к физикализму. Не согласен с тезисом о том, что квалиа — физикализм может быть найден уже у Армстронга. Теория Армстронга совпадает с концепцией Льюиса, это ошибочные функционалистские доктрины — частично функционализм может, впрочем, и работать…
Через два дня, 5 мая, была лекция «Проблемы квалиа — филикализма» у нас в корпусе, в 1161. Перед лекцией рассказывал о Детройте, где живет. Небольшой даунтаун, с полупустыми небоскребами. Впрочем, в последнее время Детройт опять переживает подъем, хотя новые фирмы и не базируются в центре города. Кафедра философии в университете Уэйна, где он работает, небольшая, всего восемь человек, так как университетское начальство не очень серьезно относится к философии… Присутствовало человек тридцать, в том числе Н. С. Юлина, C. A., Диана и Саша, Н. Гарнцева, Косилова, Бугай, Мельников, Селиванов и многие другие. Читал М. по своим записям, которые были розданы слушателям. Отвечал на вопросы — всего их было пять, два из них задал Д. Волков — более живо. Главная идея лекции — квалиа — физикализм ложен, так как признание его истинным означало бы, что высказывания людей о своих ментальных состояниях должны логически имплицировать высказывания о состояниях мозга, о которых они, однако, могут вообще не иметь никакого представления.
Основывал этот вывод наразличении пропозиционального и лингвистического значения. Пропозициональное определяется референтами, лингвистическое зависит от общеустановленных правил словоупотребления. Скажем, высказывание «я поливаю луг» всегда то же в лингвистическом но различно в пропозициональном смысле. Дальше он перекидывал мост к квалиа. Много также рассуждал в этой связи о понятии возможности и о разных ее видах. Рассуждения казались довольно туманными. После лекции я спросил, почему обсуждение вопроса о тождестве ментального и физического обычно получается таким трудным. Потому что это трудная тема, ответил М. Проблема квалиа очень сложна, так как непросто схватить их природу. Решать «трудную проблему» надо с двух сторон — нейронауки и семантики. Но семантический анализ крайне непрост. В будущем, возможно, эти линии будут все ближе сходиться, и в конечном итоге это даст возможность все же разрешить проблему сознание — тело… После лекции встреча с М. в Патио на Л — ком с участием Памелы, Дианы, Саши и С. Маккинси и Памела были со всеми около двух часов. Обсуждали общие темы. М. рассказывал о своих песенных увлечениях и сам пел. Но не только. Пара философских тем была затронута. Еще по пути я высказал мнение о том, как можно более простым способом разгромить теорию тождества. Можно сделать это в стиле раннего (точнее, «среднего») Витгенштейна, показав, что тезис о тождестве ментального и физического просто лишен смысла, так как у нас нет никакой возможности верифицировать его.
В ответ Маккинси сказал, что верифицируемость не имеет решающего значения и что в данном случае вышеупомянутый тезис может рассматриваться как «лучшее объяснение» корреляции ментального и физического (в этой связи речь зашла о знаменитой статье Смарта, которую Маккинси считает самым важным событием в истории аналитической философии XX века — я забыл спросить его, общался ли он со Смартом во время своей недавней поездки в Австралию). Я заметил, что, хотя как всеобщий принцип он и в самом деле не работает, в ряде случаев он может применяться. М. ответил, что тогда эти ограничительные условия должны быть сформулированы. В связи с рассуждениями о бессмысленности неверифицируемых предложений Маккинси усомнился в самой корректности понятия бессмысленности. Все так называемые бессмысленные предложения на деле попросту ложны. Например, фраза Хомского «зеленые идеи яростно спят» не бессмысленна, а ложна. Я ответил, что, на мой взгляд, не имеет большого значения, бессмысленна фраза или ложна. Пусть тезис о тождестве будет ложным — еще лучше. Ведь именно это и пытался показать Маккинси на своей лекции. В общем, в итоге вопрос остался открытым… Обсуждались и знакомства М. с разными влиятельными философами. Он недавно общался с Чалмерсом, когда‑то контактировал с Сёрлом, а с Деннетом никогда не пересекался.
86 Хотя, если кому‑то покажется неубедительным мой довод, я отсылаю его к работам упомянутых авторов, где изложены семантические аргументы против теории тождества. См., напр.: McKin‑sey M. Refutation of qualia- physicalism // Situating Semantics: Essays on the Philosophy of John Perry, ed. by M. O'Rourke and Corey Washington. Cambridge MA, 2007. P. 469–498. Кроме того, в пятой главе будет предложен еще один независимый аргумент против теории тождества.
87 Сёрл, кстати, обращает внимание на фундаментальную амбивалентность ранней теории тождества. См.: Searle J. R. The Rediscovery of the Mind. Cambridge MA, 1994(1992). P. 27–29.
88 Ср.: Stroll A. Twentieth‑Century Analytic Philosophy. P. 257–256. Правда, он менее категоричен. Еще более осторожно высказывался Дж. Грей, также рассуждавший на близкую тему — см.: Gray J. Consciousness: Creeping Up on the Hard Problem. N. Y., 2006 (2004). P. 111. В сходном ключе критиковал прототеорию тождества и Р. Карнап в «Логическом построении мира» (1928) — см.: Heldetberger М. Wie das Leib‑Seelc Problem in den logischen Empirismus kam. S. 19–20. Нельзя не напомнить в этой связи, что один из создателей теории тождества, Г. Фейгл, входил в Венский кружок, одним из лидеров которого был Карнап. Впрочем, по воспоминаниям самого Фейгла, в кружке его называли «метафизиком» (ibid. S. 21). Так что в его отступничестве нет ничего удивительного — он и в самом деле зачастую противостоял Карнапу. С другой стороны, в 30–е годы Фейгл во многом поддерживал его физикализм.
