– Белка. Белка в колесе, – машинально поправил следователь.

– Да-да, в колесе! Хорошо еще, что некоторые продюсеры держат моду на живых моделей. А иначе мне конец: Лара Крофт не тратит время на солярий и макияж, программисты могут менять оттенки ее кожи по желанию режиссера – за секунду! Мелони Дигг не убивает по три часа в день на пробежки и аэробику! А мне приходится постоянно гнаться за этими цифровыми козами – и ни минуты свободной, ни минуты!

«Так вот почему в доме все так запущенно, – подумал Порфирий Литот, вновь оглядывая вороха дорогостоящей одежды на диванах, креслах и даже на ковре. – Она постоянно работает над своим телом, и времени на остальной мир просто не остается. Не удивительно, что она даже не подозревает о том, что происходит в оцепленном доме…»

– Я забыла, что такое спокойно посидеть и выпить чашечку кофе! Я не говорю о том, чтобы просто прибраться в доме! Не успеваю даже отдать нужную команду механическому уборщику – а потом, они мне мешают, они меня раздражают! Они такие медленные, они постоянно спрашивают, куда что повесить… А у меня строгий график приема таблеток, у меня одиннадцать косметических программ в неделю! После пробуждения – пятнадцать минут воздушная ванна, потом полчаса в джакузи, потом…

«Ага, вот это победа», – подумал следователь. Под стекловолокнистым жабо, лежавшим на полу возле велотренажера, он заметил желтоватый тюбик.

– Я нашел ваш тональный крем, – улыбнулся он, поднимая вещицу. – Давайте поступим так: услуга за услугу. Я вам тюбик, а вы мне – доступ к памяти вашей входной двери. Идет?

– Bay, да конечно же, идет, давайте скорее мой крем! Или нет – положите на левое трюмо. А мне подайте-ка краску для волос, амбрелевую, номер 204.

Но квестор больше не играл в рыцаря и джентльмена.

– Вы обещали открыть доступ к памяти входной двери, – твердо сказал он.

Затуманенная дверца распахнулась, и мокрая красавица, осторожно переступая длинными ногами через порог кабинки, выбралась наружу.

– Я просто теряюсь, – заявила она. – Подскажите хоть вы мне, какие глаза больше подходят к этой прическе?

И она вытаращила на следователя огромные разноцветные очи: один глаз был по-прежнему янтарным, а другой – уже фиолетовым. Еще несколько линз – желтая, зеленая и голубая – лежали на узкой ладошке, как пятна краски на палитре художника.

– Сначала вы дадите мне доступ к дверной памяти, – Литот пружинисто поклонился.

– Ах, я опять теряю с вами время! – воскликнула она, грациозно, как золотистый и мокрый фламинго, подступая к небольшой конторке из искусственного дерева, на которой виднелась небольшая, чуть покрупнее пудреницы, клавиатурка управления домашним компьютером.

– Сехизмундо, это я, – обратилась она к цифровому домашнему секретарю. – Разогрей мне, пожалуйста, немного мутойогурта и вызови массажиста на девять. Нет, на четверть десятого! А потом покажи этому господину из полиции список визитеров за…

– За последнюю неделю, – быстро улыбнулся Литот.

– Да, за неделю, Сехизмундо. И – ширмочку мне!

С мягким гудением выдвинулась кружевная серебристая ширма, красавица спряталась за ней, послышалось торопливое щелканье крючков и потрескивание корсетных ребер. Квестор Порфирий Литот не стал более смущать прекрасную гражданку своим присутствием и поспешил обратно – кажется, повалил на бегу пару букетов, но это уже не казалось ему серьезным правонарушением…

К счастью, домовой выполнил приказание хозяйки без фокусов. Маленькая темная коробочка на косяке у входной двери встретила следователя ласковым перемигиванием зеленых глазков. Вот еще одна странность: вразумители утверждают, что вся электроника внутри дома сгорела, но в этой квартире все в норме! Может быть, у остальных соседей домовые также в порядке, но просто кто-то ухитрился заблокировать доступ к квартирным компьютерам извне? И поэтому вразумители не могут понять, что творится внутри здания?

Следователь успел прочитать бегущие буквочки на экране электронного швейцара («Число посетителей – 128. Пропущено внутрь – 14») и, не теряя времени, надавил кнопку на собственном запястье. Слабый писк – сканер сыщика настроился на частоту входной двери, заныл, яростно скачивая информацию. Снова писк – готово! Данные о посетителях красавицы в эту секунду уже пересылаются на спутник, а оттуда – прямиком на домашний компьютер квестора. Квартирный секретарь Порфирия Литота хорошо обучен и знает, что делать с такой информацией: срочная проверка каждого из гостей – имена, частоты, номера Социального Контракта…

А пока у квестора остается минут двадцать до начала штурма. Жаль, что первый допрос свидетеля не дал реальных результатов – но кто мог предположить, что гражданка провела последние несколько часов в саркофаге для искусственного загара, а посему не слышала ни выстрелов, ни криков в соседних апартаментах… Может быть, он успеет проверить еще одного живого свидетеля? Тем более что, судя по списку, его квартира почти рядом, двумя этажами выше…

Вытолкнув дверь плечом квестор выскочил в гулкий квадрат лестничной клетки. Осторожно поводя по сторонам ощеренной мордочкой «сундука», попятился к выходу на пожарную лестницу. Четвертый уровень, квартира 8. Кирилл Вилорович Урбанский – или, по новым правилам регистрации, Кир Вилор Урбан. Социальный пенсионер, 110 лет от роду… Ни в одной из криминальных картотек не фигурирует, последние лет пятьдесят, кажется, вообще не выходил из дому, регулярно заказывая по сети одинаковые завтраки, обеды и ужины: восемь архаичных бутербродов и пятилитровую банку «Старого Спрайта» древней рецептуры образца 2005 года.

Железная дверь, обтянутая драными лоскутами красноватого дерматина, как-то сразу сбила квестора с толку. К такой вопиющей древности он готов не был. На этой двери… не было даже интеллектронной системы безопасности!

Квестор уже поднял руку, приказывая двери открыться. Однако… ничего не произошло.

Вот так сюрприз. Средневековый электромагнитный замок – узкая щель, в которую надо засовывать старомодную пластиковую карточку! Квестор вновь ощутил морозец, прогулявшийся вниз по позвоночнику… Наверное, примерно так чувствовали себя исследователи пирамид, стоя перед входом в неизведанную гробницу. Литот потянул ноздрями воздух – ему казалось, он уже уловил странный, терпкий и дразнящий запах изрядно настоявшейся тайны, запах минувшей и невозвратимой эпохи… Вот он, затерянный мир, оазис дикого прошлого, настоящая живая древность – глупо вытаращенный глазок видеокамеры модели какого-нибудь бородатого 2000 года, неумело замаскированной в дверном косяке, потемневшая медная цифра 8 на двери – что за дикий, доисторический шрифт!

Впрочем, надо брать себя в руки и проникать внутрь.

Огромная черная кнопка на стене, очевидно, запускала механизмы, открывавшие дверь… Квестор осторожно надавил тугую, раздраженно скрипнувшую кнопку – и вздрогнул, в ужасе отдернул руку: внутри квартиры что-то истошно зазвенело, будто сигнализация!

Порфирий отступил на шаг. Однако дверь даже не думала открываться. Он заставил себя подождать ровно десять секунд…

Он должен проникнуть внутрь. В конце концов, минут через десять здесь будут штурмовики вразумителей, а горе-вразумители, как водится, не оставят камня на камне… Поэтому – никто не заподозрит квестора в нарушении инструкций… Штурмовики сами заметут его следы! Нехорошо, конечно, проникать в чужое жилище без ордера…

«Сундук» бесшумно выхаркнул в сторону двери электромагнитный импульс малой мощности – древнему замку и этого хватило с головой: он умер. Блокиратор размяк, бессильно выпуская лепесток задвижки на волю – квестору осталось только отжать коготок задвижки прозрачным лезвием ножа, потом мягко толкнуть дверь носком блестящего черного ботинка, и…

С почти благоговейным трепетом он шагнул в темную прихожую, пахнущую крысами, старинным ламинатом и отсыревшими виниловыми обоями. Здесь все сохранилось таким, каким было пятьдесят, а может быть, и семьдесят лет назад. Пыли было даже больше, чем в квартире топ-модели: казалось, весь пол в прихожей устлан серыми ворсистыми одеялами. Квестор переступил порог – подошва утонула в рыхлой моховой серости, и пыльное облачко раздраженно взметнулось к коленям, золотистая перхоть затанцевала в желтом лучике фонаря.