– Конечно, нет.

– Значит ничто, кроме расписок, не связывает тебя с убийством! – заявила Салли. – Мы должны раздобыть их, пока не нашла полиция.

– О Салли, если б я только могла! – сказала Хелен. – Но как? Их нет в его письменном столе…

– Откуда ты знаешь? – быстро спросила Салли.

– Ну… Эрни сказал… – пробормотала Хелен.

– Я бы не слишком полагалась на то, что он сказал. Конечно, они могут быть в сейфе, но будем надеяться, что он не обзавелся сейфом. Невил, теперь должен действовать ты.

Невил открыл глаза. Оглядев обеих сестер своим особенным, сонным взглядом, он вылез из кресла и подошел к столу, на котором стоял ящичек с сигаретами. Он неспешно выбрал и закурил сигарету, вынул свой пустой портсигар и стал наполнять его.

– По-моему, ты чересчур увлеклась, – сказал он.

– Ничуть, нисколько! Ты приехал к дяде на несколько дней; ты сказал, что поможешь Хелен. Ты мог бы прекрасно найти эти расписки, пока в дело не вступил Скотленд-Ярд.

– Скотленд-Ярд, – охнула Хелен.

– Да, это почти наверняка, – ответила Салли. – Мы же в столичной зоне. Они, вероятно, пришлют сюда следователя. Невил, ты не хочешь попробовать?

– Нет, милая, – ответил он, наполнив портсигар.

– Ты бы еще как постарался, если бы это были твои расписки!

– Еще бы. – Он взглянул Салли в глаза. – Но они не мои. Я вообще не желаю иметь к ним ни малейшего отношения.

– Если бы в тебе была хоть капля порядочности или… благородства…

– Не уговаривайте меня изображать Ганга Дина![3] – взмолился он. – Найдите кого-нибудь другого! У вас наверняка есть множество более белых людей, чем я.

– Очень хорошо! – сказала Салли. – Если тебе не хватает смелости, это сделаю я!

– Я не хотел бы гасить твой юный пыл, любовь моя, но, по-видимому, я должен сказать тебе, что в прихожей там разместился огромный решительного вида полицейский.

У нее вытянулось лицо.

– Этого я никак не ожидала, – медленно проговорила она, но тут ее осенило: – Ты хочешь сказать, он караулит дом?

– Разумеется, он не в гости пришел. Она подскочила:

– Непроходимый кретин, какого черта ты явился сюда, если за домом установлено наблюдение?

– Я пришел за сигаретами. Мои кончились.

– Перестань валять дурака! Ты что, не понимаешь, что ты их навел на Хелен?

– Ну, нет. Нисколечко не навел, – оправдываясь, улыбнулся Невил. – Я выбрался из окна и перелез через садовую ограду.

– Да?.. Правда? – воскликнула Салли, ее грозно насупленные брови распрямились. – Никогда не ждала, что ты на это способен.

– Атавизм, – объяснил он.

– О Невил, как ты ухитрился это сделать? – с восхищением в голосе спросила Хелен.

– Не заблуждайтесь на мой счет! – Невил казался напуганным. – Тут нет никакого героизма, риска и даже трудности.

– Наверно, что-то да есть. Не могу представить себе, как ты это сделал! Мне бы не хватило смелости.

– Смелость тут ни при чем. Просто это один из результатов университетского образования.

– Ну, я думаю, это было все же рискованно, – сказала Салли. – Только это не наводит нас на мысль, как раздобыть эти расписки.

– И не старайся, – посоветовал Невил. – Ты их не добудешь. Они, вероятно, у Эрни в сейфе, как ты и думала.

– Существуют способы открывать сейфы, – мрачно заявила Салли, подперев подбородок руками. – Полагаю, что тебе случайным образом неизвестна комбинация.

– Ты права – впервые за этот вечер. Боже, как я ненавижу женщин!

– Салли, ведь ты же не знаешь, как открывать сейфы? – Хелен от изумления на миг забыла о своих бедах.

– Так, с ходу, не могу сказать. Надо порыться в литературе. Конечно, я знаю о супе[4].

– Каком еще супе? – осведомился Невил. – В разговорах на гастрономические темы я могу быть разумным, хотя и они редко меня вдохновляют.

– Осел. Я говорю о том супе, которым взрывают сейфы. Точно не помню его состав, но это взрывчатое вещество.

– Неужели? – обрадовался Невил. – Как забавно! А не накормить ли им полицейского в прихожей?

– Я не стала бы его использовать, даже если бы знала, как его приготовляют, а я не знаю.

– Сквозь коросту пробивается твоя слабая женская натура, любовь моя. Превозмоги ее и не останавливайся на сейфе. Взорви весь дом – таким образом ты устранишь полицейского.

– Смейся, смейся, – сказала Салли. – В конце концов, ведь это не ты влип в историю. – Она поднялась и зашагала по комнате. – Посмотрим в лицо правде! Мы не можем открыть сейф, и мы не знаем, как обойти полицейского. Короче говоря, мы ничего не можем сделать. Но если бы я создавала подобную ситуацию в книге, я бы нашла выход из положения. Какого черта я не могу ничего придумать сейчас?

Невил проявил некоторый интерес:

– Для начала – если бы мы были в одной из твоих книжек, мы все обязательно были бы куда героичнее.

– Не обязательно.

– Обязательно. Твои персонажи всегда малость преувеличены. И к тому же мы были бы поумнее. Например, ты знала бы, как сварить этот суп…

– И где купить неизвестно какие ингредиенты, – вставила она.

– Совершенно верно. Хелен пошла бы к дому и закричала бы «Убивают! «, чтобы отвлечь полицейского, пока ты взрываешь сейф, а я бы разыграл комедию и развлек его рассказом, что слышал подозрительные шаги в кабинете, и привел бы его туда после твоего ухода с компрометирующими документами. Ну что, кто-нибудь из нас способен на это?

– Нет, конечно. И вообще, это чепуха. Это сразу бы навело на нас – все бы поняли, что Хелен – приманка.

– Ее бы никто не увидел. Она бы растаяла в ночи до того, как полицейский вышел бы и осмотрелся.

– Давайте обсудим наши возможности! – взмолилась Хелен.

– Я бы пошел дальше и поговорил о неизбежном. Мы все должны затаиться и предоставить действовать полиции. Эрни мертв, и единственное, что мы можем, это сохранять равновесие. Надо понять, что мы в руках Судьбы. Восхитительное положение!

– Опасное положение! – сказала Салли.

– Разумеется. Ты никогда не испытывала очарования ужаса? Хелен в своем игорном аду испытывала.

– Только не сейчас! – сказала Хелен. – Это слишком ужасно. Меня мутит от отчаяния!

– Прими соды на кончике ложечки, – посоветовал он. – А я, пожалуй, пойду домой спать. Ах да, спасибо за сигареты. Кстати, где сейчас должен быть Джон?

– В Берлине, – безучастно ответила Хелен.

– Так вот, его там нет, – сказал Невил. – Сегодня я видел его в Лондоне.

Она вскочила на нога, белая как бумага, и уставилась на него:

– Ты не мог его видеть! Я знаю, он в Берлине!

– Но я видел его, – пробормотал Невил. Он уже стоял у выхода в сад, и рука его касалась портьеры.

Хелен ринулась к нему, пытаясь удержать его:

– Тебе показалось! Ты думаешь, я не знаю, где мой собственный муж?

– Что ты! – деликатно возразил Невил. – Я этого не говорил, драгоценная.

– Это дело не кажется таким уж безнадежным. – Сержант Хемингуэй передал своему начальнику пачку машинописных листов. – Судя по материалам, все упирается в того самого человека.

– Верно, – согласился Ханнасайд. – Но тут есть некоторые примечательные моменты.

– Это точно, суперинтендант, – кивнул инспектор Тру. – Это я тоже так считаю. Скажем, про эти следы. Это не старая леди – старая не наденет такие туфли.

– Горничная прощалась со своим ухажером, – сказал видавший виды Хемингуэй.

– Вряд ли, – сказал Ханнасайд. – Она бы не стала прощаться за кустом прямо у кабинета хозяина.

– Нет, ничего такого не было, – сказал инспектор; – Кухарка там почтенная женщина, замужем за дворецким Симмонсом, а горничная – ее племянница. Так эта миссис Симмонс клянется, что ни они, ни судомойка весь вечер носа из дому не высунули.

– Я убежден, что эти следы не имеют ни малейшего отношения к делу, – упорствовал Хемингуэй. – Все, что нам нужно, – это тот тип, который уходил и которого увидел ваш констебль – как его? – Гласс. И ничего больше.