Он смотрел прямо в глаза Мэдлин. Его рот скалился, сверкали крепкие белые зубы.

Мэдлин закрыла лицо руками, громко застонала, но тут же стон сменил пронзительный истеричный хохот. И девушка забилась в истерике. Она кусала губы, каталась по дивану, визжала, вскакивала, вновь падала на диван, пытаясь закрыть ладонями уши и как можно крепче зажмурить глаза. Это страшное видение стояло перед глазами Мэдлин, а в ушах все еще продолжал звучать безумный голос дяди Лиланда:

О, бойся бормоглота сын, он так свирлеп и дик,

А в глуше рымет исполин, злопастый брондошмыг…

Наконец, Мэдлин смогла пересилить себя. Она вновь открыла глаза, боясь снова увидеть перед собой пятно крови. И в самом деле, оно было прямо возле дивана: большое и блестящее, как зеркало. На его поверхности изгибалось, извивалось изображение длинноволосого мужчины, который тянул к Мэдлин окровавленные руки.

И тут девушка машинально сдернула со своего лица очки.

Видение тут же исчезло.

Мэдлин недоуменно смотрела на абсолютно чистый ковер, на котором не было даже пылинки. Потом она повертела в руках очки.

Братья Бенжамин и Джерри Хорн общаются укамина. — Коричневая рубашка Джерри. — Подсчет потерь и приобретений. — Почему не снята мерка для могилы подстреленного Лео Джонсона? — Веселый мистерПалмер и козлятки, олешки, барашки… — Танцы на столах. — Удача офицера Брендона и его окровавленное лицо. — Возвращение Альберта Розенфельда в Теин Пике. — Черные очки Лоры Палмер очень к лицу Донне Хайвер. — Девичьи тайны и догадки. — Записка крупными печатными буквами. — Знакома ли с правилами хорошего тона Леди-С-Поленом?

В доме Хорнов, в гостиной, обшитой деревом, ярко пылал камин. Его огромный зев был набит толстыми сухими березовыми дровами. Пламя выло, уносясь в широкий дымоход. Растрескивались угли и один из них, отскочил и выкатился на ковер.

Бенжамин тут же подбежал к камину и взял щипцами тлеющий уголь. Некоторое время он поворачивал щипцы в разные стороны, любуясь тем, как мерцает уголек. Затем достал из кармана своего черного пиджака толстую гаванскую сигару, откусил кончик, сплюнул в камин и прикурил.

Тут к Бенжамину подошел его низкорослый брат Джерри. — Ты что, Бенжамин, решил сэкономить газ в своей зажигалке? Вот уж не думал, что ты такой жадный. — Это я жадный? — сказал Бенжамин. — Посмотри на себя, во что ты одет, Джерри? Что, тебе не хватает денег и ты носишь всякую дрянь, которую я уже собирался выбросить на помойку?

Джерри придирчиво осмотрел спортивную рубашку с коричневыми погонами. — А ты знаешь, Бенжамин, она еще ничего, вполне прилично смотрится. — Ты хоть знаешь, Джерри, когда я ее купил? — Ну? — Тогда, когда окончил колледж. Это знаешь, сколько уже было? — А мне все равно, — сказал Джерри, — главное, она прилично смотрится и в ней можно ходить. — Ладно, Джерри, не стоит нам ругаться, ведь мы с тобой братья, и в общем-то одинаковые. — Конечно! — сказал Джерри, — мы ведь всегда вместе: в бизнесе и в развлечениях. — Так что, Джерри, давай начнем считать, что нам нужно еще сделать.

Бенжамин повернулся к брату и принялся считать. Его младший брат стоял напротив него и повторял все движения Бенжамина. — Итак, первое, — сказал Бенжамин и загнул палец левой руки. — Нужно узнать, где Кэтрин и убедиться, что она нам теперь не помеха. — Конечно, — сказал брат, — но, я думаю, не стоит слишком настойчиво заниматься этим. Еще что-нибудь заподозрят. — Конечно, — согласился Бенжамин и добавил, — а теперь, во-вторых. Мне нужен отчет о теперешнем состоянии Лео Джонсона и о его шансах на выздоровление, — старший Хорн загнул безымянный палец левой руки. — А также, Джерри, у меня есть вопрос лично к тебе: почему до сих пор еще с Лео не сняли мерку для могилы в мемориальном парке?

Попыхивая сигарой, Бенжамин мечтательно посмотрел в потолок. Он явно уже представлял себе могилу Лео Джонсона. — Брат, — сказал Джерри, — ты как всегда рассуждаешь очень правильно. Я всегда восхищался тобой. Ты для меня — настоящий пример. Я всю жизнь хотел быть похожим на тебя, Бен.

Бенжамин снисходительно посмотрел на своего низкорослого брата. — Представляешь, — сказал Джерри, — как были бы счастливы наши родители, если бы увидели нас вдвоем в таком богатом доме, обсуждающими серьезные дела? — Да ну их к черту, наших родителей! — зло сказал Бенжамин, — что, это они тебе дали все это? Это только благодаря мне, это я все тебе дал. — Ладно, ладно, Бенжамин, успокойся. Я же понимаю, что ты среди нас главный, но я хочу быть очень похожим на тебя. — Итак, Джерри, вернемся к Лео Джонсону… — Но ведь половина дела уже сделана, — возразил Джерри. — Половина — это еще не все дело, — парировал Бенжамин. — Все дела нужно обязательно доводить до конца. Поэтому мне нужна мерка с Лео Джонсона. Ты понял, Джерри? — Конечно, конечно, — закивал головой его брат.

Договорить братьям не дал веселый смех и громкая песня, доносившиеся из коридора.

Мужчины удивленно посмотрели на распахнутую дверь гостиной. В ней появился, пританцовывая, Лиланд Палмер. Он подмигнул сначала Бенжамину, потом Джерри и, картинно вскинув руки, встал в дверном проеме.

Несколько секунд Бенжамин и Джерри смотрели на абсолютно седого Лиланда. Но тот, как бы не придав значения их взглядам, вновь вскинул руки, хлопнул в ладоши, перевернулся на месте на каблуке и притопнул ногой. Затем он принялся распевать детскую песенку:

Все олешки, барашки, травку жуют и ромашки

Кудрявую травку едят, хочешь, тебя угостят

Козлятки, олешки, барашки травку жуют и ромашки

Кудрявую травку едят, хочешь, тебя угостят.

Мистер Палмер приплясывал, отбивал чечетку, щелкал пальцами. Казалось, его безумная выходка ничуть не удивила ни Бенжамина, ни Джерри.

Бенжамин и Джерри начали прихлопывать в ладоши, стараясь попасть в такт, притопывать ногами и пританцовывать.

Они бегали по огромной гостиной, прыгали и резвились как дети. А Лиланд Палмер распевал все громче и громче.

Джерри Хорн упал на пол, несколько раз ловко перевернулся, вскочил на ноги, продолжая пританцовывать.

Бенжамин вскочил на свой письменный стол и принялся отбивать чечетку, помогая себе щелчками пальцев. Когда слова песни кончались, Лиланд начинал ее сначала. Бенжамин и Джерри выучили ее слова и уже в три голоса распевали о козлятах и зеленой травке. Они веселились как дети. Но каждый из них веселился по-своему. У каждого из них были свои причины.

Наконец, широко разведя руки, и взмахнув ими как дирижер за пультом, мистер Палмер закончил песню. Он допел последние слова. — Я готов ко всему, — громко сказал он и широко улыбнулся. — Я наконец-то вернулся.

Джерри и Бенжамин захлопали в ладоши.

Ордер на обыск в квартире Лео Джонсона шериф Гарри Трумен получил у окружного прокурора очень быстро. Ведь Лео лежал в больнице в очень тяжелом состоянии.

Брендон и Хогг, два помощника шерифа, занимались поиском наркотиков. А специальный агент Дэйл Купер и шериф Гарри Трумен рассматривали пулевое отверстие в оконном стекле.

Они стояли в комнате друг против друга. На руках Дэйла Купера были белые нитяные перчатки. Дэйл Купер повертел перед глазами осколок стекла с неровными краями, утвердительно кивнул сам себе головой и произнес:— Стреляли явно с улицы. Что ты на это скажешь, Гарри?

Тот подошел к отверстию в стекле и посмотрел сквозь него на улицу. Он увидел Хогга, который расхаживал по двору, явно что-то разыскивая. — Вот теперь картина для меня начинает проясняться, — говорил Дэйл Купер, осторожно ступая.

У него все так же нестерпимо болела грудь и рана в животе. Но он, превозмогая боль, уже вернулся к своим обязанностям. — Сегодня вечером снова прилетали те же гуси, и Лео Джонсон пытался с кем-то разделаться, — Дэйл Купер показал пальцем на стену, где были наклеены фотографии летящих гусей. — Кто-то толкнул телевизор и падая, сдвинул его с места. Видишь, след на ковре, — показал специальный агент шерифу.