– Но его ты тоже не ела, – сказал Брэд. – Ты вообще ничего не ела.

– Беспокоитесь, что не влезете в свадебное платье? Не волнуйтесь, милочка. Невесты всегда немного усыхают. – Диана подцепила вилкой кусочек шоколадного желе и повернулась к Мюриэл: – Слава Богу, что вы положили конец пребыванию Райли в вашем доме. Крайне нежелательная персона. – Мать Брэда сверкнула торжествующим взглядом в сторону Эллен.

На лице Мюриэл промелькнуло хмурое выражение. Она промокнула рот салфеткой.

– Это было очень благородно со стороны Саймона уступить мне свою комнату. Он поступил как джентльмен.

Брэд фыркнул:

– Джентльмен? Нет, он не изменился. Лишь бы ему было хорошо, а все остальное ему до черта! Шкурник, обманщик, никудышный мешок с…

– Брэд! – воскликнула его мать.

– С мусором, – добавил он. – Еще до того, как он поджег наши…

– Он ничего не поджигал! – Вилка Эллен громко звякнула о тарелку.

– Эллен, успокойся, – тотчас вмешалась Мюриэл.

– Мне обидно слышать, как его унижают! Саймон – мой друг, и он не устраивал того злополучного поджога!

Шокирующее молчание, последовавшее за словами Эллен, прервал громкий смех. Плечи Рея затряслись от хохота.

– Друзья, вам не кажется, что мы должны оставить н… н… некоторые темы? – Его лицо сделалось красным. – Давайте не будем вспоминать сегодня о поджогах и возбуждать страсти. Хорошо?

Хохот Рея стих до хихиканья, а затем и вовсе сменился пофыркиванием. Молчание стало даже более напряженным. Присутствующие за столом избегали смотреть друг на друга. В притихшем ресторане все глаза были устремлены на них.

Диана заносчиво хмыкнула:

– Я не вижу ничего смешного, Рей.

– Твоя правда, – кротко сказал он. – Извини, дорогая.

– Но возвращаясь к нашему разговору, – сказала Диана, – я хочу заметить, что вам, Эллен, не следует петушиться. Лучше используйте свою прекрасную голову для чего-то еще. Рей видел, как Саймон убегал от конюшен, которые впоследствии выгорели дотла, и после этого исчез. Вы ведь учились грамоте. Формула очень несложная.

– У него были другие причины для отъезда, – сказала Эллен, потупив глаза.

– И что же это могло быть? – спросила Диана, выжидающе моргая. – Поведайте нам.

Эллен покачала головой. Проблемы Саймона не касались никого из Митчеллов, но их обвинения взбесили ее. У нее ныла душа – так хотелось его защитить. И, что еще хуже, в уме постоянно всплывали крамольные мысли. Наподобие того, что ей очень не нравится эта женщина. Она никогда не сможет полюбить Диану Митчелл и никогда не будет ей подчиняться. Нечего даже думать, это безнадежное дело.

Трезвая мысль. Чего-чего, а трезвости у нее всегда было в избытке.

Брэд отодвинул свое кресло от стола.

– Вот что, давайте сделаем перерыв в разговоре об определенной персоне. Я уже болен от этого субъекта.

– Я полагаю, Брэд прав, – решительно сказала Мюриэл.

Диана, позвякивая ложкой, размешала свой кофе. Надутые губы омрачали ее аккуратно накрашенное лицо. Рей наклонился и похлопал ее по руке.

– Ну будь же приветливой, родная, – увещевал он жену. – Что было, то прошло. Гм… за это время много воды утекло, не так ли?

Брэд поднялся и бросил на скатерть свою салфетку.

– Никто не возражает, если я ненадолго похищу Эллен? Последнее время было так много волнений, что мы не могли выкроить минуты для самих себя. – Он победоносно улыбнулся Мюриэл и снова обратил свой жгучий взгляд к Эллен.

Она содрогнулась. В глазах Брэда было нескрываемое посягательство, но никакого тепла. Непонятно, как можно было не замечать этого раньше? Может, это не холодность, а что-то иное? Может, он просто сердится?

Или она увидела его новыми глазами, сравнивая с Саймоном? Как сравнивала с Саймоном каждого мужчину, который когда-либо оказывался возле нее. Вот поэтому ее личная жизнь так и не сложилась, с унынием подумала Эллен.

– Конечно, идите и развлекайтесь, – сказала Мюриэл.

Диана кисло улыбнулась. Рей хихикнул и похлопал ее по руке. «Насмешливо-снисходительная» маска наконец сделала свой выход.

После неизбежного раунда поцелуев Эллен последовала за Брэдом к выходу из так называемой обзорной ложи. Когда они прошли через автомобильную стоянку, Брэд распахнул перед ней дверцу автомобиля.

– Хочешь куда-нибудь поехать выпить?

Она покачала головой:

– Я ужасно устала и хотела бы вернуться домой.

– Прекрасно. – Брэд вставил ключ в замок зажигания.

Эллен строила догадки относительно непонятных приступов смеха у Рея, размышляя, как поделикатнее спросить об этом Брэда.

– Твой отец показался мне сегодня каким-то странным. С ним все в порядке?

– А черт его знает, – проворчал Брэд. – Он всегда такой, с тех пор как ушел в отставку. И вообще, он всегда был странным.

– Я не могу взять в толк, – продолжала Эллен, – он такой…

– И не пытайся, – жестким голосом прервал ее Брэд. – Папа – это загадка. И он не одобряет, когда кто-то пытается ее решить. Так что лучше избегать вопросов. Нужно просто улыбаться и кивать – тогда все будет хорошо. В большей части случаев, – добавил он.

Умерив на время свой интерес, Эллен отважилась наконец вернуться к теме.

– Я даже не представляла, что у вас с ним проблемы.

– У меня – нет. – Бред произнес это с какой-то злой резкостью. Я не имею с ним никаких дел. Вообще ничего.

– Гм… но разве это не проблема?

Брэд резко затормозил на красный свет.

– Давай оставим этот разговор, ладно?

Эллен уставилась на свои колени, перебирая между пальцами ремешок сумочки.

– Я не хотела тебя сердить.

Брэд вздохнул.

– Я не сержусь. Понимаешь, до поры до времени можно биться над чем-то. Но потом ты просто вынужден послать все к черту. Иначе это мешает двигаться вперед.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – спокойно сказала Эллен.

– Это своего рода молчаливое соглашение между мной и папой. Я уже совсем потерял к нему интерес. Мы вежливы друг с другом – и на этом все кончается. Меня абсолютно не волнует, что происходит внутри его головы. Мне это неинтересно, понимаешь?

– Да, – сказала Эллен. – Извини, Брэд, я не знала, что…

– Мы могли бы переменить тему?

– Конечно, – пробормотала она.

Эллен напрягла ум, пытаясь вспомнить, о чем они обычно говорили. Но то, что слабо забрезжило в ее сознании, было неутешительно. В сущности, они с Брэдом вообще никогда не беседовали. Она только слушала рассказы о его успехах, проектах и планах и поддакивала ему в ответ. Или улыбалась и кивала, ценя его интерес, когда он разглагольствовал о том, как ей следует вести свой бизнес.

Когда она пыталась делиться с Брэдом чем-то своим – взглядами, мыслями, чувствами, он, казалось, с вежливым видом скучал. На самом деле она этому не удивлялась, поскольку сама считала себя скучной собеседницей. Приветливая и добрая – да. И неглупая. Это она знала. Просто ее личность не особенно возбуждала к себе интерес. Само по себе это не было преступлением, но все же… Поэтому ей казалось безопаснее позволить Брэду говорить о себе.

Что касается Саймона, то у нее никогда не было ощущения, что он считает ее скучной. Ей никогда не нужно было прилагать усилий, чтобы решить, о чем бы с ним поговорить. Им постоянно не хватало времени сказать друг другу все, что они хотели.

Ну и что? Эллен рассердилась на себя. Опять эти бесполезные глупые сравнения. Саймон не хочет жениться на ней. Не хочет быть отцом ее детей. Не хочет жить с ней до старости. У него другая программа. Он вообще особый случай. Совсем особый.

Сейчас Брэд был так мрачен и молчалив, что им было нечего сказать друг другу. Во всяком случае, она не находила ничего, что ей хватило бы смелости сказать ему.

Это была долгая, напряженная и неуютная поездка. Когда Брэд остановился у Кент-Хауса, Эллен наполовину была уверена, что он, как обычно, быстро чмокнет ее и уедет, оставив бороться со своими чувствами. Но не сегодня.

Брэд выключил двигатель и вышел из машины.