Саймон подъехал к ярмарке. К этому времени он уже принял твердое решение покончить со скитаниями. Он осядет здесь, в Ларю и останется с Эллен. В ее доме, в ее кровати.

Он хорошо продумал все варианты. Даже если не принимать во внимание наследство Гаса, здесь были все условия для продолжения карьеры. Можно было, к примеру, заняться художественной фотографией, хотя раньше он считал эту работу неприбыльной, и на нее у него годами не хватало времени. Можно также снимать ролики для рекламы. Или делать документальные фильмы для телевидения и рассказывать в них о том, что он видит. И никакой шустрый продюсер или знаток истории не сможет заставить его погрешить против правды.

Идея, овладевшая его воображением, разожгла в нем творческий пыл, заставив его впервые осознать, как он стосковался по работе.

У него все еще кружилась голова от эйфории, охватившей его на бензозаправочной станции. Он создал себе такой психологический настрой, что почти не замечал, как щемит у него под ложечкой. Но с приближением к ярмарке эйфория пропадала, а прежнее чувство становилось все тягостнее. Леденящий голос начал нашептывать ему сомнения. Может, он обманывает себя и Ларю выплюнет его, как арбузное семечко. Может, Эл не захочет мужа, который будет вынужден путешествовать по миру, чтобы снимать свои фильмы. Может, он просто сам себе продлевает агонию?

Саймон оставил свой мотоцикл в парке у лодочного причала и пошел пешком. Толпа веселилась на карнавале, растянувшемся по всей ярмарке. Где-то бренчал сельский ансамбль, соперничая с «металлической» музыкой карусели. Народ катался на чертовом колесе, смеялся и визжал, взлетая на механическом молоте. Пахло поп-корном, сахарной ватой и пивом.

Он прошел мимо торговых палаток и накрытых столов. Люди ели хот-доги, кур, гамбургеры, жареные хлебцы и кукурузные початки. В отблеске угасающих сумерек картина обретала сюрреалистические черты.

За одним из столов сидел Эдди. Вместе с той черноволосой девушкой, с которой Саймон видел его раньше в ресторане. Саймон вежливо кивнул. Эдди проглотил пищу, вытер губы и ответил медленным кивком.

– …и вообще тебе не следовало находиться рядом с этой потаскушкой. Теперь, когда ты знаешь, что ей в действительности нравится, ты мог бы найти себе лучшее занятие, Брэдли!

Когда Саймон услышал голос Дианы, распекающей своего сына, мятущееся дыхание с шипением прорвалось у него сквозь зубы. Он повернулся кругом и оказался прямо перед Брэдом Митчеллом. Помимо Дианы его сопровождал также его отец. Рей шел почти сразу за ними и с умным лицом поддакивал жене, бросая успокоительные замечания.

Брэд казался взбешенным. Лицо его было бледное и неподвижное, а сам он от шеи до колен был испачкан липкой розоватой жидкостью, с более темными полосами на его белой тенниске.

Он остановился, увидев Саймона.

– Ты? – сказал он. – Ты еще здесь? Я думал, ты все прокрутил через свою тупую башку и решил убраться. Но нет, бездомный пес по-прежнему здесь ошивается в надежде урвать еще какие-то крохи!

– Привет, Брэд, – спокойно сказал Саймон и кивнул его родителям: – Миссис Митчелл, мистер Митчелл, добрый вечер.

– Я слышал об этой дикой истории у водопада, – сказал Брэд. – Кто бы мог подумать, что Эллен…

– Еще одно слово об Эл – и я порву тебя на куски, – сказал Саймон.

– Ну, будет вам, ребята. – Рей Митчелл выступил вперед, заслонив сына, и поднял руки, приняв театральную позу. – Я не хочу неприятностей. Саймон, дышите глубже и…

– Брэд, это ты устроил тот фокус с петардами? – спросил Саймон.

Глаза Брэда не дрогнули, не опустились.

– Нет, Райли. – Он издал короткий горький смешок. – Я законопослушный гражданин, не то что некоторые, и предпочитаю действовать в рамках принятых правил. Советую и тебе соблюдать их иногда.

– А как насчет тех парней, которые напали на нас в каньоне? – не отставал Саймон, по-прежнему внимательно наблюдая за Брэдом. – Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Ничего он не знает! – вступилась Диана Митчелл, протолкнувшись вперед. – Вам еще хватает наглости обвинять моего сына после того поджога…

– Нет! – взревел появившийся откуда-то Эдди.

Люди столпились вокруг них, привлеченные мелодраматической сценой. Все глаза были направлены на Эдди. Он отшвырнул руку своей спутницы и, неуверенно петляя, подошел ближе. От него сильно несло пивом.

Эдди толкнул Рея Митчелла в грудь, заставив его сделать шаг назад.

– Вы лжете, черт побери! Это были вы! Вы сами сожгли конюшни!

– Эдди, ты пьян, – попытался успокоить его Рей.

– Вы сами это сделали, чтобы получить деньги по страховке. Вы мерзавец!

– Возмутительно! – завизжала Диана. – Это празднество перерастет во всеобщую драку! Эй, кто-нибудь, позвоните в полицию! Прямо сейчас!

– Это ваших рук дело! – выкрикивал Эдди. – Вы вместе с Бибопом и Скотти все это устроили! Я точно знаю, потому что они дали мне сотню баксов, чтобы я собрал своих ребят. И мы вместе стреляли по конюшням бутылочными ракетами.

– Замолчи! – пронзительно закричала на него Диана. – Ты глупый пьяница!

– Почему мне все время затыкают рот? – заорал в ответ Эдди. – Мне до смерти надоело молчать! Я помню, как это было. Мы уже ушли оттуда и поднимались на холм, когда заметили огонь. И конечно, Саймон, как герой, должен был побежать обратно, потому что те проклятые глупые лошади… – Эдди задыхался от волнения.

Саймон положил руку ему на плечо:

– Успокойся, парень.

Эдди утер рукой нос и промямлил жалобным голосом:

– Но меня с тобой не было. Я позволил тебе вернуться туда одному.

Рука Саймона осталась на прежнем месте.

– Мы сделали, что смогли.

Рей похлопал Эдди по спине.

– Послушай, Эдди! Тебя никто не винит. Саймон на тебя не в обиде. Тебе просто нужно пойти домой. Выспись – и все будет…

– Не трогайте меня, вы, негодяй! – Эдди отпрянул от Рея. – Я все понял, когда Бибоп получил новый пикап, а Скотти – широкоэкранный телевизор. Одного произвели в прорабы, другой получил работу в сельском клубе, а Саймон получил срок. Бибоп и Скотти сказали мне: «Держи язык на приколе – или мы отшибем тебе зад». – Он повернулся к Саймону: – Но когда я прозрел, ты уже уехал отсюда. Поэтому я подумал, зачем подставлять свой зад, если тебя уже здесь нет. – Толстое красное лицо Эдди омрачилось при старых воспоминаниях. – Но я был не прав. Мне очень жаль, парень.

– Успокойся, – мягко повторил Саймон. – Все в порядке.

– Бибоп получил пикап, Скотти – телевизор, а что получил я? – Эдди покачал головой. – Сотню грязных баксов! А моего лучшего друга обвинили в том, чего он никогда не делал. И я из-за этого чувствовал себя куском дерьма. Много лет, черт побери!

Он посмотрел на Рея, который хихикал, прикрывая рот рукой.

– Вам смешно? Я готов поспорить, что вы обо мне воображали. Этот Эдди такой глупый клоун! Он даже не заметит, что его используют. Правильно? Но никто больше не будет меня использовать, никто больше не отобьет мне зад. Запомните это, вы, лживый подонок! Сжечь своих собственных лошадей! Да вы просто ненормальный! Перестаньте смеяться, придурок! Мне это осточертело.

Рей покачал головой.

– Эдди, – говорил он, задыхаясь от приступов смеха, – ты очень наивный, если думаешь, что я мог… Я очень состоятельный человек, и мне не было нужды в такой… несущественной сумме, как те… деньги по страховке. Я не настолько глуп, чтобы… – Слова его совсем заглохли. Он замахал рукой и закрыл лицо.

Толпа уже выросла примерно до двадцати человек. Они следили за происходящим с интересом зевак, присутствующих при крушении поезда. Саймон встретился глазами с Корой. У нее было напряженное и грустное лицо, что в точности соответствовало его собственным мыслям. Простой парень типа Эдди не смел бросать вызов такому человеку, как Рей Митчелл. Бедный Эдди! Он заплатит за это бешеную цену.

Рей Митчелл по-прежнему смеялся, сейчас – даже громче.