– Это… это самое странное, что я когда-либо слышал, – задыхался он. – Это просто… Ах, извините меня, пожалуйста. Мне кажется… Нет, я не могу… – Он снял очки, вытирая слезы, струящиеся по его покрасневшему лицу. – Это настолько… абсурдно… – Рей согнулся пополам, фыркая и пряча лицо в руках.

– Рей? – прозвучал резкий голос Дианы. – Я не считаю, что это так забавно.

Он поднял руку и замахал на нее.

– Я знаю, – захлебывался он. – Я знаю, что это совсем не забавно. Просто я не могу… я не могу…

Все, кто стоял там, могли видеть его пульсирующие лиловые вены на лбу. Смех становился все громче, прерываясь вздохами, завыванием и рыданием. Наступившая тишина еще больше усиливала эти звуки.

– Рей? – взывала к нему Диана. – Ты, наверное… О Боже милостивый, это какой-то приступ! Вызовите доктора! Рей, дорогой?

Он явно старался остановиться, но смех сам так и рвался из него. Громкий звук высокого тона напоминал ржание испуганной лошади.

Рей тупо пятился назад. Толпа отпрянула от него и расступилась. Он повернулся и побежал прочь, теряясь в тени под ивами.

Шокирующая тишина прервалась тихим жужжанием. Люди шепотом строили предположения.

– Иди за ним, дорогой! Скорее! – Диана рванула Брэда за руку. – Отведи его в машину, пока я звоню доктору Маркосу. И мы…

– Нет, – сказал ей Брэд. – Я не пойду.

Диана от неожиданности на мгновение потеряла дар речи.

– Брэдли! О чем ты думаешь? Только не говори, что ты и впрямь веришь этому… кретину! Иди же к отцу!

– Забудь об этом, мама, – сказал Брэд. – Предоставь его самому себе.

Диана круто повернулась к Эдди:

– Я тебя уничтожу за это! Не думай, что ты можешь безнаказанно клеветать на моего мужа и…

– Заткнись, ты, мерзкая сука! – выпалил в ответ Эдди. – Ты такая же гадина, как он. Ты платила Бибопу и Скотти, чтобы они распускали гнусные слухи о Коре. Они напивались вдрызг и соревновались, кто придумает о ней больше гадостей. Только потому, что она была недостаточно хороша для вашего драгоценного мальчика. – Эдди посмотрел на Брэда. – А ты все это принимал за правду и покорно кушал, мистер Воображала из «Айви лиг».[10] Дурак!

Брэд выдернул руку из сжимавшей его руки матери. Лицо его было неподвижным и серым.

– Мама?

Ее напомаженное лицо было похоже на размалеванную маску.

– Не смотри на меня так! – зашипела Диана. – Ты был слишком юн, упрям и настойчив. Я не могла допустить, чтобы ты сломал себе крылья на дешевой проститутке, подобной твоей избраннице. И я делала все, что должна была делать мать! – Она снова взяла его за руку.

Брэд вырвался от нее.

– Даже не прикасайся ко мне больше.

Он посмотрел на Кору. Слезы струились по ее лицу, так что поплыл весь макияж. Она покачала головой и зашагала прочь. Каждая линия ее оголенной, грациозно прямой спины излучала достоинство и гордость.

Брэд посмотрел вокруг. На толпу. На Саймона с Эдди. На свою мать. Лицо его болезненно сморщилось, и он, спотыкаясь, пошел от них прочь, к реке.

Выступив из своих мокасин, Брэд стянул с себя липкую тенниску и швырнул в траву. Оставшись в одних джинсах, он бултыхнулся в воду и поплыл туда, где течение было самым быстрым и сильным. Рассекая воду мощными ровными гребками, он вскоре растворился во мраке.

Диана Митчелл в отчаянии разразилась истерическими слезами. Но никто не бросился ее успокаивать. Толпа вокруг нее раздвинулась в стороны.

– Черт! – бормотал Эдди, пьяно качаясь. – Вот тупица! Держать язык за зубами, молчать все эти годы! О тебе, о Коре – обо всем.

– Забудь об этом, – сказал Саймон. – Ты же сказал теперь. Это все, что ты мог сделать, чтобы вещи встали на свои места. И я рад, что ты это сделал. Спасибо, дружище.

Эдди выглядел таким опустошенным и потерянным, что Саймон чувствовал, как у него начинает сдавливать в горле. Он схватил Эдди, порывисто обнял его и стал проталкиваться сквозь толпу к выходу. И везде, куда бы он ни повернулся, люди почтительно уступали ему дорогу. Потом кто-то не выдержал и схватил его за руку. Еще кто-то хлопнул по спине – и внезапно толпа окружила его, заговорив сразу хором.

– Я знал, что ты не делал этого, – сказал какой-то парень. Другой, которого Саймон не мог четко вспомнить, встряхнул ему руку.

– Я никогда не верил тому дерьму, что они о тебе говорили. Ни на йоту!

– Я всегда говорил, – заметил высокий брюнет, – что эта история от начала до конца неправда.

Саймон с трудом припомнил главного болельщика его футбольной команды в старших классах. Но раньше чем он узнал парня, последовало приглашение сыграть в футбол в этот уикэнд. Еще один старый знакомый, по имени Берн, уговаривал Саймона снять на видео их с невестой во время предстоящего венчания. Какая-то брюнетка спрашивала его телефонный номер.

Саймон постарался освободиться от них как можно вежливее. Все это было трогательно, но в данный момент не так важно. Сейчас ему была нужна Эл. Но тут его запястье настигла чья-то рука с длинными острыми ногтями.

– А, вот вы где, Саймон, – сказала Мюриэл. – Я слышала, вы опять ушли от нас, вызвав переполох, как обычно. Я вас повсюду искала!

– Позже. Я должен увидеть Эл.

– Мне следовало это предвидеть! – самодовольным тоном заявила Мюриэл. – Время взяло свое – вы вняли разуму. До сего дня меня это не переставало беспокоить! Позвольте мне взять вас и…

– Не сейчас, миссис Кент, – сказал Саймон сквозь стиснутые зубы.

Она нахмурилась:

– Перестаньте упрямиться. Позвольте мне взять вас под руку, чтобы показать всем и каждому, что мы одна семья и…

– Это будет решать Эл, – сказал Саймон. Мюриэл, не слушая, потащила его за собой.

– Вокруг вас и моей дочери ходят сплетни, – сказала она. – Я с облегчением услышала, что дело с пожаром наконец утряслось. Я, конечно, никогда не сомневалась, что…

– Гм… спасибо, миссис Кент. Я должен идти к Эл.

– Теперь вы можете сделать ее честной женщиной. Ради Бога, Саймон, – Мюриэл окинула его неодобрительным взглядом, – переоденьтесь в чистую рубашку по этому случаю.

Саймон посмотрел на свои джинсы и пыльную, пропотевшую рубашку, в которой он работал весь день.

– Мюриэл, отпустите мою руку, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. Я не хочу быть грубым, но мне нужно поговорить с Эл. И вас туда не приглашают.

Мюриэл вскинула бровь и отпустила его.

– Хорошо! Тогда идите! – Она замахала рукой, прогоняя его. – Быстро, быстро!

Он снова оказался в толпе.

Эллен около палаток смеялась с каким-то покупателем, которому она передавала пирог с кремом. Когда Саймон увидел ее, все мысли разом ушли куда-то, как сквозь сито.

Черт подери, откуда она взяла эту одежду? Ее грудь выпирала наружу из белого корсета, юбка угрожала упасть на ягодицы. Ее распущенные вьющиеся волосы были спутаны, точно у дьяволицы. Настоящая крестьянская невеста-озорница, торгующая сладостями прямо из нижнего белья, чтобы каждому встречному доставлять танталовы муки.

У него возникло желание кинуть ее на колено, сорвать с нее эту юбку, что не требовало больших усилий, и отшлепать как следует. Пока ее круглые, розовые ягодицы заколет иголками. Пусть тогда извивается и визжит. Впредь неповадно будет сбивать его с толку подобными вещами, приводя его плоть в боевую готовность. Видит Бог, сейчас ему это было совершенно ни к чему, от следующего момента может зависеть его будущее, вся остальная жизнь.

Эллен поймала его взгляд. Рука ее взметнулась закрыть грудь, но уже через секунду ее подбородок гордо смотрел вверх. Даже в этом белом костюме секс-кошечки она выглядела такой же величественной, как королева.

– Привет, Саймон. – Эллен была так поражена его появлением, что едва не лишилась голоса. – Какой сюрприз! Не хочешь пирога? У нас еще есть банановый крем, черника и…

– Я хочу все, – сказал он.

У нее округлились глаза. Она выглядела почти испуганной.

– Ты имеешь в виду… ты хочешь сказать… по куску каждого?