Но сегодня даже арена не приносит мне того, в чем я нуждаюсь. А значит, сегодня мне тут больше делать нечего. Захожу в раздевалку и, открыв шкафчик, замечаю новое уведомление на телефоне. Хоть что-то хорошее за этот день! Тренерский состав одобрил присутствие нашей спортивной команды на сборах с полной оплатой всех затрат. Отправляю рассылку в чат, пусть парни тоже порадуются.

Возвращаюсь домой и первым делом озвучиваю эту новость родителям.

— Нет, сын, я против. — Выдает мама. Я ждал этого ответа. И был готов.

— Всмысле? Мам, это важно для всей моей команды. — делаю возмущенное лицо, будто бы действительно переживаю и у меня нет главного козыря в рукаве.

— В коромысле! Я знаю, как тебе это важно, но я определенно никуда тебя не отпускаю.

— И в чем причина? — еще одно бесполезное уточнение. Но приходится играть в мамину игру, чтобы она ничего не заподозрила.

— Ты приходишь каждый вечер с синяками, соседи жалуются на громкую музыку и крики, когда нас с отцом нет дома, а ты хочешь, чтобы мы тебя отпустили на две недели куда-то с толпой таких-же неконтролируемых подростков? Ну уж дудки.

Соседи? Неужели это мелкая нажаловалась?

— Мам, я давным давно уже совершеннолетний. Чисто теоретически, мне и не нужно ваше разрешение.

— Зато твоему тренеру нужно. Без моей подписи никуда не поедешь.

— Да вы че?! Бать, хоть ты скажи.

Смотрю на отца. Мне не нужно его одобрение, да и против матери он тюфяк, но мне важно понять, вступится ли он хотя бы в этот раз.

— Как мама скажет, ты сам знаешь.

Что и требовалось доказать. Мама снова отворачивается к плите, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен и продолжать его она не намерена. Самое время для козыря.

— Жаль, Эля расстроится... — Говорю это и встаю из-за стола, начиная мысленный отсчет. Три, два, р…

— Что? Причем тут Эля? — спрашивает мама.

Попалась на крючок.

— Я обещал ей, что мы вместе поедем на сборы. Она так этого ждала...

Вру, но я слишком хорошо знаю свою мать.

— Так что ж ты сразу не сказал, что Эля поедет вместе с тобой? Это же меняет дело!

— Ну, я подумал, что это не так важно.

Снова вру, едва сдерживая победную улыбку.

— Ещё как важно! Одно дело — тебя оболтуса одного отправлять, и совсем другое — с Элей. Уж она-то за тобой присмотрит.

— Ну конечно!

— Отлично, тогда сейчас же пойду к ним и обо всем узнаю! А то вдруг опять юлишь.

Мама ставит недомытую сковородку на край раковины и выходит из кухни. Иду следом. Надеюсь, Эля поймет, что нужно подыграть, и не испортит весь мой план. В конце концов, как сказал Вадим, она в каком-то роде все еще была у меня в долгу. Пора платить.

У родителей выходной, поэтому мы садимся ужинать все вместе. Но где-то в середине ужина наше общение внезапно прерывает дверной звонок. Это оказалась тетя Галя, а за ней в коридор прошел и Ян. Уж кого я точно не ожидала увидеть сегодня на пороге своего дома. Не после того, что случилось в школьном коридоре.

— Верочка, а почему ты не говорила, что твоя Эля тоже скоро едет на сборы от школы? Я бы, может, так и не упрямилась насчёт своего Яна.

Что? Какие еще сборы?

— Сборы? Галюш, что ты... Я сама сейчас впервые узнаю от тебя о каких-либо сборах. Эля?

Четыре пары глаз вонзаются в меня с немым вопросом. А я что? У меня нет ответа. Кидаю взгляд на Яна и вижу и считываю немое предупреждение "Подыграй".

— Ээээ, а нам просто только сегодня сообщили об этом. Хотела вот за ужином устроить сюрприз, рассказать.

Я не дура, намек поняла. Но во что он втягивает меня на этот раз?

— Ой, а я сюрприз-то и испортила, дурная моя голова! Ну в любом случае я рада, что вы с Яном вместе поедете. Мне так спокойнее.

Вместе?! По мне так спокойствием здесь и не пахнет.

— Эля, а что за сборы? На сколько они? И где? — спрашивает папа.

Черт!

— Эээ, ну они...

— На две недели в Раменском, Подмосковье. — отвечает за меня Ян, спасая ситуацию.

— Две недели — это многовато. А как же учёба? — обеспокоенно смотрит на меня мама.

Правильно, мам, не отпускай меня с ним, запрети, скажи "Никаких сборов, и точка". Я пойму, прощу и буду любить еще сильнее.

— Там во время сборов мы будем проходить и школьную программу, не переживайте, тёть Вер.

Гадство. Умеет же он лить в уши.

После этого странного разговора тетя Галя задержалась у нас еще на какое-то время.Ничего удивительного — стоит им пересечься с моей мамой, как разговор шёл на часы. Папа ушёл в комнату, чтобы не мешать подругам, а я затащила не очень-то сопротивляющегося Яна в свою комнату.

— Всё ещё слушаешь 10 Years. — говорит Ян, без какого-либо стеснения осматривая мою комнату. Как давно он здесь был? Сколько прошло лет?

— Что еще за сборы?! Куда ты меня ввязал?!

Да, сейчас это проблема номер один. Проблема номер два — Ян на моей территории. И я должна решить эту проблему сейчас же — узнать про сборы и выгнать его прочь.

— Я же сказал, двухнедельные сборы в Подмосковье. Ты чем слушала, жалкая?

— Я не про это! Не прикидывайся.

— Слушай. — Ян хмурится. Словно это я ввалилась к нему в дом с неожиданными новостями. — Ты мне должна, помнишь?

Как же об этом забыть. Такое не забывается.

— И?

— И это мое желание. Сгоняешь со мной на сборы и, считай, мы квиты.

— Съездить на сборы? На две недели? Давай я лучше снова каждое утро буду тебе еду в столовой таскать или решать за тебя дз?

— Слишком мелко для долга в сто тысяч.

Он прав. Но я не понимаю одного.

— Зачем тебе на сборах я?

— Мать не хочет меня отпускать. Считает, что сопьюсь там. А тебе она, кажется, доверяет.

Я нервно усмехаюсь. Меня отправляют куда-то быть нянькой для девятнадцатилетнего парня, который по вечерам избивает тридцатилетних мужиков.

— Допустим. — соглашаюсь я. — Но как мне поехать на сборы, если я и близко не стою со спортом и с твоей командой?

— Всё просто. Ты вроде как умная, неплохо соображаешь. Там будут не только спортивные команды, но и отличники и олимпиадники. Отправь заявку, уверен, что тебя с радостью одобрят.

— А если нет?

— Надо написать заявку так, чтобы одобрили.

А вот и командный тон.

— И я что, пропущу школу? Это же бред про то, что нас там будут гонять по школьной программе.

— Бред. — подтверждает мои догадки парень. — Но, боюсь, у тебя нет выбора.

Выбора и правда не было. С другой стороны — это отличная возможность расплатиться по счетам.

— Что? — спрашиваю, поймав его внимательный взгляд на себе.

— Не знал, что ты носишь кружевное белье. — говорит Ян, а я, проследив за тем, куда он смотрит, невольно вспыхиваю. Домашняя растянутая футболка съехала на бок, оголяя лямку белого кружевного бюстгальтера.

— Это тебя не касается.

Одергиваю футболку.

— А кого касается? Твоего рыжего очкарика? Или просто друга из лагеря?

— Хоть бы и так. Это не твоё дело.

На его два шага вперёд делаю ответные два шага назад. И все равно оказываюь в проигрыше, вбитая в рабочий стол его телом.

— Всё, что связано с тобой — моё дело. — делая паузы, произносит он чётко каждое слово. Раньше Ян говорил так каждый раз, когда меня кто-то обижал. Ян наказывал обидчика, обнимал меня и говорил, что тот ко мне больше не подойдет. И я ему верила. Но это было раньше.

— Почему? — сглатываю.

— Потому что я обещал превратить твою жизнь в ад. Потому что я не допущу, чтобы ты была счастлива с кем-то из них, да и вообще счастлива. Ты не заслуживаешь этого, пока Мила…

— Ты совсем больной?! Думаешь, мне не больно?! Она была моей подругой! Я любила ее. — и говорю уже тише, хотя слова сами вырываются наружу. — Я и тебя любила.

Ян кривовато ухмыляется. Не могу смотреть на него больше и опускаю глаза. Он не дождется моих слез.

— Заявление отправь сегодня. — говорит он сухо и выходит из комнаты. Правда когда дверь за ним закрывается, слезы все же начинают катиться по лицу.