— Приносящий удачу браслет?

— Что? А, браслет, — Гезил обвиняюще погрозил пальцем барду. — Я видел, что мебель двигается!

Ремесленник закатил манжет и выставил браслет на обозрение.

— Четыре раза за сегодняшний день эта самая вещь становилась горячей как раз перед тем, как у меня начинались странные видения. А потом приходили клиенты!

Делбридж внимательно всмотрелся в камни на браслете.

— Вы имеете в виду, что можете предсказывать будущее? — спросил он, не скрывая скептицизма.

— Я думаю, что это можно так назвать. — Гезил вглядывался в барда мутными глазами. — Из этого получилась бы хорошая история, не так ли? Как вы думаете, это — знамение? — Он быстро бросил Око. Ему показалось, что выпала Вода — знак неудачи. Он моргнул, чтобы прояснить глаза, но так и не смог разобрать символ в слабо освещенной палатке.

Наблюдая за ним, Делбридж рассмеялся и поднялся на свои короткие ноги.

— Я думаю, что это знак того, что вы выпили слишком много и ваш ум играет с вами злые шутки. Возможно я должен помочь вам добраться до дому.

Ремесленник качал головой до тех пор, пока она не свесилась ему на грудь, отклоняя предложение.

— Не надо. Я буду спать в своем фургоне на ярмарке и могу сам дбр… добраться до него.

— В таком случае я желаю вам спокойной ночи. — Бард погладил свой круглый живот и добродушно похлопал Гезила по плечу. — Приношу благодарность за напиток и беседу. Надеюсь, ваша удача не оставит вас, а моя вернется ко мне.

С этими словами он поднял воротник пальто, ожидая что на улице гуляет холодный весенний ветер и покинул шумную палатку.

Гезил допил остаток своего эля и тоже решил пойти спать. Он покопался в кошельке и оплатил счет, оставив по привычке медную монету для грубого официанта. Выйдя из палатки, он был смущен тем, что не помнил в какой стороне находится фургон. Увидев наконец знакомую табличку над своей палаткой, ремесленник сгорбил плечи и поплелся домой.

Он снимал ботинки внутри фургона, когда почувствовал, что знакомое тепло нагрело его кожу под браслетом. Слишком пьяный, чтобы сосредоточиться и слишком усталый, чтобы вообще обратить на это внимание, он плотно сомкнул веки. Но они тут же широко раскрылись, когда он почувствовал, как медный браслет был сдернут с его безвольного и окровавленного запястья. Потрясенный, он приподнялся и тут же почувствовал, как что-то твердое обрушилось на его череп и он не знал, видение ли это или реальность. А затем он вообще уже ничего не видел.

— Интересная штука жизнь, — сказал сэр Делбридж Фидингтон, глядя на свалившееся тело Гезила. — Возможно, я не очень хороший рассказчик, но вор из меня просто отличный.

— Честно, Флинт, это не моя вина. — Сказал Тассельхоф, подпрыгивая, чтобы не отстать от стремительного темпа сердитого гнома холмов. Даже Танис был вынужден ускорить свои шаги, чтобы не отстать от Флинта, когда они шли в темноте очень раннего утра.

— Всё это — твоя вина, кендер! — прорычал гном. — Если бы ты с самого начала не украл этот браслет, я бы не бегал непонятно зачем целыми сутками!

— Но я же сказал тебе, что не знаю, как браслет оказался у меня в кармане во второй раз. И я пытался вернуть его… Зачем бы еще мне отдавать его ремесленнику? Ты должен верить мне, Флинт.

— Я ничего не должен, кроме того, чтобы вернуть свой браслет, — сказал гном, поворачивая свой нос картошкой к кендеру. — И прекрати называть меня Флинтом. Можно подумать, что мы друзья.

— И как тогда мне называть тебя? — невозмутимо спросил кендер.

— Я хотел бы, чтобы ты вообще не называл меня! Я хотел бы, чтобы ты вообще не обращался ко мне!

— Ты ужасно вспыльчив. Вероятно ты устал от всей этой ходьбы с такими короткими-то ногами. — Сказал Тассельхоф. — Как у гусей. Если говорить о диких гусях, то мой дядюшка Пружина обычно преследовал их — ради их перьев, разумеется. Да, точно, ради перьев. Гусиные перья были очень популярны среди кендерморских богачей. Мужчины и женщины носили их в волосах и набивали ими подушки. Дядюшка Пружина сколотил кругленькую сумму на перьях. И потратил ее на путешествие на луну. Я сам почти что улетел на луну, с моим волшебным телепортирующим кольцом…

— Прекрати эту адскую болтовню! — крикнул Флинт, зажимая уши толстыми ладонями.

Танис изо всех сил пытался сохранять серьезное выражение лица.

— Ты сам настоял, чтобы мы взяли его с собой после того как нашли в Ветреной Долине.

— Как заложника, а не мучителя! Я хотел чтобы он был с нами на тот случай, если он соврал о том, что отдал этот дьявольский браслет ремесленнику, — глаза Флинта зловеще сузились. — Скажи-ка, а заложников не полагается связывать и затыкать им рот?

— Да, но тогда тебе придется нести его, — рассмеялся Танис, а затем указал вперед. — Кроме того, вон мост через утехинский ручей. Мы скоро будем в городе, отыщем ремесленника и вернем твой браслет.

— Я только надеюсь, что Селана еще не приходила за ним, — пробормотал Флинт.

— Если же она уже приходила, то я скажу ей, что в этом недоразумении нет ничьей вины. Это было просто… — Флинт повернулся к кендеру и приподнял его за воротник пушистой жилетки. — Если ты скажешь ей хоть слово об этом, — пригрозил он. — Я вырву твой язык, поджарю его и заставлю тебя съесть! — Он выпустил жилет Тассельхофа и продолжил свой путь.

— Хорошо, — обиделся Тассельхоф, окидывая Флинта надменным взглядом. Он оправил свою одежду, торопясь вслед за гномом. — Это было не слишком вежливо. Я просто предложил помочь.

Танис положил руку кендеру на плечо.

— Я думаю, Флинт считает, что ты ему помог уже достаточно для одной жизни, Тассельхоф.

Флинт только фыркнул.

Они достигли южной окраины Утехи в тот момент когда розовая полоса рассвета показалась на востоке. Танис предложил вначале пойти домой, чтобы смыть с себя дорожную грязь. К тому же у него появилась слабая щетина, которую не увидишь ни у одного эльфа, наследство от человеческого отца Таниса. Флинт не желал ничего слушать.

— Ты можешь купаться и бриться хоть целый день, но после того, как я верну свой браслет. — Гном рассудил, что если ремесленник использовал палатку кузнеца, как предсказывал кендер, он должно быть провел ночь в своем фургоне, как и большинство иногородних купцов. Он прошел мимо кендера и Полуэльфа и направился к ярмарке на западную часть города. Несколько работников ярмарки уже проснулись и ходили вокруг, нося воду и разводя огонь для завтрака.

Проигнорировав их дружеские приветствия, Флинт прошел мимо прямиком к своей палатке.

— Он был здесь, это хорошо, — сказал гном, отметив табличку над прилавком и несколько инструментов на полках за занавесом. Флинт прошел через занавески и вышел с другой стороны палатки, чтобы найти фургон ремесленника.

— Ага! Вот и Белла! — крикнул Тассельхоф, тоже проходя через занавески и проскользнув перед Флинтом. Лошадь была привязана к одной из опор палатки.

Выпрямив плечи, Флинт протопал к двери позади фургона. Танис схватил его за пояс и заставил остановиться.

— Ты не можешь так просто разбудить спящего человека на рассвете и потребовать свой браслет, как какой-нибудь неотесанный деревенщина, — предупредил он.

— Почему нет? — спросил Флинт, его глаза сузились. — Это мой браслет и я хочу его вернуть. И он спит в моей палатке. Ее я тоже хочу вернуть.

— Хорошо, — уступил Танис, — но, по крайней мере, будь с ним повежливее. Это не его вина, что к нему попал твой браслет. — Две пары глаз, одна разъяренная, другая с искорками веселья повернулись к кендеру.

Увидев, что разговор принимает опасный оборот, Тассельхоф отошел к двери фургона.

— Ремесленник меня знает. Тут, скорее всего, заперто и мне нужно только… — Большинство людей закончило бы эту фразу словом «постучать», но Тас собирался сказать «открыть замок», но тут же заметил, что дверь немного приоткрыта.

— Это странно, — медленно сказал кендер. — Я думал, он будет более осторожен. Не хочу показаться невежливым, но люди, которые работают на ярмарках часто бывают не заслуживающими доверия типами.