Конечно, он рассказывал. Тассельхоф рассказывал об этом мистическом устройстве всем, с кем встречался. Но упоминание о нем натолкнуло Селану на какую-то мысль. Скривив губы, она засунула руку в глубину своей просторной одежды и вытащила длинный, тонкий пузырек, сделанный из гладкого фиолетового стекла. Пробка из затуманенного стекла была сделана в форме морского папоротника. Селана несколько минут разглядывала пузырек, затем приняла решение.

— Мы выпьем это!

— Что это? — вопросил Тассельхоф, инстинктивно потянувшись к маленькому фиолетовому сосуду, который Селана держала в руке.

Морская эльфийка отодвинула руку.

— Зелье.

— Что оно делает?

— Это зелье полиморфизма, — ответила она, все еще держа руку подальше от кендера.

Лицо Тассельхофа исказило замешательство.

— Поли… что?

— Полиморфизма. Оно позволяет человеку, который выпьет это, принять любую по желанию форму.

— Ты имеешь в виду, что можешь пополнеть или похудеть, стать коротышкой или выше ростом? Или можно еще изменить цвет волос и что-то в этом роде? — спросил Тас. — Тогда нас никто не узнает. Мы можем идти прямо в замок.

Селана улыбнулась.

— С помощью зелья можно сделать все перечисленное тобой и даже намного больше. Ты можешь превратиться в кого-нибудь — в собаку, в лошадь или даже в рыбу.

Глаза Таса расширились от удивления и он уставился на тонкий пузырек. В его голове проносились невероятные возможности.

— Чего мы ждем? — он снова импульсивно потянулся к сосуду, но Селана отодвинула его руку.

— Поосторожнее! — огрызнулась она. — Это все, что у меня есть.

Тас робко отодвинулся, но его глаза были прикованы к зелью в руке Селаны.

— Я только хочу сказать, что чем скорее мы приступим, тем скорее мы вытащим из неприятностей Флинта и Таниса.

— И тем скорее я получу назад свой браслет. Есть только одна проблема, — медленно продолжила Селана. — Здесь одна доза. Боюсь, что только я должна использовать его.

Лицо Таса пошло пятнами.

— Ты не можешь бросить меня! Тебе будет нужна моя помощь. Ты ничего не знаешь о замках. Эта сторожевая башня настоящий лабиринт, не говоря уже о укромных уголках и нишах в близлежащих зданиях. Я могу помочь тебе найти дорогу.

Селана слабо пожала плечами.

— Боюсь, Тассельхоф, я ничего не могу сделать. У меня есть только одно зелье.

— Но если ты не возьмешь меня с собой, то тот маг пошлет головорезов, которые, конечно, поймают меня, станут пытать и заставят рассказать о тебе и зелье! Подумай об опасности, в которой ты тогда окажешься!

Морская эльфийка спрятала удивленную улыбку.

— Знаешь, у меня есть мысль, — продолжал давить Тас. — А что случится, если мы разделим зелье на двоих?

Селана несколько мгновений раздумывала перед тем, как ответить. Она знала, что кендер может сделать что-нибудь безрассудное и это может выдать его. Но единственный замок, кроме сегодняшней сторожевой башни, в котором она когда-то была, была башня, упавшая на дно моря во время Катаклизма и теперь лежащая в руинах. Здания людей поверхности казались ей странными — насколько же более странным мог оказаться замок? Возможно, она действительно нуждается в помощи Тассельхофа.

— Если мы разделим зелье на двоих, — медленно проговорила она — то его действие продлится только половину того времени, какое было бы отпущено одному. Я знаю, что если бы один из нас выпил его, то эффект продлился бы четыре-пять часов в зависимости от веса. А мы оба довольно легкие.

Селана пристально посмотрела в глаза кендеру.

— Я хочу задать тебе один важный вопрос, Тассельхоф. Ты на самом деле думаешь, что мы вдвоем смогли бы пробраться в сторожевую башню и в остальную часть замка, найти Флинта и Таниса и освободить их, обнаружить мой браслет и скрыться менее чем за два часа?

Тассельхоф выпятил грудь.

— Я знаю, что я смог бы это сделать. Я был во множестве замков от Кровавого Моря до Омраченного Леса. У меня есть мастерство, позволяющее мне свободно проникнуть в замок и выйти из него. Со мной эти дела решатся так же легко, как и ловля рыбы в луже.

— Жалко, что мы не можем приблизиться к замку, чтобы выпить зелье буквально в последнюю минуту, — пробормотала Селана. — Но мы не можем рисковать быть замеченными. Мы должны выбрать, какую нам принять форму. Эта форма должна быстро двигаться.

— Ты имеешь в виду лошадь? — предложил Тассельхоф.

— Я имею в виду что-то неприметное. — Селана снова погрызла ноготь в задумчивости. — Возможно, птица.

— Прекрасно! — вскрикнул Тас. — Я всегда хотел полетать. Сокол… или кондор? Это было бы здорово! Или, возможно, гигантский козодой…

— Я даже не знаю, что это. Послушай, Тассельхоф, — терпеливо сказала Селана. — Мы пытаемся остаться незамеченными. Мы должны выбрать обычную птицу, чтобы не привлекать внимания.

В этот момент маленькая коричневато-серая птичка запрыгала неподалеку от них в поисках крошек.

— Вот, такую как эта, — сказала Селана.

— Воробей? — надулся Тас. — Они ужасно малы и невпечатляющи.

— Они прекрасны, — сказала Селана, открывая пузырек. Она поднесла его к своим губам, но прежде чем сделать глоток, пристально посмотрела на нетерпеливое лицо кендера. Селана даже не слышала о кендерах до того, как вышла на землю. Тассельхоф, единственный ее знакомый кендер, казался верным и достаточно искренним, но непредсказуемым. Она замерла.

— Тассельхоф, это не игра. То, что мы собираемся сделать, может быть опасным. Обещай мне, что ты будешь держаться поближе ко мне и не тратить напрасно время.

— Ну а сейчас кто напрасно тратит время? — лукаво сказал кендер, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

Селана закатила глаза, затем снова поднесла пузырек к губам и выпила немного меньше, чем половину содержимого. Поглядев на то, что оставалось, она сделала еще один маленький глоток и вручила зелье Тассельхофу.

С расширенными, как полные луны, глазами, кендер рассеянно уронил ломоть хлеба и без колебания выпил остатки островатого на вкус зелья.

— Я не чувствую изменений, — немедленно сказал он, для верности ощупав руками свое тело. Тут у него во рту стало покалывать, как будто занемел язык. Это чувство быстро распространилось вниз по глотке, достигнув живота и затем помчалось во все части тела. Закончилось все резким покалыванием в пальцах рук и ног. Затем чувство пропало.

— Я чувствую себя просто фантастически! Что делать теперь?

— Просто думай о том, чтобы стать птицей, — сказала Селана. — Я не знаю, как лучше объяснить это на вашем языке. Ты должен расслабиться и просто представить это. Но не слишком усердствуй, иначе ничего не получится.

Тассельхоф изумленно наблюдал, как тонкие завитки сверкающего янтаря закружились вокруг Селаны. За мгновение морская эльфийка пропала. На ее месте сидела крошечная птица с необычно большими глазами.

— Селана? — спросил Тас, широко улыбнувшись. — Очень ловко! Я…

Небольшая птица приземлилась на плечо Таса и нетерпеливо защебетала.

— Хорошо, я понял, — сказал кендер. Сильно зажмурившись, чтобы сосредоточиться, он попытался вообразить свои руки, покрытые перьями и трепещущими по бокам. Приоткрыв один глаз, он изумленно выдохнул, увидев там, где у него раньше были руки пестро-серые крылья. Посмотрев вниз, он, однако, узрел свои ноги. Он не превратился в птицу, он все еще был кендером, но кендером с крыльями!

Что-то щебетало и отчаянно трепыхалось вокруг его головы. Не останавливаясь, чтобы увидеть не смотрит ли кто на него, Тас снова закрыл глаза. Он помнил совет Селаны и глубоко задышал, представляя себе воробья. Поглощенный этим, Тас внезапно понял, что мир стал казаться ему гораздо большим и полным звуков, что его ноздри заполнились ароматами, которые он никогда прежде не замечал — запахи камней, земли, пыльцы смешивались с гудением насекомых и грохотом шагов. Внезапно сильный ветер ударил в него и поднял над землей. Пораженный, он открыл глаза. Все цвета исчезли, он видел все черно-белым.