Танис одним движением перестроил стрелу и выпустил ее. Она дугой полетела через комнату и ударила мага пониже ребер. На сей раз реальный Балькомб завопил, больше в ярости, чем от боли и с недоверием посмотрел на пучок перьев на своем боку. Его правая рука нащупала стрелу, влажную от крови. Могучим рывком он вырвал ее из тела и демонстративно переломил ее.

Тем не менее, тело мага было не так сильно, как его дух и он упал на одно колено. Танис заправил вторую стрелу и прицелился. Балькомб поискал глазами драгоценный камень душ, который приготовил для морской эльфийки, все еще чудесным образом неповрежденный и готовый принять в себя душу человека.

Возможно, он сможет сбежать в камень…

Когда Танис выстрелил, Балькомб прыгнул к камню. Стрела прошила плечо мага над костью и врезалась в стену.

Лучи красного света прорезали тело Балькомба, заполняя комнату блестящим жаром. Все отвернулись от слепящего зрелища, ограждая свои глаза.

Через несколько секунд сияние исчезло. Когда они повернулись обратно, Балькомб пропал.

— Куда он подевался? — спросил Тас, моргая. Тассельхоф, Флинт и Танис осторожно приблизились к алтарю. Тас посмотрел налево, направо, вперед и назад, в поисках раненного мага. Кроме пятен крови и обломков стрелы не было никакого следа Балькомба.

— Похоже, мы потерпели неудачу и злодей сбежал, — сердито проворчал Флинт. — Я с удовольствием послал бы его на встречу с его мерзким богом.

— Думаю, мы выиграли в том, что многие из нас остались живы, — ответил Танис. Флинт, освобождая Селану, неохотно согласился с ним.

Морская эльфийка встала на колени рядом с опаленным телом великана, но Блу был мертв, его убила молния мага. Вытирая соленые слезы, она коснулась его лба в традиционном прощании Даргонести с павшим воином. Около его тела она заметила медный браслет, сделанный для ее брата и надела его на запястье.

Тем временем Тас разбудил фаэтонов. Когда все готовились к уходу, Тассельхоф продолжал рассеянно бродить через рассеянные завалы вокруг алтаря. Он поднял двуликую монету, теперь молчавшую. Затем он поднял рубин, один из самых больших, которые он когда-либо видел. Он думал, что почти что может видеть что-то в его многогранной поверхности…

Селана указала им главный вход палаты, который обходил стороной лабораторию Балькомба и его каменных минотавров. Все остальные уже вышил, когда Флинт посмотрел через плечо и увидел кендера, занятого чем-то у алтаря.

Гном крикнул:

— Оставь те штуки в покое, дурак! Ты хочешь умереть?

— Расслабься — ответил Тас. — Какой тут может быть вред?

— Это зло, ты дверная ручка!

— О, действительно. Хорошее замечание, — согласился Тас. Он быстро поставил рубин в нишу на алтаре и повернулся, чтобы уйти в то же мгновение, когда луч лунного света коснулся драгоценного камня.

Тассельхофу послышался слабый крик, сопровождаемый отдаленным злобным смехом. Оглянувшись, он ничего не увидел и пожал плечами, приняв это за отголоски недавнего сражения. Несколько минут спустя они вышли из пещеры, наблюдая собирающееся пламя на восточном горизонте. Внезапно склон задрожал от подземного взрыва и из отверстия пещеры вырвался дым.

Тас улыбнулся, вспомнив недостающий пузырек.

— Думаю, те големы наконец прошли через ту запертую дверь.

Четверо путешественников стояли на песчаном пляже на западном берегу Нового Моря, солнце садилось за их спинами. Стоя у самой воды, Танис беспечно бросал плоские камешки в гладкую воду, запятнанную розовыми и оранжевыми отблесками садящегося солнца. Тассельхоф, закатив свои леггинсы до колен, преследовал пронзительно кричащих морских чаек, иногда останавливаясь затем чтобы поднять интересно выглядящую ракушку и положить ее в мешочек для более позднего осмотра.

На безопасном расстоянии от воды сидел Флинт вместе с Селаной на большой куче серого прибитого к берегу леса. Это было неслыханно, но его ботинки были сняты и толстые волосатые пальцы зарылись в сыром белом песке. Его раненное плечо, крепко перевязанное чистыми бинтами под свободной синей туникой, сейчас только немного пульсировало, благодаря травяной припарке фаэтонов. В одной руке от держал нож, в другой кусок мягкого дерева, вырезая фигурку чайки.

Только два дня прошло с тех пор, как они вели роковое сражение с магом. Тас, Флинт, Танис, Ростревор и Селана вернулись с выжившими фаэтонами в их башенное поселение.

Там крылатые существа кремировали своих мертвых воинов на традиционной церемонии в сумерках, отдавая их храбрые души садящемуся солнцу. После ночного отдыха и после многих обоюдных благодарностей, они ушли, чтобы сопроводить Ростревора в город, а Селану к морю.

— Красное небо вечером, радость моряка, — размышлял гном, комментируя отражения на воде. — Это значит, что завтра будет красивый день. Такой жалко пропустить.

Морская эльфийка посмотрела на своих новых друзей.

— Я почти что жалею, что не увижу его, — сказала она, проводя пальцем по драгоценным камням на медном браслете. Она думала о своем брате, Семунеле и радости, которую она принесет своей семье, когда вернется с браслетом. Ей будет о чем порассказать им.

— Почти, — повторила она. — Я скоро буду должна идти, — тихо добавила она. — Течение и вообще…

Флинт перестал строгать дерево.

— Да, думаю, что ты должна.

Он поднял деревянную чайку, чтобы осмотреть ее. Гном смахнул с нее стружки и вручил фигурку Селане.

— Это, безусловно, не самая лучшая моя работа, но я хотел бы чтобы ты имела что-нибудь на память… — Он запнулся, подумав, что ей возможно не сильно хочется вспоминать события минувших дней. Улыбаясь, Селана положила небольшую хрупкую птицу на ладонь.

— Для меня честь иметь что-то, сделанное руками Огненного Горна. Ты же знаешь, браслет буду носить не я.

— Спасибо, девочка, но я не…

— Нет, это тебе спасибо. Ты научил меня многому за такое короткое время. — Селана заставила пустившегося в извинения за потерю браслета гнома замолчать, поцеловав его в румяную заросшую щеку.

Тяжело вздохнув, морская эльфийка поднялась с их импровизированной скамейки и развязала шнурки короткого грубого плаща, которые фаэтоны дали ее, чтобы заменить тонкое платье Балькомба. Плащ упал на землю. Селана завязала фигурку в мешочек на ее тунике.

Флинт встал, вздрагивая от отдачи в плече.

— Тас, Танис! — позвал он. — Селана уходит.

Танис повернулся и остался ждать у берега.

Тассельхоф подбежал к тому месту, где они стояли и лицо его было грустным.

— Тебе необходимо уходить так скоро? Ты ничего здесь не успела сделать, кроме как убивать монстров и спасаться от смерти.

Селана улыбнулась кендеру.

— Конечно, она должна уходить, дверная ручка. Ее брат и целое королевство Даргонести ждет ее, — сказал гном, чья грусть от расставания сделала его еще более грубым чем обычно.

— Скажи, а можно я пойду с тобой? — сказал Тас с внезапно посветлевшим лицом. — Я мог бы выпить еще одно зелье!

— Я так не думаю, Тас, — сказала Селана. — Мне предстоит долгий и трудный путь и ты никогда бы не успел за мной. Кроме того, в нашем королевстве сейчас трудные времена.

Она увидела, как лицо кендера опустилось.

— Иногда мир очень тесен, Тас, — мягко сказала она. — Если бы хоть кто-то пришел бы к нам, я думаю, что этим кем-то непременно был бы ты.

Тассельхоф просиял, поняв это как комплимент.

— Давай мы проводим тебя, — сказал гном, по-отцовски беря ее за руку и провожая к тому месту, где стоял Танис.

Глаза Полуэльфа и морской эльфийки встретились. Безмолвным способом всех эльфов Танис рассказал ей о его восхищении ею и попросил ее прощения за свою более раннюю нетерпимость.

Селана была благодарна ему за то, что он помог ей увидеть как она ошибается в своем упрямстве. Инстинктивно она потянулась и погладила его по щеке.

— Такой красивый.

Густо покраснев, Танис взял ее за руку и улыбнулся.