Вперед из толпы вышел довольно тощий негр, заостренное лицо его было похоже на кошачье за счет узких глаз.

— Я быть, капитан Джаг.

— Прекрасно. Как тебя зовут?

— Я звать Мубаса.

— Буду знать. Расскажи мне, Мубаса, то, что я только что рассказывал.

Мубаса замялся, подбирая слова, потом немного нерешительно сказал:

— Брать порох…

— Молодец, продолжай, — подбодрил его Джаг.

— Порох засунь пушка, — сказал негр. Джаг кивнул. Малый делал успехи.

— Потом… вот так…

Он показал, как забивает шомполом порох в пушку.

— Неплохо, а дальше что?

— Пыжи — сказал Мубаса и для наглядности показал пыж и как забивает его в пушку поверх пороха при помощи шомпола.

— Да, а дальше?

— Ядро. Забить пушка. Потом вставить…

— Фитиль, правильно, — Джаг подсказал, потому что видел, что мыслит моряк верно, только забыл слово.

— Фитиль! — повторил с готовностью Мубаса, — вставить в дыра. Потом огонь.

Он показал факел и поднес его к тому месту, куда на снаряженной пушке должен был быть вставлен фитиль.

— А перед этим надо что сделать?

— Орать пушка готова. Когда капитан говорить «огонь» — тогда огонь фитиль и орать ОГОНЬ В ДЫРЕ!

— Громче ори! Чтобы все знали, что пушка сейчас пальнет! В бою будет плохо слышно.

— ОГОНЬ В ДЫРЕ! — проорал Мубаса изо всех сил. По рядам моряков прошлась волна ухмылок. Моряки скалили белые зубы. Джаг зыркнул на них, и те успокоились.

— Отлично, я вижу, ты умен. Поэтому сейчас ты снарядишь эту пушку. Готов?

Глаза негра округлились от неожиданности, но, тем не менее, он справился со страхом и молча кивнул, облизав высохшие от испуга губы.

— Пушку к бою готовь! — скомандовал Джаг.

Мубаса кинулся к корзине с пороховыми зарядами в промасленной бумаге, схватил один и затолкал в пушку, а потом крепко и с силой забил шомполом. Затем он взял соломенный пыж и засунул поверх заряда, снова умяв все внутри шомполом, а после подхватил из другой корзины тяжелое ядро, двумя тощими руками кое-как вложил в ствол и снова умяв все шомполом. Джаг дал ему фитиль, Мубаса аккуратно вставил его в тонкую высверленную дырку в задней части ствола и подхватил факел.

— Пушка готова!

Крикнул он громко, как учил Джаг. Хоть капитан сейчас и стоял рядом с ним, в бою так не будет, а значит лучше сразу учиться делать как надо.

— Огонь! — скомандовал Джаг.

Негр чуть дрогнувшей рукой поднес факел к фитилю, и тот вспыхнул, быстро прогорая.

— ОГОНЬ В ДЫРЕ! — заверещал Мубаса, когда пламя фитиля скрылось в отверстии, и упал на колени возле пушки, закрывая голову руками, как показывал Джаг.

Толпа наблюдателей опасливо попятилась, но Джаг снова злобно зыркнул на них, заставив остановиться. Если пушка рванет, то конец придет в первую очередь Мубасе. Остальных тоже может ранить, но что это будет за банда такая, которая боится выстрела из своей же пушки?

— Всем стоять на месте.

Прошла секунда, другая, и пушка оглушительно громыхнула. Негры не смогли устоять и испуганно отшатнулись всей толпой, машинально закрывая головы руками. Мубаса тоже свалился набок. Джаг остался стоять, где стоял. Через пушечный порт, сквозь облако остро пахнущего порохового дыма было видно, как вдали, метрах в трехстах, ядро упало в черную воду, высоко подняв брызги.

— Не тряситесь вы как ошпаренные, — заорал Джаг, чтобы вывести команду из оцепенения.

— Если пушка взорвется, то вы даже ничего не почувствуете. Бояться нечего.

Мубаса, удивленный, судя по всему, тому, что еще жив, поднялся с пола. Джаг подозвал его к себе.

— С этого дня Мубаса будет главным у пушкарей. Твоя задача следить за пушками, порохом и всем, что с этим связано. А еще будешь учить остальных своему ремеслу. Поскольку ты самый опытный в этом деле среди них, больше мне назначить некого.

Он обратился к толпе будущих пушкарей.

— А вы все, отныне, — орудийные расчеты. Вы слушаете, что говорит главный пушкарь и я. Под руководством Мубасы вы сейчас зарядите все пушки на этом борту, а потом я покажу вам, что такое настоящий залп. Ну! Пушки к бою готовь!

— Пушки к бою готовь! — продублировал Мубаса, легко принимая новые обязанности.

— Дава дава, шевелис капчоне.

Негры бросились врассыпную, разбираясь на команды, похватали шомполы и ядра. Мубаса принялся бегать от одного расчета к другому и показывать, как правильно делать, а если делали неправильно, орал на них подслушанными у капитана матерными словами, немного коверкая их с акцентом.

Смышленый малый, решил Джаг. Побольше бы таких.

Оставив за спиной суету пушкарей, Джаг прошел через шкафут и поднялся по лестнице на верхнюю палубу. Он посмотрел на квартердек, поискал взглядом своего старшего помощника. Марна стояла у штурвала.

Недобрый знак, подумал он. Баба у руля — к беде.

Вообще, даже баба на корабле — это к беде. Но тут уж ничего не поделаешь, они тут были изначально. За борт их выкидывать что ли? Тогда уж быть беде точно. Остальные негры такого не поймут.

Марна тоже заметила его. Это было не трудно, ведь он был единственным белым на всем корабле. Поймав ее взгляд, Джаг мотнул головой, показывая подойти к нему. Негритянка отдала штурвал другому моряку, похоже это был лысый и постоянно с хитрым прищуром негр Ваба, а сама спустилась с квартердека. Джаг подождал, пока она подойдет, потом спросил:

— Как идет работа в трюме?

— Все клетки разобрали, капитан. Сейчас там будет помещение для команды, как вы и сказали. Мои люди нашли мешковину и сделали гамаки. Вместе с теми, что были, похоже, скоро всей команде будет, где спать.

С этим проблемы пока не стояло, но вскоре она должна была появиться. Джаг увидел ее в зародыше, потому что неплохо умел считать. Людей в команде рабского корабля было намного меньше, чем рабов в трюме. Всего человек пятьдесят, плюс человек тридцать солдат заморской компании. Рабы после трюма были привычны спать на полу, но скоро это должно было перестать устраивать большую часть из них. Свободному человеку хочется соответствующего отношения, и за это Джаг их винить не мог. Да и не дело спать на полу — стоит одному простудиться, и болезнь быстро покосит половину команды.

Джаг жестом предложил ей прогуляться в сторону трюма и на ходу спросил:

— Сколько человек в команде?

— Сто сорок восемь. Сто пять мужчин, сорок три женщины.

— Примерно по одной на каждых двух, выходит. Чем эти нигеры занимаются в свободное время? Небось, трахают девок?

— У этих женщин давно не было мужчин. В трюме было не до того, ты сам знаешь, капитан Джаг.

— Я-то знаю. Смотри, чтобы они не затрахали друг друга до смерти. И если мы не дотянем до суши к сроку, повивальной бабкой тоже будешь ты. Я хоть и капитан, на меня это дерьмо ты не повесишь. Мне на борту хватает и взрослых баранов, чтобы нянчиться еще и с мелкими ниггерами.

— Я понимаю, капитан Джаг.

— Что с провиантом? Запасы пересчитали?

— Еще считаем, капитан.

— А что, возникли проблемы? Неужто так много жратвы?

Они прошли по шкафуту и вошли в трюм. По темным коридорам распространялся запах готовящейся пищи. Где-то рядом был камбуз.

— Не то что бы много… Посчитали мы все быстро. Выходило так, что на борту есть восемьдесят мешков сухарей, пятьдесят мешков гороха, сорок шесть овса, тридцать бочонков солонины, сто бочек воды и в общем тридцать пять мешков овощей — лук, чеснок, капуста.

Джаг подивился точности подсчетов атаманши. Он уже давно заметил, что во всем, с чем она может справиться, у нее всегда есть решения и ответы. А справлялась она со многим. Помимо задач, которые ей ставил Джаг, она также приглядывала за командой и вела большую организационную работу среди всех этих полтораста беглых черных рабов. В основном Джаг давал ей общие приказы, типа «прекратить беспорядок» или «сделать порядок», как, в общем-то, делали капитаны кораблей, на которых служил Джаг, а остальное ей приходилось додумывать самой.