— Лицемерно?! Да ты вообще знаешь, что произошло при первом пришествии?! Знаешь, что посвящение — это не только способность перевоплощения, но и возможность удерживать ту Тьму, что спит в тебе?! Знаешь, вообще, как появился первый Властелин?!

— И как? — вдруг тихо спросила Тайма.

От ее спокойного голоса на меня словно ушат холодной воды вылили…

Хотите знать?! Да пожалуйста! Сами напросились! А если светлые легенды звучат не так, то это уже не мои проблемы!

— Около семи тысяч лет назад магии Тьмы не существовало. Свет был…

…Свет был переплетен с Огнем и Воздухом. Но пришли адепты Хаоса. Они приносили кровавые жертвы я проводили черные мессы. Они обращались за Грань Миров и однажды, прислушавшись к их воззваниям, в это Мир пришла Царица Ночь…

Земля содрогнулась от поступи тех, кто служил Хаосу и Линс'Шергашхт. Войны прокатились по Вольным землям… Кровь текла вместо речных вод… Говорят, именно в те годы и были потеряны пути в полулегендарное Благоземье. Хотя, есть и утверждающие, что все рассказы о нем не более чем миф. Все восточные королевства Аларийского материка превратились в безжизненную пустошь, остатком которой и по сей день является Стальная пустыня. А в центре бесплодных земель стояла Обители Царицы Ночи…

Войска Царицы шли на запад, уничтожая все на своем пути…

Но однажды нашелся смельчак, решившийся проникнуть в Темную цитадель, попытаться убить ту, что принесла столько горя на земли Аларии. Семнадцатилетним мальчишка. Побратим князя эльфов, голубоглазый мечтатель.

Он был схвачен, едва проник в замок. И одним богам известно, как он смог пережить неделю пыток…

— Надо же… Еще жив… — прозвенел где-то вверху мелодичный девичий голосок.

Небытие накатывало серыми упругими волнами. Кружилась голова. Болело все… Даже то, что болеть не могло.

Он, растянутый на пыточном колесе, медленно открыл глаза. Белки покраснели от лопнувших сосудов.

Рядом замерла неясная фигура, укутанная в темный балахон. На голову был накинут капюшон. Юноша попытался заглянуть под него, но там не было ничего…

Лишь Тьма, расцвеченная вспышками звезд. От увиденного вновь закружилась голова. В лицо плеснули водой.

— Жив, миледи, жив, — угодливо пробормотал кто-то из дальнего угла пыточной.

В рукаве балахона мелькнула изящная девичья рука с кольцом в виде свернувшейся змеи.

Она медленно провела тонкими пальцами по его щеке:

— Бедный мальчик… Бедный глупый красивый мальчик… Еще несколько минут — и ты умрешь… Искра жизни почти покинула твое тело… Но ты ведь хочешь жить?

Царица Ночь вытащила из воздуха белоснежный кружевной платок и ласково, почти нежно промокнула тонкую струйку крови, вытекшую из уголка рта пленника.

— Взамен на что? — прохрипел он.

— Ты станешь моим рыцарем, моим паладином.

— Я не предам друзей!

— Кто говорит о предательстве? — звонко рассмеялась она. — Те, кого ты называешь друзьями, отвернулись от тебя намного раньше! — Она провела кончиками пальцев по неестественно вывернутым дыбой суставам, вызвав новый удар боли.

— Я не предам…

— Подумай! Они не помогли тебе в беде! Они забыли о тебе, едва ты пересек пределы моего замка!

— Я не…

— А может… твои «друзья»… боятся тебя? Ведь в тебе спит огромная сила! Пробудить которую могу лишь я! И тогда… О! Тогда ты станешь одним из величайших магов. Нет, они не боятся! Они ненавидят! Они специально послали тебя на верную гибель. Подумай об этом! — И новое прикосновение, новый удар боли…

Он прикрыл глаза, и хриплый выдох прошелестел в пропитанном болью воздухе.

— Я согласен…

Капюшон, скрывающий Тьму, вплотную приблизился к его лицу, и тонкие черные щупальца, вырвавшиеся из-под него, опутали тело юноши…

О более ранних, неудавшихся опытах по приобщению к Тьме Царица Ночь решила не говорить…

Он стал ее паладином, ее рыцарем, ее слугой.

И в эти дни им был выкован Ал'Дзаур. Он вложили в этот клинок силу Стихий, сбалансировал его магией крови и отполировал Тьмой…

Точильный камень медленно и даже как-то неохотно касался лезвия. Угольно-черный металл по обе стороны от дола[7] приобрел зеркальный блеск, и даже серебристые узоры, украшавшие клинок от пятки до острия не могли скрыть этого. Лезвие же было дымчатым, словно обернутое облаком.

— Кто сделал этот меч? — тихо спросила Тьма из-под капюшона.

Камень на мгновение замер, а затем вновь продолжил свой неспешный путь.

— Я.

— Зачем он тебе?! Я чувствую, это страшное оружие! Им можно убить даже… — Она запнулась.

Он поднял взгляд и некоторое время молча смотрел на нее.

Он мало изменился за прошедшие два года: те же черные чуть вьющиеся волосы, голубые глаза… Перевоплощение происходило лишь во время боя, когда Тьма вырывалась наружу, а взгляд затмевала алая пелена.

— В свое время Ал'Дзаур пронзит сердце того, по чьей вине я стал вашим паладином, миледи.

Тьма скрывала ее лик, но по голосу было слышно, что Царица Ночь улыбнулась:

— Мой рыцарь. Мой Властелин…

Она нежно провела ладонью по его щеке.

И вот настал день, когда войска Царицы Ночи вошли в Дубраву, столицу Лесного княжества. Одним из пленников стал Светлый князь Мирноэль…

Тугая веревка до крови натерла связанные за спиной запястья, но он шел, вскинув голову и скользя презрительным взглядом по ровным рядам армии Тьмы. Гнилой помидор, брошенный из толпы гоблином-недоростком, растекся грязно-багровым пятном на колете, но князь даже не ускорил шага.

До победителей оставалось несколько футов, когда он остановился. Взор серых глаз скользнул по фигуре, скрытой балахоном, и скрестился со спокойным взглядом Властелина.

— Мой рыцарь! — разнесся над толпой легкий девичий голос — Ты хотел предать смерти этого эльфа! Он предал тебя! Не помог в беде! Действуй! — В голосе зазвенело торжество.

Он медленно опустился на одно колено, коснулся губами ее тонкого запястья.

— Вы уверены, госпожа? — Быстрый взгляд из-под ресниц.

— Действуй!!!

Он одним рывком взвился на ноги… Темное лезвие полыхнуло в закатных лучах и, насмешливо свистнув, вонзилось в грудь Царицы Ночи…

— Как ты мог? — тихо выдохнула она. — Ты солгал мне? Мне?!

— Я сказал правду, миледи. А вы просто не так меня поняли.

Лишенное военачальников войско адептов Хаоса было разбито за пару месяцев.

Но уже по прошествии нескольких дней после победы он стал замечать тихие шепотки, струящиеся за спиной, косые взгляды, вскользь брошенные насмешки…

Он откладывал этот разговор до последнего и решился на него лишь спустя месяц…

Мягкий ковер из трав глушил шаги. В вышине щебетали птицы. И шестерка эльфов, следовавших на почтительном расстоянии от князя, разумеется, не могла слышать его разговора с Властелином.

— Ты… окончательно решился на это? — тихо спросил Мирноэль.

— Да. Я не могу, — как от боли скривился его собеседник. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но Дубрава давит на меня. Я… Я не могу. Просто не могу оставаться здесь. Прощай.

Он развернулся, сделал несколько шагов… Стражники обнажили мечи.

— Что это значит, Мирн? — холодно поинтересовался Властелин, не поворачиваясь к эльфу.

— Ты не понимаешь? — тихо проронил Светлый князь. — Я не могу позволить тебе уйти. Ты опасен.

— Что?! — Казалось, он не поверил своим ушам.

— Ты — опасен! — громче повторил князь. — Я. Не. Могу. Позволить. Тебе. Уйти.

— Ты, я вижу, хорошо подготовился к разговору, — криво усмехнулся его собеседник.

— Я боялся его.

— Боялся? И что теперь? Ты поднимешь руку на побратима? А как же те клятвы, что мы давали в детстве? Почему ты мне не веришь?

— Ты предал меня один раз, сможешь повторить это вновь!

— Я не предавал тебя! Я спас тебе жизнь!

— Если бы ты убил ее раньше, не было бы стольких смертей… — горько обронил Мирноэль.