— Что?! — Тимманка вышла из образа сурового командира, разговаривающего с ничтожным дикарем, и уставилась на Роджера, словно увидела привидение. — Я, тимманка, с двугорбыми собаками?! Да у тебя прежде отвалится…

— Стоп! — сказал Роджер мрачно. — Я не хочу этого слышать. К тому же ты права. Дорога опасна…

— Если пройдут твои щенки…

— Ну-ну? — Поощрительно сказал Роджер. Видно было, что идея дойти до края света, да еще и дать по шее Зирту, которым пугали детей по всему Континенту, глубоко запала девчонке в голову.

— Я не могу идти в поход с врагом, — сказала она наконец, причем с явным сожалением в голосе. — Это будет изменой. Но вот когда мы вас уничтожим…

— ЕСЛИ вы нас уничтожите…

— Проще, чем для тебя проглотить жабу!

— То у тебя не хватит людей, и вместо того, чтобы идти как боевой отряд, вы вынуждены будете ползти, скрываться…

— Измена…

— Тимману ничего не угрожает, так?

— Откуда мне знать?

— Ну так пойдем — узнаешь.

— Сдайтесь — пойдем.

— Ты прекрасно знаешь, — мрачно заметил Роджер, — что граждане Иситрара в плен не сдаются. Придумай что-нибудь получше.

— Например?

— Договор о ненападении, — предложил Роджер. — Такое уже было во время последней войны, так что в измене тебя никто не обвинит. Пойдем, вернемся, а там видно будет…

— Ты рассуждаешь как монашка, которая боится согрешить даже с молитвенной…

— Нет, ну почему ты все время ругаешься?! — не выдержал Роджер. — Бери пример с меня, слова плохого не сказал!

— Потому что ты уже сидишь на своем страхе?

— Это чересчур! — возмутился Роджер. — Ей предлагают совершить поход, о котором и через тысячу лет будут петь песни у ваших костров из… э… навозных лепешек, а ты предпочитаешь трусливо умереть в бою… Я ухожу. Последний раз — идешь или нет?

— Иду, — просто сказала девушка, воздержавшись на этот раз от сквернословия. — Чтоб над тобой дракон пролетел. После обеда. Кстати, меня Уна зовут. Командир Уна.

— А я говорю — передерутся, — равнодушно сказала Джейн. — Ты посмотри на них!

Она шла слева от Роджера, предоставив тимманке идти справа. Явное указание на то, что она не доверяет новой союзнице. Именно вправо Роджеру проще всего было бы начать атаку с мечом.

— Мои бойцы хорошо обучены, — пожала плечами Уна. — Они не посмеют нарушить приказ командира, если, конечно, эти двугорбые собаки, которых вы зовете…

— Ты же первая и нарушаешь.

— Мы не договаривались молчать.

— Это точно, — сказал Кирк, вышагивающий впереди и с топором за спиной — он в отличие от Джейн не опасался никаких подвохов. — Тимманца можно заставить замолчать только одним способом…

— Убить, — кивнула Уна.

— Нет. Накормить до отвала. Если его убить, он, умирая, споет пару гимнов.

— Мы…

— Стоп. — Роджер поднял руку. — Хватит спорить. Разобьем наши четверки и ваши тройки и составим смешанные группы.

— Через мой труп!

— Согласен.

— Роджер, теперь ты не начинай!

— Зачем бы нам делать такие глупые вещи? — поинтересовалась Уна. — Чтобы снизить боеспособность групп? Она и так низкая. Больше друг на друга смотрят, чем по сторонам.

— Как насчет — чтобы изучить нашу тактику изнутри? — предложила Джейн.

— Я согласен с Командиром Уной, — неожиданно подал голос гном. — Отряд действительно станет слабее. Вспомните, вы год учили этих ребят работать вместе.

— Учили глиста ходить строем…

— Как-то не думал об этой стороне, когда вел переговоры, — признался Роджер, когда они с Джейн остались наконец наедине у костра. Их ученики за соседним костром дружно тянули «гимн меча», а тимманцы у костра чуть подальше пели «победа или смерть». Это была уже пятая «победа или смерть» за сегодняшний вечер и, кажется, третий «путь меча», но стороны все еще надеялись перекричать друг друга.

— Может быть, проще было погибнуть в бою, — согласилась Джейн. — Но раз уж мы выжили…

— Всем — заткнуться! — громко сказала она.

— И спать, — добавили из темноты. — Поете — как поросята на кактусе поют. Тоже мне — хор эльфийских мальчиков!

Теперь отряды шли, практически не скрываясь, ведь тимманцам больше не угрожали патрули Иситрара, а иситрарцам — тимманцы. Лишь однажды, через три дня после встречи, на холме вдали блеснул металл, и остроглазая Тиал сказала, что это не тимманцы — те никогда не позволили бы себе подобной небрежности, и не Иситрар — судя по обмундированию. Видимо, начинались земли, контролируемые Аталетой. Однако когда они подошли к холму, на склоне которого были замечены всадники, там уже никого не было.

Отряд двигался на север, повернув вместе со стеной джунглей вдали. Роджер и сам иногда с трудом верил, что они в свое время прошли сквозь этот лес напрямую, да еще и с отрядом ни в чем не повинных граждан, которые до этого в лучшем случае видели джунгли в кино. По просьбе Уны эта история была рассказана со всеми деталями и встретила горячее одобрение аудитории.

— Дерьмо гиены, после того, как она сожрала лжеца, после того, как он сожрал гиену…

Лирток-Каг наслаждался. Фаланги — Великий был трижды прав — превосходили лошадей многократно. Они двигались быстрее. Они практически не уставали. Они обеспечивали защиту отряда — ведь в отличие от лошадей эти гигантские членистоногие питались мясом. К тому же юноша чувствовал — немножко — мысли фаланги, более похожие на стремительно сменяющие друг друга образы. Хороший зверь и хороший воин. Гоблин чувствовал уважение к своему транспортному средству, а фаланге нравилось везти на спине гоблина, который привнес в жизнь монстра неведомое ранее чувство цели.

Болото расступалось, когда антрацитово-черная сороконожка, извиваясь, скользила по нему, и ей было все равно, земля под ней или бездонная трясина. Дважды из болота поднимались чудовища — и дважды отряд спешивался, предоставляя фалангам свободу действий. Первой твари — гигантской змее — удалось уйти, зато лягушка — гигантская лягушка — оказалась менее везучей. Ее ели всем отрядом. А что делать — Великий запретил питаться человечиной, а когда гоблины попытались возражать, пригрозил сделать их вегетарианцами.

Лирток-Каг наслаждался. Наслаждением было скользить на фаланге по болоту, наслаждением было также — вдыхать ароматы болота и слушать окружающие отряд звуки. Странно, что он не замечал этого раньше… Юноша обернулся — прежде чем ехавший следом гоблин успел позаботиться о выражении своего лица — и понял, что наслаждается поездкой не он один. Надо будет при встрече сказать этому эльфу спасибо…

Отряд шел в Аталету, по крайней мере пока. Раз в сутки Акут-Аргал докладывал Великому, пользуясь непонятным амулетом, похожим на раздавленного морского ежа, и, согласно полученным от того сведениям, именно в Аталету пошел из Лоаса странный эльф. Неплохо — это делало дорогу чуть ли не на треть короче.

— Это не гоблины, — сказал Роджер, и вопреки обыкновению Уна не стала с ним спорить. Тимманка стала вести себя, как подобает командиру, едва они вошли в деревню и поняли, что здесь произошло.

— Следы сапог, — сказала она. — Солдаты? Но чьи?

Из-за остатков сгоревшего сарая выглянул Зокси, командир второй девятки тимманцев.

— Здесь еще двое, — сказал он.

— Итого восемнадцать, — подвела итог Джейн.

Они стояли посреди того, что когда-то было деревней. Три дома, несколько сараев, зерновой склад… Все сгоревшее.

— Это не грабители, — заметил Кирк. — Единственное, что надо грабителям от крестьян, — это зерно…

— А тут зерно сожгли, — кивнула Уна. — Тогда кто?

— Ну это не тимманцы, — сказала Джейн. — Это, по-моему, очевидно. Тимманец никогда не наденет такие сапоги в бой.

— Тимманец никогда не нападет на безоружных крестьян! — вскинулась Уна. — Совершить такое — значит покрыть себя позором!

— По той же причине отпадает и Иситрар.